Татьяна Арутюнова - Они среди нас [СИ]

Есения спала. Но вдруг сквозь сон она почувствовала в области лба какое-то жжение. Открыла глаза и потрогала лоб. Он был горячим. Еська встала, подошла к зеркалу и увидела на нём красное пятно, в виде отпечатка накрашенных губ. Она потёрла пятно. Жжение усилилось.

— Что это? — испугалась она.

— Не бойся, — услышала она позади себя уже знакомый голос Дианнеи, проявившейся на стене. — Помнишь, я скрепила свой договор с тобой поцелуем в лоб, когда просила забрать книгу мудрости у Мефодия.

— Помню, — спокойно ответила девочка, и повернулась к незваной гостье.

— Так вот, каждый раз, когда на твоём лбу будет проявляться отпечаток моих губ, ты должна будешь выйти на контакт с Мефодием, чтобы попытаться выманить у него священную книгу. К этому времени я постараюсь запугать его или договориться с ним по-хорошему, чтобы он добровольно отдал её тебе. Хорошо?

Девочка кивнула головой. После этого Дианнея исчезла, а Еська стала собираться в школу, даже не подозревая, что пойдёт туда не одна. С этой минуты Валерик находился всегда рядом с ней. Ему страсть, как хотелось отыскать священную книгу. А сделать это он мог только с помощью Есении.

Когда она вернулась домой с занятий, её лоб снова начал гореть огнём. Вынув из косметички зеркальце, Есения посмотрелась в него. Отпечаток губ Дианнеи ярким пятном проявился на коже. Медлить было нельзя. Она быстро достала из кармана мобильник, нашла в нём номер Мефодия и нажала кнопку вызова.

— Алло! Алло! — услышала она испуганный голос юноши. — Еська, беги быстрей ко мне.

И он назвал ей свой домашний адрес. Когда девочка подбежала к входной двери квартиры Мифа, та с силой распахнулась, но за ней никого не было. Есения проскользнула внутрь и пошла на звук голосов. В дверном проёме комнаты Мефодия она остановилась и замерла в изумлении. Дианнею она уже знала, но пожилого крепкого мужчину видела впервые. Он также парил в воздухе и не имел твёрдого человеческого тела. Мужчина и Дианнея находились по обе стороны от Мефодия, бранились между собой и сбивали юношу с толку.

— Никогда не отдавай книгу в женские руки, — требовал мужчина.

— Книга принадлежит роду Есении, — твердила женщина, — и ты должен отдать её ей.

Еська перевела взгляд на Мефодия. У него был совершенно измученный вид. Седая прядь волос говорила о потрясениях, которые он пережил.

— А я, дура, ещё не верила ему, — с упрёком подумала девочка.

— Есения, твоя жалость к юноше сейчас неуместна, — прочитав её мысли, выпалила Дианнея.

— Ты права, девочка, — заговорил пожилой мужчина, — пора перестать мучить молодца и посоветуй ему отдать книгу твоему отцу, когда он вернётся.

И тут в комнате послышался громкий звук падающих капель. Все повернулись в ту сторону, откуда он доносился. На сундучке, распластавшись, лежал Валерик. Он всё больше и больше растягивал свои ручки, пытаясь объять ими весь сундучок. Тельце его радостно искрилось.

— Ещё одно чудовище! — с ужасом вырвалось у Мефодия.

— Это мой папа, — невольно тихонько произнесла Есения.

Этих слов Мефодий уже перенести не смог и, как подкошенный, рухнул на пол без чувств.

— Быстро возвращайся домой! — сказала Дианнея Есении. — Ты совершила большую глупость, сказав ему о своём отце. Но я сделаю так, что он забудет эту информацию.

Есения выскочила из квартиры и бросилась домой, а Дианнея и Антей повернулись в сторону Валерика. Вдруг его оторвало от сундучка, вытянуло в длинную иглу и вынесло из квартиры.

— Сознание возвращается к нему, — довольно произнёс Антей. — Его Божественная сущность телепортируется в тело. Он будет жить! Ты проиграла, Дианнея!

Всё возвращается на круги своя! Эта истина, как нельзя кстати, подходила к событиям, случившимся в городе Амурске с Василием — мужем Эльвиры Анатольевны. В тот день в городе лил сильный дождь и дул шквалистый ветер. Когда Василий уже подходил к дому, с крыши сорвало лист железа и бросило прямо на него. Край листа ударил его по голове и разорвал ухо. Мужчина упал на землю и потерял сознание. В себя он пришёл с повязкой на голове в больничной палате на двоих. Состояние было муторным, болела голова, ухо и тошнило. У второй кровати суетилась санитарка. Она меняла постель больному, находившемуся в бессознательном состоянии.

— Чёртовский бомжара, — ворчала она на больного, — когда ты наконц придёшь в себя? Сил уже не хватает ворочать тебя!

Она собрала грязное постельное бельё и вышла из палаты. Василий медленно повернул голову и посмотрел на этого самого бомжару.

— Ё моё! — еле слышно прошептал он, — старый знакомый! Так вот ты где оказался!

От сильной головной боли он замолчал и снова отключился. Спустя сутки его привёл в чувства крик другой санитарки в палате:

— Ольга Ивановна, идите сюда! Наш бомжик пришёл в себя!

Федосеев смотрел на санитарку ошеломлённым взглядом. Он не понимал, почему вдруг стал бомжем, и где находится?

— Что зенки вытаращил, — нахально спросила санитарка. — Хватит здесь валяться, пора выписываться.

— Откуда, — сиплым, слабым голосом спросил Валерий.

— Из больницы, ты в ней лежишь. Помнишь, что с тобой случилось?

— Нет.

— А где живёшь, помнишь?

— В Москве, — еле слышно выдавил из себя Федосеев.

— Ха-ха-ха, — рассмеялась санитарка, — только таких бомжар там и не хватало!

Валерий устало закрыл глаза и стал вспоминать, что с ним произошло. Воспоминания оборвались на том, как он залез в постель к Эльвире Анатольевне.

— Значит, я пострадал в её квартире, — сделал он вывод.

Прошли ещё сутки. Валерий немного окреп, да и Василий окончательно пришёл в себя. Василию очень хотелось узнать, как его сосед по палате оказался в постели его жены? Познакомившись с ним, он тут же спросил:

— Ты как сюда попал?

— Понятия не имею, — ответил Федосеев.

— Ну, хоть что-то ты помнишь?

— Помню.

— Что помнишь?

— Помню, как договорился встретиться с одной интересной женщиной в её квартире. Пришёл к ней. Она меня ждала, оставила открытой дверь. Я вошёл, прошёл к ней в комнату. Там было темно. Я залез к ней в постель. Сам понимаешь, чем стали с ней заниматься. А дальше ничего не помню.

— Вот паскуда, — подумал о жене Василий, — а свалила всё на меня. Я, видите ли, дверь открытой оставил! А сама уже ждала любовника, открыв её.

Но тут же изменил поток своих мыслей на противоположные.

— А возможно и нет. Может быть, он действительно заблудился и вошёл не в ту дверь. А дверь открытой оставил я по пьяни.

В палате было жарко, дверь в коридор была открыта. За дверью остановились двое: добротная женщина и врач, который вёл палату Василия и Федосеева.

— Эльвира, Эльвира, — сиплым голосом позвал её Валерий.