Александр Бушков - НКВД. Война с неведомым

Потому-то подруги и колебались. Мало ли на что эти колечки заряжены … Однако взяли в конце концов. Времена стояли бедные и голодные, такое вот колечко, хоть и простенькое, но серебряное, было ценностью нешуточной.

Так вот, ни с бабушкой, ни с ее подругой ничего плохого не случилось потом. Не было черной полосы – а вот полоса везения безусловно была. И в голодные годы бабушка выжила, и уцелела за три года немецкой оккупации в Белоруссии (где, между прочим, погиб каждый четвертый), и дочь, мою мать, сохранила. И от карающей руки МГБ в пятьдесят втором без особых собственных усилий увернулась…

Она умерла в семьдесят втором, колечко досталось мне, и я его носил на мизинце тринадцать лет. И теперь, обозревая прошлое, не могу избавиться от впечатления, что полоса везения присутствовала – очень уж от многих серьезных (а то и – серьезнейших) неприятностей избавлялся легко, словно все обходилось само собой, само по себе рассасывалось .

В восемьдесят пятом переехал в Красноярск, женился и начал в жизни совершенно новый этап – без всяких прежних излишеств, богемных эскапад и безделья. Однажды ночью, ложась спать, уронил кольцо с мизинца за диван. Поленился вставать и зажигать свет – завтра найдется, никуда не денется…

Так ведь – делось . Утром колечка не было. Нигде.

Комнату я перевернул вверх дном – сначала один, потом привлек жену. Кольцо исчезло. И не было ни единой щелочки, куда оно могло бы провалиться. И не было никакого котейки, способного его укатить в другую комнату – а впрочем, я и другие комнаты вверх дном перевернул, привык я к этому колечку за тринадцать лет, с пальца не снимал…

Такие дела. Можно, конечно, выдумать убедительное объяснение (между прочим, любопытно будет послушать, я такого так и не отыскал). Но лично я не могу избавиться от убеждения, что колечко это выполнило некую свою задачу , доведя хозяина до этапа, на котором оно уже не требовалось.

Это было, было…

Одним словом, вот вам три истории. Одна – сплошное надувательство, вторая – сложное недоразумение. А третья… Третью можно толковать и так , и этак. Все вместе они, по-моему, являют собой прекрасный пример многообразия и сложности самых разных аспектов Необычайного…

А мои собственные мысли по поводу всего, что в книге старательно изложено…

Самое интересное, что все рассказанные мне истории (и много других, в которые вполне можно верить) все же подчиняются определенным законам. «Обратите внимание, – сказал Симонэ. – Вельзевул в его рассказе не всемогущ». Вот именно. Всегда есть какие-то законы и закономерности. Просто мы их не знаем. Просто мы, как писали классики, до этого не слыхивали о полях, имеющих своим квантом рыжего карлика в удушливо-черном костюме…

Наличие этих закономерностей можно только интуитивно угадывать. Подвергнуть их рациональному анализу невозможно. Возьмем, например, истории о неких сущностях, которые, прикинувшись добрыми знакомыми, уводят за собой человека к черту на рога. Примерно можно понять, почему эти создания исчезают при упоминании имени Божьего. Но почему такой же эффект вызывает вопрос: «Куда мы идем?» Попробуйте-ка объяснить… Почему именно этот вопрос, и никакой другой? Объяснение, быть может, простейшее, но как нам его узнать и от кого?

А как прикажете быть с таким случаем – когда люди, близко знавшие Ю.В. Андропова, не сговариваясь, описывают одно его вполне безобидное пристрастие? Не понимая, что именно описывают. А описывают они, никаких сомнений, один старый и эффективный прием из практики финских и саамских колдунов, позволяющий, выражаясь ученым языком, подключаться к информационному полю биосферы! Совпадение? Или в свои молодые годы Юрий Владимирович в Карелии кое-чему научился? Кто бы знал…

В свое время я прилежно перелопачивал европейский фольклор – с одной-единственной целью. Отыскать нечто, не оказывающее влияния на человека вообще .

Понимаете ли, вся описанная в сказках и мифах, в легендах и быличках нечисть, все загадочные существа, все феи и гномы, баньши и гоблины, призрачные собаки, морские кони, лесовики, шишиги взаимодействуют с человеком-наблюдателем. Иногда они ему помогают, иногда вредят. Иногда приносят пользу, иногда – одни напасти. Но, повторяю, всегда имеет место быть воздействие . Последствия.

И вот я задался вопросом: найдется ли в европейском фольклоре некая сущность, некое явление, не оказывающее на человека никакого воздействия – ни плохого, ни хорошего? Конечно, некоторые призраки именно так себя и ведут, ни кладов не открывают, ни беды не пророчат. Все верно, но только – некоторые . А не найдется ли некоего отдельного, самостоятельного вида сверхъестественного, совершенно к человеку индифферентного?

И ведь отыскался, после долгих поисков! Оказывается, в скандинавском фольклоре издревле известны так называемые «ночные всадники». Люди с ними сталкиваются в глухом лесу, исключительно ночью. По тропинке медленно проезжает непонятный всадник, определенно не имеющий отношения к миру живых….

И – все! Никогда в жизни этот призрачный всадник не приносил увидевшему его ни добра, ни зла. Никогда не вступал с человеком в контакт. Просто-напросто проехал по лесу ночной порой – и сгинул без дальнейших последствий…

Быть может, это не единственный пример – но другие мне пока что не встречались.

И снова – ни малейших объяснений. Хотя объяснения, быть может, предельно просты.

Один из тех, чьи рассказы приведены в этой книге, подметил интересную вещь: настоящее Необычайное – всегда Непонятное. Непонятное напрочь. Почему в некоторых случаях прекрасно помогает святая вода и молитва, а в других – как раз площадная матерщина? Кто знает…

Гадать бессмысленно. Разве что процитировать в заключение концовку одного из романов В. Пикуля.

Что-то навсегда осталось недосказанным.

Знать бы нам – что?

Красноярск, 2003

Маневренная группа.

Верста – 1,06 км.

Футляр на ошейнике служебной собаки, куда вкладывались депеши.

Малокалиберный пистолет Коровина.

Экая напасть! (яп.)

Хантэн – японская рабочая куртка.

Ано-нэ – слушайте (яп.).

Участники нашумевшего в свое время в Ленинграде в конце 20-х годов группового изнасилования в Чубаровском.

Батальон аэродромного обслуживания.

Терен – район (польск.)

Будьте любезны.

Гроб (польск.)

Коллега (исковерканный польск.)