Татьяна Арутюнова - Они среди нас [СИ]

— Здорова ли ты, доченька?

— Разводиться я собралась со своим мужем, — ответила та. — Извёл он меня своими придирками.

— А что случилось? Чем он тебя так сильно обидел?

И дочь поведала ей о кулинарных издевательствах мужа.

Мать на минутку задумалась, а потом произнесла:

— Нашла из-за чего переживать. Не нравится ему, как ты овощи режешь, предупреждай его заранее, какое блюдо будешь готовить следующим, и проси порезать овощи так, как ему нравится. А ты поучись у него.

Нина так и стала делать.

— Ну, прости меня, дорогой, — говорила она виноватым голосом, — в нашей семье всё резалось по — другому для приготовления различных блюд. Ты покажи мне сам, как резать морковь и картофель для этого супа.

Валерий вздыхал и брался за работу.

— Смотри внимательно и запоминай! — ворчал он. — Откуда у тебя только руки растут? Ни на что не способна!

С тех пор Нина заранее ничего не готовила. А начинала это делать только после прихода мужа домой. Его это раздражало, но несколько месяцев он упорно резал овощи сам. А она каждый раз сконфужено говорила, что забыла, как их надо измельчать именно к этому блюду.

Наконец-то настал тот момент, когда он злобно прокричал ей в ответ на очередную просьбу порезать свёклу, картофель и морковь для борща:

— Да, какая разница, как они будут порезаны? Лишь бы было вкусным то, что ты подашь на стол! Что ты так зациклилась на резке овощей?

Нина с довольным выражением лица бросилась в ванную и закрыла за собой дверь.

— Yes! — резко дёрнула она локтём вниз. — Цель достигнута!

С тех пор она готовила пищу так, как хотела. А муж предъявлять претензии к её кулинарным способностям стал значительно реже.

Он никогда не произносил бранных слов. Не рассказывал пошлых анекдотов сам и не позволял это делать жене. Но методично, раз в неделю спокойно говорил ей несколько «веских» литературных слов после которых, образно говоря, её неделю трясло.

Со временем оказалось, что Валерий страстный любитель «рыбалки» и «охоты». А ещё, почему-то, он оказался «очень ценным сотрудником» и периодически приходил домой под утро после длительных «совещаний» и «экстренного решения непредвиденных ситуаций», сложившихся на работе. Дома его почти не бывало. Быт его не интересовал, семейное благополучие — тоже. Подавленное душевное состояние супруги его даже радовало. Нина замыкалась в себе и не задавала лишних вопросов. Его отсутствие дома она научилась переживать молча. Просто сжималась вся в комочек на кровати и ждала, когда в замочной скважине послышится звук проворачивающегося ключа. Ну откуда ей было знать, с кем она связала свою жизнь!

Через полтора года у Нины с Валерием родилась первая дочь. Назвали её Евой. Ещё через пять с половиной на свет появилась вторая — Есения. Ева была спокойной девочкой, похожей на мать, без особых эмоций и видимого проявления любви и привязанности к кому-либо из родителей. Есения же от рождения кричала днём и ночью, а точнее сказать — невыносимо визжала.

Нина почти не спала из-за её криков. Дело дошло до того, что со временем она стала слышать их по-другому, как длительное и приглушённое р-р-р-р-р. Но при этом понимала, что это визжит Есения. Пугалась этих преломлений звука в своём восприятии и думала, что начинает сходить с ума. Лишь изредка Валерий давал жене поспать ночью. Он клал Есению рядом с собой на кровать. Кроха, уткнувшись носиком в его густые волосы на груди, надолго засыпала. Запах тела отца для неё стал родным и самым приятным на долгие годы. Когда он попадал в её поле зрения, она радостно чертыхала в воздухе всеми своими конечностями, довольно вытягивала трубочкой губы или улыбалась. Есения внешне была очень сильно похожа на отца.

В два года Есения кричать перестала, но была капризной, взбалмошной, одновременно миленькой, обаятельной и не по годам смышленой. Отец в ней души не чаял.

К матери Есения не проявляла особенной привязанности. Видела в ней только должный источник пропитания и ухода за ней.

В семь лет, как и положено, Есению отправили в школу. Уже через полгода обоих родителей пригласили к директору для разговора. Они волновались, не спали всю ночь, строили догадки. Но оказалось, что их младшая дочь очень способная, любознательная девочка и превосходит своих сверстников в изучении школьной программы. В третьей четверти первого класса учитель, чтобы чем-то заинтересовать её на уроках, вынужден был давать ей задания по программе второго, а затем и третьего класса. Нине и Валерию предложили поискать школу для вундеркиндов и перевести в неё Есению. Но они отказались это делать, решив, что не стоит отнимать у ребёнка детство.

— А нам, что с ней прикажете делать? — спросила их директор школы. — Ей ведь не интересно заниматься со своими сверстниками!

После долгих дебатов родители, учителя и директор школы остановились на том, что, в качестве эксперимента при ускоренном прохождении программы одного класса, Есения будет получать задания по программе следующего. В тринадцать лет она окончила десятый класс. При этом она читала и запоминала всё подряд. Любая интересная передача по телевидению, прочитанная статья давали ей повод, отыскать материал на эту тему в библиотеке, Интернете и досконально изучить. Её ответы на уроках превращались в интересную лекцию для самих учителей, так как девочка готовилась к занятиям, изучая интересную дополнительную научную литературу.

Дочери росли и хорошели, а Валерий сильно стал меняться внешне. Верхняя часть его головы быстро облысела. Зато брови стали густыми, длинными, лохматыми. Они наполовину прикрывали глаза, придавая лицу угрюмый и зловещий вид.

В пятницу вечером, придя с работы, он сообщил, что взял отпуск за два года и собирается как следует отдохнуть, начиная с понедельника.

В воскресенье в очередной раз сказал свои злобные, до припадка доводящие слова в адрес жены. Она ушла в комнату дочерей, села в кресло и горестно заплакала.

— Сил моих больше нет терпеть его издевательства, — тихонько поскуливала она. — Как же мне расстаться с ним без стыда, позора и осуждения дочерей? Душа моя его больше не приемлет, изболелась вся!

Плачь её был незлобным, а жалостным, безысходным, с надеждой ищущим помощи от кого-то сверхсильного, способного ей помочь.

Супруг, довольный достигнутым эффектом, вышел из квартиры, спустился вниз по лестнице, остановился у подъезда, поговорить с соседями, и закурил сигарету. Нина, поняв, что мужа дома нет, заголосила и забилась в истерике:

— Господи, освободи меня от супруга-тирана!

Слёзы потоком текли по щекам, а она зашлась от рыданий, воздев руки вверх. Вдруг начала задыхаться. Силы медленно покинули её. Немного погодя, безразличие проникло к ней в душу, глаза закрылись, и она замерла, словно задремала.