Оксана Алексеева - Закат [СИ]

— Буду.

Илья согласился легко. Ведь он все еще помнил, почему друзья переживают и почему Алиса бесконечно берет его за руку. И почему тот же самый мужчина наклонился к ней и сказал тихо:

— Прежним он уже не станет, но времени прошло не так уж много. После ему нужна будет твоя поддержка, потому постарайся собраться.

Алиса закивала и сжала руку еще сильнее.

Облава вышла знатная. Рассветники окружили деревеньку со всех сторон и запечатали, чтобы демоны не смогли выбраться. А Никитина с сыновьями ждали не напрасно — они не просто оказались молодцами, но и привезли с собой пару гранат и пластиковую взрывчатку. Рассветником из этой странной семейки был только младший сын, но отец и брат подхватили его работу, вот только в гущу схватки не бросались, а потому прокачивали шансы для дальнего боя. Нескольких демонов получилось взорвать, вообще не приближаясь. Остальных уже сумели добить общими силами.

Илья с Мариной держались вместе. Она метнулась к раненному демону и всадила серебряный кинжал тому в висок. Илья на развороте успел отбить подлетавшего к ней джина. Драка теперь не вызывала ни страха, ни удовольствия от победы. Нет, наверное, ему все-таки незачем оставаться в команде.

И вдруг Илья упал на колени, словно его подкосило. Марина обернулась и осматривалась в ожидании новой угрозы. Но угрозы больше не было, а в груди пустота медленно наполнялась тяжестью. И следом, внахлест появилась радость — кто-то добрался до того самого джина.

Из рассветников никто не погиб, четыре тяжелых ранения, но через пару дней ребята будут в норме. Илья только теперь обратил внимание, что среди них была и совсем юная девушка. Еще моложе, чем Марина, но такая же смелая и безрассудная. Он поблагодарил каждого искренне, остатки его души этого требовали: рассветники не стали дожидаться основных сил, рисковали ради него, а Никитины привезли сюда всю имеющуюся взрывчатку, не подумав оставить запаса. Но рассветники разъезжались не в самом лучшем настроении, поглядывая на Илью и не задавая вопросов. Они все равно сделали все, что смогли. И только время покажет, что именно они успели спасти.

Марина обняла его последней и прошептала в самое ухо:

— Я все равно злюсь на тебя! Тебе же не плевать, что я злюсь?

— Не плевать, — он обнял ее в ответ и притом сам не знал, говорит ли правду.

В машине Илья включил свет и посмотрел на себя в зеркало. Под глазами черно, но это понятно. За последние два дня он многое перенес. Да вон и Марина не в лучшем виде. Волосы все-таки успели побелеть полностью, как-то слишком быстро, и оттого все лицо стало выглядеть по-другому. Возможно, цвет и восстановится. А иначе ему придется терпеть шуточки Хайша по поводу огламуренной внешности. Часть души ему возвращена — он ее явственно ощущал после вяжущей дырки, но кем он теперь является, для самого Ильи пока оставалось загадкой. Чувствует ли он эмоции так же остро, как раньше? На этот вопрос не позволяла ответить непроходимая усталость. Сначала в любом случае необходимо выспаться.

Марина наблюдала за ними с лестницы, не желая приближаться и портить в кои-то веки приятный момент. Алиса заливисто рассказывала Илье, как сдавала вчера экзамен: у нее шпаргалки вылетели из-под юбки на пол, прямо в проходе между партами, но профессор будто ослеп. Хранитель посодействовал, не иначе. Одногруппник увидел, а она сидит и не знает, то ли подбирать, то ли так и сидеть с каменным лицом, типа не ее. Конечно, сокурсник не выдержал и рассмеялся. Преподаватель моментально еще и оглох. Алиса бы ни за что не пользовалась этим способом, если бы почаще ходила на занятия. А Марина вообще не сдала вчера, у той даже шпаргалок не было — форменное неуважение к предмету!

История была так себе, но сама Алиса смеялась до слез и, конечно, рассказывала ее Илье, как она переводила взгляд с преподавателя на шпаргалки, со шпаргалок на преподавателя, а Васильев ржал, как в последний раз в жизни.

Хайш подошел сзади бесшумно — Марина скорее почувствовала, чем услышала.

— Что именно ты разглядываешь? Или думаешь о том, что он стал неэмоциональнее?

— Это видно невооруженным взглядом, — ответила она, не оборачиваясь.

— Все не так плохо. Если тебе интересно, то он как будто просто забывает иногда выражать эмоции. Но сейчас ему весело, он… как бы выразиться? Он внутри ухохатывается.

— Ты можешь и врать.

— Зачем?

— Чтобы сгладить ситуацию, — Марина не поворачивалась и говорила очень тихо, но демон расслышит.

— Тем более зачем? Но посуди сама, Илья выкарабкался с наименьшими потерями.

Вот это была чистая правда. По сути, он не сильно изменился — его характер, образ мышления и принципы, кажется, остались неизменными. В глаза бросались только неестественно белые волосы и часто такое выражение лица, словно он музыку в наушниках слушает и сосредоточен лишь на ней. Иногда Илья вспоминал, что нужно улыбаться еще и внешне, а не только внутри, и потом эта улыбка оставалась дольше, чем требовалось, — забывал ее снять. В первые дни именно его улыбка выглядела наиболее жутко. Но Хайш не преувеличивал — все могло быть намного, намного хуже. В конце концов, они вернули лишь немного изменившегося Илью, а не потеряли его совсем.

И все-таки она сказала:

— Ты спрашивал, о чем я думаю. О том, что когда-то ты шутил на этот счет: Алиса любит Илью и так далее. И ведь действительно, любит. Она даже такого его будет держать за руку и смешить, пока он не вспомнит, что надо рассмеяться вслух. И его чувства я никогда всерьез не воспринимала. А теперь представляю, до какой же степени он любил меня, раз пошел на такое. Как ты думаешь, это чувство осталось?

— Интересные дела, — изумился Хайш почти ей в волосы. — А то, что я за тебя подставлялся, уже ничего не значит?

Марина опустила голову и тихо рассмеялась.

— С тобой я спала. Я бы тоже подставлялась ради тебя только в эту честь.

— Продолжим опыт?

Его рука легла на бедро и скользнула выше. С первого этажа это невозможно было разглядеть, к тому же Алиса была очень увлечена.

— Нет, Хайш, не могу. А вдруг Илья до сих пор любит меня?

— Побежишь отвечать ему взаимностью?

— Не побегу. Но сейчас ему лишняя боль ни к чему. Илье и без того досталось.

Хайш уже вел рукой с нажимом вдоль позвоночника, отчего хотелось изогнуться.

— Так и оставим в секрете. Я же не любовь тебе предлагаю, суицидница. Не придавай столько значения таким простым вещам, как дружески расслабиться.

Расслабляться в его обществе было приятно, не поспоришь, но сейчас голова была забита совсем другим — не до развлечений. Да и как-то ненормально вводить подобные отношения в норму, еще и привыкнуть можно. Марина резко развернулась, заглянула в красные глаза и выдала: