Борис Конофальский - Инквизитор [litres]

На столе стоял подсвечник с тремя свечами, и госпожа Хедвига была прекрасно освещена. Она сидела в кресле возле стола водной нижней рубахе. Рубаха была тонкой работы, полупрозрачная, с расшитым воротом и рукавами. Она свободно спадала с левого плеча, приоткрывала грудь молодой красавицы. Волосы, роскошные, густые, цвета пшеницы, было собраны на затылке в большой пучок и небрежно затянуты лентой. Ее ноги были опущены в медный таз, а рубаха подобрана выше колен, чтобы не замочить. Она была прекрасная, ослепительна и обворожительна. Её огромная служанка сидела на корточках у таза и мыла ей ноги. Госпожа Хедвига что-то ей говорила, та согласно кивала. Разобрать слов солдат не мог. И не до слов было ему. Он просто наслаждался видом этой удивительной женщины.

А служанка меж тем взяла полотенце и госпожа подола ей ногу. Франческа её насухо вытерла и вдруг… склонилась к ней и поцеловала. Да она поцеловала ногу госпожи, а госпожа, как ни в чём не бывало, подала ей другую. И действие Франчески её ничуть не удивило. И втору ногу Франчкска тоже поцеловала. Госпожа Хедвига встала, взяла подсвечник со стола, одним движением освободила волосы от ленты и ушла, и он больше её не видел. А служанка подошла к окну, солдат едва успел спрятаться прижавшись к стене, и, подняв ставень, закрыла окно. Сразу стало темно. Совсем темно. Даже из-под ставня свет не пробивался.

Волков по выступу, не спеша двинулся обратно по стене. Он был удивлён, не знал, что и думать. Впрочем, он особо и не думал, он просто хотел эту прекрасную женщину и всё. А ещё он хотел землю, которую ему обещали, и он собирался всё это получить. А вот служанка ему была абсолютно не нужна.

Солдат вошёл в свои покои. Ёган вскочил:

– Да где ж вы были то?– Чуть укоризненно спросил он.– Я вас ищу, ищу…

– Был занят,– отвечал солдат, садясь на кровать и протягивая Ёгану ногу в мокром сапоге,– ты не забудь! Завтра идёшь в помощь … этому… как его… городскому.

–Да помню я,– отвечал Ёган, стягивая сапог.

А солдат повалился в свои роскошные перины. И начал, было, думать о прекрасной дочери барона, о своём феоде, о лошадях, которых можно будет разводить на лугах, что лежат вдоль дороги и реки. Но долго мечтать у него не получилось. Уж больно давно он не высыпался.

А утром опять лил дождь, лужи снова заливали всю площадь Рютте. Волков и господа аудиторы осматривали дом Соллона. Перед этим, на заре, солдат от души поговорил с холопами, бывшего управляющего, те говорили охотно, но главного не знали. Они не знали где господин. А вот скарб, сложенный в телегу, сама телега да кони, солдату понравились. Всё было доброе, всё стоило денег. А дом Соллона, так и вообще был отличен. И мебель в нём хорошей.

Волков улыбался, глядя как господа аудиторы ищут недостатки. Пытаются хоть к чему-то придраться, что бы был повод хоть малость сбить цену. Но всё было бесполезно. Дом был безупречен, и пристройки и конюшни всё было в порядке и тёплая уборная. Не говоря уже о внутреннем убранстве.

– Господа аудиторы, вы всё видели. Дом отличный, колодец свой во дворе, нужник тёплый рядом со спальней, нужник для слуг, кровати с перинами,– говорил солдат,– надеюсь, вы дадите хорошую цену.

– Так то – так,– чесал бороду магистр Крайц,– но уж место больно безлюдное. Кто его у нас тут купит.

– Место безлюдное?– удивлялся Волков.– Да побойтесь Бога, где же безлюдье? Большое село, церковь напротив, замок рядом, трактир за забором, два больших города в одном дне пути отсюда, монастырь рядом. Что ж вам ещё нужно?

– Всё так. Всё так, но найти тут покупателя на дом за сорок монет будет непросто.

– Да вы его за пятьдесят продадите.

– Нам нужно посовещаться,– сказал магистр.

Аудиторы сели в главной комнате за большой стол, сидели, шептались. А солдат стал у модного окна со стёклами и ставнями, и глядел, как капли воды бегут по стёклам. Ждал, он был уверен, что сломает аудиторов и они дадут нужную ему цену.

Так всё и получилось, аудиторы не стали просить денег, все свои услуги оценили в стоимость дома. Дом так и оценили в сорок талеров. Нотариус Деркшнайдер тут же составил купчую и оформил её как аванс за аудит.

После чего Волков понял, что продешевил. Тем не мене он ехал в замок в хорошем настроении, несмотря на проливной дождь.

Ёгана с ним не было, он на заре уехал с молодым Людвигом Крутецом в малую Рютте, поэтому солдату самому пришлось вести коня в конюшню, и там он с удивлением увидал монаха. Тот сидел на сене разговаривал с конюхом. Это был тот самый монах Ипполит, о котором он просил дядю графа.

– Ты? – обрадовался солдат.

– Да, господин коннетабль, вчера аббату пришло письмо, от каких-то важных господ, в котором они просят послать меня вам в помощь.– Слезая с сена и беря в руки книгу в тряпке.

– Отлично, а это что, книга?

– Да, как вы просили,– ответил брат Ипполит,– знали бы вы как ненавидит вас наш брат библиотекарь,– говорил молодой монах, разворачивая дерюгу, в которую была завернута огромная книга,– у нас нет второй такой.

– Я его понимаю, я тоже люблю книги. Она не промокла?

– Нет, я ехал в закрытой повозке до самого замка.

– Отлично, пойдем, поедим? Заодно и поболтаем.

Они пошли в донжон, где на первом этаже, за огромным столом расселись с едой и книгой.

Только на секунду их обоих отвлек от книги сержант, который спросил у Волкова:

– Ну, так что со старостой из Малой Рютте делать будем?

– Езжай, бери его, и всю семью его, всех в подвал.– Быстро распорядился коннетабль.– Всех бери.

– Всю семью? – удивился сержант.

– Знающие люди сказали брать семьями. Бери вместе с детьми.

– Как скажете,– произнес сержант, и тихо пробубнил, – а что там еще за знающие люди?..

Но Волков уже его не слушал, придвинув лампу поближе, они с монахом перелистывали страницы, ища нужную главу. Найдя начали читать. Солдату были знакомы не все слова, тут ему помогал брат Ипполит. Читать Волков любил, даже если это был не родной язык, и тем более любил, если ему было интересно. Волков читал вслух, а брат Ипполит, сидя рядом переводил, даже не заглядывая в книгу те слова, на которых Волков останавливался. Так дочитав предложение до слова «pristine» он остановился.

– Это значит первозданный, первородный, – не заглядывая в книгу, перевел молодой монах.

Волков отложил книгу и пристально поглядел на него. Монах смотрел на Волкова простодушно и открыто, ожидая вопроса.

– Ты что, всю книгу наизусть выучил? – спросил солдат.

– Нет, не всю, – отвечал монашек,– только ту часть, где речь идет об упырях и их господах создателях.

– И чем же продиктован интерес к этим тварям?

– Они убили всю мою семью,– просто и обыденно ответил брат Ипполит,– вернее убивал один упырь, такой же какого вы изловили.