Елена Булганова - Девочка, которая спит [litres]

Дальше он заговорил размеренно и неторопливо:

– Десятки тысяч лет назад мир не был так однообразен и скучен, как теперь. Расы не делились только по цвету кожи.

Рядом с обычными людьми жили и другие, которые сегодня почти забыты. Великаны-циклопы и люди размером с пшеничное зерно. Биорды, которые летали по воздуху, как птицы, и мерцающие лотты-невидимки. Флэммы, извлекающие огонь из кончиков пальцев. И многие, многие другие. Но самой удивительной была раса атлантов – недаром память о них, хоть и в искаженном виде, дошла до наших времен. Никто не мог сравниться с ними в силе и скорости. Любое знание они впитывали как губки. Это была раса мыслителей и изобретателей. Внешне они совсем не отличались от обычных людей. Секрет их невероятной мощи заключался в том, что в этот мир они приходили парами…

– Как это? – поразился я.

Соболь глянул удивленно. Наверняка решил про себя, что я безнадежен.

– Ты знаешь как, Алеша. Мальчик и девочка могли родиться в любой точке земного шара с разницей во времени до полугода. Но благодаря снам каждый из них с раннего детства знал, где второй и что с ним происходит. Две полноценные личности были с рождения соединены незримой нитью, а вместе они создавали самую совершенную пару на земле, практически одного сверхчеловека. В каждом было то, чего не хватало другому. Соединившись, они обретали свои невероятные качества: силу, совершенную память…

– То есть вы думаете, мы с Иолантой – такая совершенная пара? – пробормотал я. Рубашка взмокла и прилипла к спине, меня трясло, как припадочного.

– Я это точно знаю, – заверил Эрик Ильич.

– Нет! – заорал я. – Это какая-то ошибка!

Мадам Софи потрепала меня по плечу и сказала с легким акцентом:

– Да, это нелегко осознать, бедный мальчик.

– Но… что же мне теперь делать? Что нам делать?! Мы всегда будем связаны, и Иоланта будет спать, когда я не сплю?!

– Вовсе нет, – мотнул головой Соболь. – Посмотри на мою жену – она ведь не кажется спящей, верно?

И тут словно каменная плита свалилась с моей груди. Значит, это не навсегда, и когда-нибудь мы будем свободны друг от друга! Я представил, что сейчас чувствует Иоланта. Наверняка ее ликование не идет ни в какое сравнение с моим!

– Когда это произойдет? – жадно спросил я.

Эрик Ильич пожал плечами:

– Точно не знаю. У всех по-разному. Пока вы еще дети, ну, хорошо, подростки, я бы не стал ждать, что это случится слишком скоро.

Я снова пал духом и простонал:

– Но зачем это нужно? Зачем мы должны видеть друг друга во сне? Разве нет другого способа быть этими… парами?

Соболь оживился. Явно это была его любимая тема.

– Думаю, тут действует какой-то мощный защитный механизм. Представители этой расы жили по всей земле, а не только там, где нас поселил уважаемый Платон. Многие пары никогда не смогли бы встретиться, если бы не видели друг дружку во сне. Еще это важно с точки зрения безопасности: ведь до личной встречи у половинок нет особых способностей и они беззащитны перед внешним миром. А потом, подумай, Алеша, какая невероятная возможность обучения: во сне каждый продолжает усваивать то, что изучает его половинка. Нет, в этом определенно заключена очень большая мудрость…

– Да, но почему я никогда даже ни словечка не слышал о таких людях, как мы с Иолой?! – перебил я. – Вы говорите, мы жили по всему свету – а что теперь?

Мадам Софи убежала на кухню – там что-то подгорало. Соболь сразу погрустнел, глаза его потемнели.

– К сожалению, люди – те люди, кого ты привык так называть, – по непонятным для меня причинам возжелали остаться на земле в гордом одиночестве. И веками вели борьбу с теми, кто хоть в чем-то от них отличался. Они истребили древние расы, а потом добрались до нас. На первый взгляд кажется, что справиться с нами было ой как непросто. Но они узнали об атлантах нечто такое, что позволило им выработать идеальный план борьбы.

– Что узнали? – заволновался я.

– Вот об этом мы с тобой поговорим как-нибудь после, – сказал профессор и скосил глаза на свой остывающий ужин. – Пока что прими это как факт: пары начали распадаться. А тот, кто терял половинку, утрачивал все свои способности. В отчаянии он покидал свой народ и присоединялся к обычным людям. И так постепенно мы растворились в мире людей.

– Время от времени в обычных семьях рождались дети, которые видели во сне свою половинку, – продолжил после ужина свой рассказ Соболь. – Но, увы, теперь это становилось для них не счастьем, а трагедией. Чаще всего они просто считали себя безумными и даже не делали попыток встретиться. А если и встречались, то вели себя неосторожно и попадали в лапы… ладно, об этом не сегодня. Мне повезло больше: прежде чем я нашел Софи, мне удалось кое-что узнать о том, что происходит. Тогда я задумался о сотнях несчастных, которым мог бы помочь. И у меня возникла идея приюта, в который завтра с утра ты отправишься. На самом деле это, конечно, никакой не приют и не лагерь, а, скорее, школа.

– И чему я там научусь, в этой школе? – спросил я.

– А сам как думаешь? – усмехнулся профессор. – В чем ты сейчас нуждаешься больше всего?

– Ну, вообще-то я больше всего хочу найти свою сестру.

Эрик Ильич печально покачал головой:

– Исчезновение твоей сестры вряд ли связано с твоей… особенностью. Но я, конечно, постараюсь разузнать об этом. Что-нибудь еще?

«Еще я хочу узнать, как поскорее отвязаться от Иоланты», – чуть не сказал я, но вовремя вспомнил, что она меня слышит. И произнес:

– Еще мне нужно понять, как управлять своей силой – когда она у меня есть, – чтобы никому больше не навредить, да?

– О да, конечно, – ответила за мужа мадам Софи. – И еще тебе необходимо всегда помнить, что ты в этом мире не один. Даже прежде чем ответить на вопрос, ты должен прислушаться к своей половинке, узнать ее мнение. Это сложно, милый, но постепенно ты научишься.

Я дико покраснел от такого наезда.

– А ведь она права, – раздался издевательский голосок Иоланты.

Соболь, кажется, тоже немного смутился, потому что очень быстро свернул нашу беседу:

– Так, прекрасно, допивай чай и отправляйся спать. И не забудь узнать у Иолы, согласна ли она перебраться в наш лагерь. Мы бы с женой хотели прямо с утра решить этот вопрос.

– Подождите, – пролепетал я. – Это что же, значит, мы с Иолой должны?..

Я в ужасе переводил взгляд с Соболя на его жену и обратно. Профессор хихикнул, потом сделал строгое лицо и сказал:

– По-моему, молодой человек, об этом вам еще рановато думать.

Я поплелся в комнату, которую мне показали, рухнул на диван. За окном уже начинался рассвет. Я был слишком потрясен услышанным, чтобы спать.

Иоланта молчала.

– Чего молчишь? – пробормотал я. – Ты против лагеря, что ли?