Татьяна Арутюнова - Они среди нас [СИ]

— Нет, так. Словно, кому-то невидимому говорила это. Уговаривала его вернуться. И угрожала, что не расскажет тебе о том, что ты эти верёвочки на его руках и ногах не развязала. Я поняла, что она разговаривала с папой.

— У старухи явно не всё в порядке с головой. Но откуда она знает, что я не сняла эти верёвки, а точнее бинты? И как она оказалась в вашей комнате ночью? Зачем?

— Мама, я проснулась оттого, что мне в лицо светила луна. Она была большая, круглая и яркая. Я встала, чтобы зашторить окно, но увидела, как по наружной стороне стекла скользит тот дымчатый шарик, за которым мы с тобой наблюдали однажды в твоей комнате. Приоткрыв окно, я тихонько пригласила его внутрь. Но он мгновенно исчез, а за спиной я услышала голос бабушки. Видела бы ты, как у неё двигались уши в тот момент? Она явно выслеживала этот шарик.

— Но зачем? — удивилась Нина. — Пора выпроваживать эту бабку из дома. Что-то она загостилась у нас! С ней творится что-то непонятное. И вообще, странная эта семейка — Вольских — Федосеевых, — засмеялась мать. — Ты не находишь? После смерти твоего папы, они причиняют нам слишком много беспокойств.

— А мне даже весело, когда в доме звучит капель. Да и против дымчатого клубочка я тоже ничего не имею.

— Нет, Еська, всё это какая-то мистика. А она не бывает безобидной до конца. Священника надо пригласить домой, пусть освятит наше жилище.

— Пока, мам, — чмокнула Есения мать в щёку и побежала по ступенькам школьного крыльца.

Сердце Нины было не на месте. Уже полдня её одолевала какая-то необъяснимая тревога.

— Ох! — вздыхала она, хватаясь за сердце. — Что мне так нехорошо?

В час дня, когда она собиралась идти на обед, ей позвонили из школы и сообщили, что Есению отвезли в больницу.

— Что с ней случилось, — испугагалась она.

— Она потеряла сознание и упала. Врач скорой помощи сам не смог поставить ей диагноз. Поэтому отвёз в больницу, чтобы там её обследовали.

Нина узнала, в какую больницу отвезли дочь, и поехала туда на такси. Есения лежала в палате приёмного отделения, находилась в сознании, но отрешённая от всего. Мать пропустили к ней.

— Доченька, что с тобой случилось? — бросилась Нина к ней.

— Не знаю, — холодно ответила та.

— У тебя что-нибудь болит?

— Нет.

— Может быть, кружится голова?

— Нет.

Нина Павловна вышла из палаты и направилась в ординаторскую. Постучав в дверь, она толкнула её и спросила:

— Могу я узнать, какой диагноз поставили Федосеевой Есении?

— Вы её мама? — спросил врач.

— Да.

— Был у неё какой-то обморок. С чем он связан, я сказать не могу. Может быть, перенервничала на уроке. Сейчас у неё удовлетворительное состояние. Все анализы в норме. Давление и ЭКГ — тоже. Можете забрать её домой.

Нина Павловна вернулась в палату к дочери.

— Сейчас поедем домой. Подожди минуточку, я поймаю такси и вернусь за тобой. Ты точно себя нормально чувствуешь?

— А тебе что, десять раз надо повторять?

Так она никогда ни с кем не разговаривала. Нина не стала заострять на этом внимания, списав грубость дочери на перенесённый обморок. Когда они приехали домой, то обнаружили, что дверь квартиры не заперта на замок. Дома никого не было.

— Что за дела? — вспылила Нина. — Куда это Аделаиду Семёновну унесло?

Она прошла по всей квартире.

— Иди сюда, смотри! — крикнула она дочери.

Но та никак не отреагировала на зов матери. Спокойно прошла в свою комнату и легла на кровать. Нина подошла к ней.

— Есения, представляешь, в том месте стены, в которое уходили звуки капели, разорваны обои. А под ними находится тайник. Я вот что там обнаружила.

Мать показала свидетельство о рождении Валерия и документ, подтверждающий перемену его фамилии. Но Есения не обращала на Нину внимания.

— Тут ещё какая-то вырезка из газеты лежит, — пробормотала Нина и прочла её название: «Кража в православном храме».

Мать надела очки, покрутила её в руках, прочитала и задумчиво произнесла:

— Интересно, зачем Валерий хранил статью о том, как кто-то ночью проник в православный храм, вскрыл ковчег с мощами святого и похитил указующий перст от его десницы?

Она снова посмотрела на тайник в стене.

— Кто его вскрыл? А главное — зачем? Не для того же, чтобы показать нам, где папа спрятал свои документы об изменении фамилии. Наверняка здесь было что-то ещё.

— Ты замолчишь хоть на минуту? — повысила Есения голос на мать.

Нина не выдержала подобного тона дочери и жёстко спросила:

— Что это ты себе позволяешь? Забыла, с кем разговариваешь?

Есения встала с кровати, подошла к матери почти вплотную и прорычала:

— Замолчи!

В этот момент между ними появился и повис в воздухе дымчатый шарик.

— Пошёл вон отсюда! — злобно ударила по нему Есения.

Шарик подпрыгнул к потолку и начал разрастаться, как маленькая тучка, напоминающая тело человека. Внутри этой тучки стали появляться и исчезать огненные проблески, послышался раскатистый звук, похожий на звук рассыпавшихся по полу бус или дроби.

— Убирайся! — снова замахнулась на тучку Есения.

Та отлетела немного назад и мгновенно бросилась на Есению, исчезнув в её теле.

— Доченька! — закричала Нина и вцепилась в Есению, боясь, что та упадёт.

Нину трясло от ужаса. Она не знала, что делать. Вцепившись в девочку, она стала её трясти, словно желая изгнать из неё эту жуткую тучу.

Но девочка одним движением руки отодвинула мать в сторону и уставилась на неё взглядом усопшего мужа.

Нина, как подкошенная рухнула на пол. Она лежала с открытыми глазами, бледная, ничего не соображая. Есения не бросилась ей помогать, а спокойно ушла в свою комнату. Постепенно Нина начала приходить в себя. Потом кое-как поднялась и села на диван.

Когда сознание полностью вернулось, и она вспомнила, что произошло, в комнате дочерей послышались шаги. Из неё вышла Есения, прошла по коридору и направилась к матери. В руке она держала вырезку из газеты.

— Ты должна найти, то, что похитили из тайника, — мужским голосом произнесла дочь.

— Возможно, там больше ничего и не было, — ответила Нина, с опаской посматривая на неё.

— Было, — твёрдо сказала она, вложив в руку матери вырезку из газеты.

— Если ты так в этом уверена, то тогда скажи, что из него украли?

— Это придётся узнать тебе самой, иначе пожалеешь, что родилась на свет.

Нина Павловна опустила глаза.

— Что же делать с Есенией? — в замешательстве думала она. — Девочка явно не в себе.

Дочь словно прочитала её мысли.

— Смотри, не наделай глупостей и не сдай меня в психушку! Время дорого! Я тебе больше ничего не скажу.

Нина Павловна надеялась, что её свекровь вернётся домой.

— Возможно, она по какой-то важной причине ушла из квартиры, и забыла запереть дверь, — подумала она.