Дмитрий Соловей - Будем жить, ребята!

Идей по поводу того, что стало причиной таких обвалов в подземных ходах, у меня не было. Не то землетрясение, не то естественные причины обрушения почвы. Но вторичное мое падение прошло не так гладко, как хотелось бы. Мало того, что вместе со мной летели приличные куски известняка, задевая по голове и рассекая кожу, так еще и приземлился я неудачно, подвернув левую ногу.

И это еще, считай, повезло. Мне казалось, что падал я совершенно отвесно. Это уже под конец полета, когда зацепил коленями стену, попытался и руками за что-то ухватиться. Ладони ободрал до крови, но как-то затормозить немного сумел. Опять спасли рюкзаки, смягчив приземление. Если бы не последний выступ, то нормально бы спланировал, а не шлепнулся на дно пещеры.

Саму пещеру и "козырек" я рассмотрел, когда немного пришел в себя, избавился от рюкзаков и достал фонарик. Какие-то отблески света, словно от фотовспышки, я видел, пока падал. Похоже, парни пришли меня вытаскивать, а тут новая напасть — обрушение хода.

Проход с ручьем остался высоко над головой. И с того места, где я оказался, выход на поверхность не был виден — мешал все тот же "козырек".

Первым делом я позвонил Игорю, чтобы предупредить об изменениях, произошедших со мной за последнюю минуту. Затем я долго слушал длинные гудки, пока не сообразил набрать Светлану. Девушка не только строила мне глазки весь день, но и номер телефона оставила.

Ответа я и от Светланы не дождался. С трудом отыскал у себя в контактах Веронику. И опять ничего! Мысль о том, что меня бросили, начала потихоньку заползать в голову. Да ну! Не может быть, что они вот так бросят человека в подземелье!

Снова и снова я звонил и не получал ответа. В конце концов, меня посетила более здравая мысль — позвонить в службу спасения. Автоматический "собеседник" мурыжил меня тем, как ему важно, что я позвонил, не менее двадцати минут. Вызов я сбросил и стал прикидывать, кого ещё осчастливить своими проблемами.

Похоже, пора звонить матушке. Она у меня дама боевая. И даже из Подмосковья организует помощь. Быстро отыскал ее номер и… мама не ответила.

Следующий час я развлекался тем, что звонил по нескольку раз всем тем, кто оказался в списке контактов: коллегам, родственникам, службе доставке пиццы и прочим. Снова и снова пробовал соединение с мамой. В результате, пришел к выводу, что мой телефон как-то очень хитро сломан. Пусть и есть значок сети, но мобильник явно пострадал от падения.

И только я себя в этом убедил, как на мой вызов отозвался Герман Бурков. С Германом мы учились в одной школе. Потом жизнь нас разбросала по стране. Но где-то год назад я случайно встретил его в Питере. Оказалось, что у Геры здесь теперь родственники со стороны жены. Тогда же мы и обменялись контактами. И вот "аллё" от Германа я и услышал.

— Это Алексей Короленко, — на всякий случай представился я.

— Лёха? Ты? — удивился старый друг. — А ты где?

Хотел я было сказать, что в глубокой заднице, но сдержался. В двух словах пояснил ситуацию, прислушиваясь к тому шуму, что шел фоном нашему разговору с Германом.

— А у тебя там что такое? — наконец не выдержал я и поинтересовался.

— Мы здесь в метро застряли, — начал пояснять Бурков.

Если в двух словах, то приехали Герман с женой навестить родителей. У тех какой-то юбилей намечался. За покупками отправились дружно в один из супермаркетов. Но тёща у Германа оказалась дамой прижимистой. Такси брать не захотела. Своей машины у родни не было. Вот и потащились дружно с пакетами в метро.

— Мы как раз из вагона вышли, а тут тряхнуло. Народ паниковать начал, — рассказывал Герман, периодически на что-то отвлекаясь. Мне показалось, что рядом с ним всхлипывала женщина. — Эскалатор вахтер сразу тормознул, но народ ломанулся своим ходом на выход. А у Дарьи истерика случилась.

Дашу, жену Германа, я видел все один раз, но по рассказам друга она особа довольно уравновешенная. И такая истерика стала полной неожиданностью для Буркова.

— Лёха, прикинь, тут все бабы как взбесились. Я свою ремнем к поручню привязал.

— Что ты сделал? — не поверил я. История, рассказываемая Германом, оказалась настолько невероятной, что я позабыл о том, что сам сижу в яме глубоко под землей.

— Часть народа, которая побежала к выходу, затаптывала друг друга. Но даже покалеченные все ушли. Только к нам с помощью никто так и не спустился, хотя прошло полтора часа, — завершил свою историю Герман.

— Бли-и-н, — только и смог я сказать в ответ. — Гер, ты там не спеши наружу выбираться. Дождись МЧСников или еще кого-то, — дал я напоследок совет.

— Созвонимся через час. Я запомнил, где тебя искать, — заверил Герман и отключился.

Я же еще какое-то время сидел в оцепенении. Покричал, набрал номер Игоря, затем мамин и отключил телефон. Если мне здесь сидеть долго, то лучше поберечь зарядку. Включу через час, как и договаривались с Германом. Пока же решил заняться собой. Лодыжка болела. Но перелома точно не было. Нужно бы тугую повязку из чего-то изобразить. Заодно и посмотреть, что там у Юрки в рюкзаке есть, а чего нет.

Не было самого главного — веревки и, соответственно, моей надежды выбраться наружу. Зато я обнаружил свитер, запасные носки, футболку, пачку печенья, литровую бутылку воды и мини-аптечку в боковом кармане. Сам я в этом вопросе проявил полную беспечность и ничего из медикаментов брать не стал, поскольку планировал недолгий отдых на природе. У Юрки тоже было немного лекарств. Но тот же анальгин в моей ситуации вполне мог помочь.

При свете фонаря я туго перебинтовал ногу, и на этом медицинская помощь самому себе закончилась. А дальше я начал утепляться, напяливая все, что имел. Для начала пришлось снять штаны и поддеть под них трико. Затем нацепил Юркин свитер и уже после свою куртку. Из рюкзаков я вынул все вещи, сложив их в рядок у стеночки. На сами же рюкзаки я и уселся. Хотя пока мне не было холодно. Даже, наоборот, жарковато. Ото всех этих телодвижений я разогрелся. Только ждать помощи мне предстояло неизвестно сколько времени. То самое время я отслеживал по наручным часам, экономя батарейку мобильника. Но спустя оговоренное время связался с Германом.

— Лёха, здесь что-то непонятное… — в голосе друга явно присутствовали истерические нотки.

С трудом мне удалось понять, что тесть, оставив на попечение Германа жену и Дашу отправился с группой мужчин на выход из метро. Вначале связь он поддерживал и вдруг внезапно замолк. Последняя его фраза была о том, что на небе сверкает фиолетовая вспышка.

— Тёща рыдает, Дашка рвется куда-то идти и что-то делать, — пересказывал Герман тот дурдом, что творился. — Рядом с нами еще такое семейство. И два мужика тетку с трудом удерживают на месте. Никто понять не может, отчего у всех женщин разом случился схожий припадок.