Татьяна Арутюнова - Они среди нас [СИ]

— Опомнитесь, — кричал он, — вы — не твари дрожащие! Вы — люди, рождённые свободными! Вас угнетают, а вы всё терпите! Объединяйтесь и закладывайте во все инстанции своих работодателей, если они платят вам серую зарплату! И тех, кто их покрывает, получая взятки, тоже закладывайте! Это не они, а вы в старости лет по их милости будете получать пенсию, которой будет хватать только на один день жизни! Боритесь за свои права…

Четвёртый — держал у рта сжатый кулак, принимая его за микрофон, и давал жёлтой прессе интервью. Он объяснял, что находится в «Доме-2», и приехал в него пробовать построить отношения абсолютно с каждой девушкой. Причём девушками он считал всех обитателей палаты и каждому строил глазки.

— Как же я устал, — прошептал потихоньку Дмитрий, поворачиваясь на другой бок.

Вдруг все обитатели палаты бросились в один угол палаты, расположенный у окна.

— Смотрите, — крикнул один, — к нам прилетел инопланетянин!

Что тут началось! Крик, возня. Один запустил в него подушкой, другой — выдернул из тумбочки верхний ящик и со всем его содержимым запустил в угол. Ящик рассыпался. Одна его дощечка угодила в окно и разбила стекло, а от стены отвалился кусок штукатурки. Все, как по команде, поснимали с ног тапочки и начали кидаться ими в серое существо, летающее по палате. В дверь вбежали два санитара. «Инопланетянин» исчез. Санитары поочерёдно отвели всех в «карцер», уложили на кровати и привязали за руки и ноги ремнями.

— За что меня сюда поместили? — возмущался каждый из них. — Я ведь только пытался поймать серенького маленького инопланетянина. Это новенький его с собой принёс в палату, я видел.

В палате, где лежал Дмитрий, стало тихо. Он успокоился и заснул. Заведующему было немедленно доложено о групповом психозе в палате номер восемь, и о переводе больных в «карцер».

— Всех перевели? — уточнил он.

— Нет, один вёл себя спокойно и лежал на своей кровати.

— Может, стоит перевести его в другую палату к более спокойным больным? — спросил он старшую медсестру.

Чтобы решить вопрос о целесообразности перевода Дмитрия в другую палату, заведующий решил сначала ознакомиться с его историей болезни. Он попросил старшую медсестру принести её из ординаторской. Та быстренько сходила за ней. Минут через семь он поднял трубку телефона и пригласил в свой кабинет лечащего врача Дмитрия.

— Виктор Николаевич, — начал он разговор, — вы что-то напутали в истории болезни Дмитрия Есипова. Вот смотрите, вы пишите, что во время вашей беседы с больным, на его плече сидел серенький человечек. Очевидно, надо было написать, что больной, страдая зрительными галлюцинациями, видел серенького человечка.

— Я всё правильно написал, — сдавленным голосом произнёс врач. — Человечек этот действительно присутствовал. Вот и вся палата его видела сегодня. И вовсе это не групповой психоз с ними приключился.

Заведующий опешил. Он опустил голову, обдумывая, как дальше поступить с врачом.

— Виктор Николаевич, может, вы устали и нуждаетесь в отдыхе?

— А! — обижено махнул тот рукой. — Считаете, что мне надо отдохнуть? Значит, пойду отдыхать! Заявление писать?

— Пишите. А этого Есипова передайте Сергею Ильичу.

Он выдвинул ящик стола и поместил в него историю болезни Дмитрия.

— Если Сергей Ильич попросит историю, скажите, что я забрал. А я предложу ему завести новую.

— Вы не верите мне? — расстроился Виктор Николаевич.

— Что вы, верю! — успокоил он своего подчинённого. — Просто мнение одного врача о заболевании пациента — хорошо, а двух — лучше. И желательно, чтобы мнение каждого опиралось на собственные выводы, а не списывалось с первых листов истории болезни, уже написанных кем-то. А вы знаете, что такая практика в медицине имеет место.

После того, как Виктор Николаевич покинул кабинет заведующего отделением, тот встал и пошёл в палату номер восемь. Приоткрыв дверь, он заглянул внутрь. Дмитрий мирно посапывал на кровати. Заведующий притворил дверь и остановил дежурную медсестру, проходившую мимо по коридору.

— Переведите, пожалуйста, Есипова из восьмой палаты в третью.

Виталий Топчевод, так звали врача скорой помощи, с которым сбегала Ева, был приглашён своим другом Андреем, тоже врачом, к нему домой на день рождения. Купив подарок, он отправился туда в субботу к семнадцати часам. В большой комнате квартиры стоял накрытый длинный стол на двенадцать персон. Выслушав первый тост, все подняли бокалы, выпили за именинника и разговорились. Виталий видел, с каким интересом его сверлят одиннадцать пар любопытных глаз. С особенным пристрастием Топчевода рассматривали женщины. Молодой мужчина нашёл этому своё объяснение.

— Понятное дело, я — холостой, красавец, перспективный жених. Можно даже сказать: завидная партия для любой девушки, желающей выйти замуж.

Время шло. На столе одна за другой появлялись полными и исчезали пустыми бутылки алкоголя, который под великолепную закуску шёл очень даже хорошо. Языки гостей и хозяев развязались и уже откровенно, а иногда даже пошловато говорили обо всём на свете.

— Пойдём, покурим, — предложил Виталию один гость.

— Я не курю, — попытался отвязаться от него Топчевод.

— Ну и не кури, — согласился тот, — просто постой рядом, поговори со мной.

Они вышли на лоджию. Немного погодя к ним присоединилось ещё четверо мужчин.

— Виталий, — начал один из них, — скажи, то, что показывали по телевидению про тебя, на самом деле происходило или это была какая-то хорошая инсценировка по договорённости с тобой?

— Дай сигарету, — вдруг попросил у него Виталий дрожащим голосом.

— Ты же сказал, что не куришь!

— Закуришь тут, пожалуй.

Затянувшись несколько раз, Виталий признался:

— Не поверите, мужики, я ничего не помню. Тогда там творилось что-то непонятное, мистическое. Какой-то групповой психоз, что ли. Мой водитель клялся и божился, что всё это на самом деле происходило. Что он возил нас с этой девушкой…

— Евой, — подсказал кто-то из стоящих рядом мужчин.

— Ну, да, Евой, — продолжил Виталий. — Так вот, прежде я с ней знаком не был и никогда её не видел. Водитель в тот злополучный день возил нас с ней на свою дачу.

— Зачем? — хитро улыбаясь, спросил друг.

— Вот в этом-то и заключается загадка! — смутился Виталий. — Водитель утверждал, что об этом его попросил я, что по некоторым признакам у нас с этой девчонкой произошла там близость. А я, хоть убейте, этого не помню. Но в душе что-то приятное щекочет, словно тянет меня к ней.

— Так в чём же дело? — подбодрил его друг, — езжай к своей Еве — искусительнице.

— Всё ни так просто, — расстроенным голосом стал объяснять Топчевод. — Я не знаю, как она выглядит. Не знал, где живёт, пока водитель не надоумил, посмотреть её адрес в журнале регистрации вызовов на нашей станции скорой помощи. Выяснилось, что я выезжал к её дому, оказывать медицинскую помощь парням, пострадавшим в борьбе за её руку и сердце.