Елена Булганова - Девочка, которая спит [litres]

И тронул меня за плечо. Ноги у меня сделались ватные, и мелькнула ужасная мысль: «Вот будет позор, если я не смогу идти!»

Но я заставил себя сделать первый шаг. Как и Данко, я попрощался с хозяином и поблагодарил его за гостеприимство. А потом шагнул в темноту.

– Идти прямо, только прямо, только вперед, – шептал я себе под нос. Данко уже не было видно. Я был совсем один в абсолютной пустоте, холодной и влажной. – Идти прямо, идти впе… – последнее слово словно растаяло в моем мозгу. Язык еще шевелился, но я не понимал звуков, которые сам же издавал. Они были забавны – я даже хихикнул. Потом остановился и сел на холодную землю, прямо среди камней. Может, я и сам был камнем? Не знаю. Внутри была пустота и было немного больно в спине. Я бы поменял позу, но забыл, как это делается.

Потом что-то забрезжило в мозгу, словно в пещеру проник лучик света. Я вдруг ощутил беспокойство и досаду. И раздражение, и злость. Вчера мой Гар-Гук снова повредил себе крыло на тренировке. И виноват во всем только я – не уследил, и он по неопытности врезался в дерево. К началу Турнира вряд ли поправится. Сейчас его осматривает врач, я должен быть там… так почему же я здесь?

Ах да, вспомнил: я здесь потому, что тренер наорал на меня, сказал, что мне не стоит являться на тренировки, пока я хорошенько не прочищу свою голову. И я пошел в пещеру. А куда еще?

Но что нужно забыть, чтобы стать нормальным, как прочие ребята в нашей команде? Не о Гар-Гуке же? Он у меня отличный, очень смышленый, хотя и чуточку неловкий. Ходили слухи, что, когда ученые создавали драконов, они частенько совершали вылазки в Верхний мир и отлавливали там людей. Наверное, что-то намудрили с генами, ведь эти драконы – почти люди, что уж говорить. Соображают получше многих, кто живет в деревне.

Я вздрогнул: кто-то прошел мимо меня, заметил, остановился. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я увидел, что на меня смотрит какая-то девчонка, очень странная. Что-то с ней было не так, но что именно?

– Мальчик, – произнесла она на общем языке, – ты почему тут сидишь?

И тут я понял – да ведь она человек из Верхнего мира! Я таких только в книжках на картинках видел. Значит, не врут те, кто говорит, что в Черных Пещерах живут люди с поверхности земли. Девочка пошла дальше, а я еще с минуту таращился ей вслед.

И вдруг я понял, о чем должен забыть. О другой девочке, мы с ней вместе учились в начальной школе! А после уроков уходили в лес и летали над поляной. Родители нам бы крылья поотрывали за такое: нам еще не было десяти лет, до этого возраста полеты запрещены. А нам так нравилось смотреть сверху на поляну и считать на ней камни, или розовые кусты, или кроликов, которые выбегали из нор поглазеть на нас…

Когда родители вдруг сорвались с места, и мы оказались в Черных Пещерах, я несколько лет думал, что это в наказание мне за полеты. И ненавидел за это родителей. Потом, конечно, поумнел. До Гар-Гука воспоминания о тех полетах были лучшими в моей жизни. А теперь я понял: их нужно забыть. Вот что имел в виду тренер: нельзя жить в двух мирах одновременно. Из Черных Пещер обратного хода нет.

Я встал и пошел вперед. На самом деле я уже забыл, с какой стороны зашел в пещеру. Хорошо, что здесь только два пути, как-нибудь выберусь. Сейчас найду нужный – и сразу назад, к пострадавшему Гар-Гуку.

Нет, я все-таки ошибся. И в просвете увидел не край родной деревни, а другую пещеру. Там, на поляне, сидела та самая девочка, которая прошла мимо, а рядом с ней какой-то флэмм, незнакомый, не из нашей деревни. И оба замахали руками, зачем-то зовя к себе. Я сделал еще шаг и оказался на самой границе пещеры. Браслет на правой руке тут же завибрировал, засветился изнутри…

– Бриджит? – пробормотал я. – Данко?

Они бросились ко мне, Бриджит повисла на шее, Данко потрепал по голове.

– Как же там страшно, – поежилась девочка. – Я даже не понимаю, как смогла выбраться. Просто на автомате. Кем ты был?

– Биордом, – ответили. – Он пошел в пещеру, потому что переживал за своего дракона. Считал, что всякие детские воспоминания мешают ему стать хорошим наездником.

А про себя подумал: может, в этой пещере схожие личности как-то притягиваются? Разве не странно, что типус, чья личность ненадолго ко мне прилипла, оказался нытиком, и у него тоже были проблемы с девчонкой? Надо потом спросить у Бриджит и Данко, кем они побывали. Но сейчас меня больше волновало отсутствие Васильева.

Он появился минут через десять. Выглянул из пещеры настороженно и с таким злобным выражением лица, что я даже подумал: не подхватил ли он личность дракона, если драконы иногда забредали в эту пещеру. Браслет завибрировал на его руке, и через пару мгновений звериная маска сползла с лица.

– Я возвращался, – хрипло сообщил нам Дима. – Первая личность, которая ко мне привязалась, я даже не понял, кто это был… но он ни за что не хотел идти в этом направлении, думал, здесь опасно. Что, еще не открывают?

Только теперь мы переключили внимание на следующую пещеру. Вход в нее был закрыт огромным камнем. Я посмотрел на часы – давно уже полдень. Сердце сжалось от ужаса: неужели придется идти обратно, снова проходить через этот кошмар?

Мы еще немного подождали. Данко подошел ко входу и внимательно осмотрел камень. Наверное, он вполне мог его испепелить, но понимал, что таким образом приличные люди в гости не ходят. Мы же старались даже не шевелиться и не разговаривать, чтобы не выдать друг другу свою тревогу…

И вдруг камень дернулся и пополз в сторону освобождая проход. Мелькнули две руки, обхватившие валун, а потом стало очень светло – из пещеры хлынул свет. Мы зажмурились и подобрались поближе. На пороге пещеры стоял парень, на пару лет старше нас. Очень высокий, худощавый, черты лица тонкие и выразительные. Он, наверно, был симпатичный, хотя я ничего не понимаю в мужской красоте.

– Добро пожаловать! – сказал парень, отступая в сторонку, чтобы дать нам дорогу. – Простите за небольшое опоздание. Я сейчас тут один, случился аврал – в одной из галерей провалился потолок. Нельзя было оставить, а то бы лыжники на голову посыпались. Проходите!

Мы вошли, огляделись. Это оказалась очередная просторная пещера, и здесь было небо, наше любимое теплое небо. Я заметил, как радостно встрепенулся Данко.

– Меня зовут Игорь, Игорь Печерский, – представился парень и всем нам по очереди протянул руку. Хотя нет, с Данко он поздоровался по обычаю людей Нижнего мира – сложный финт рукой.

Мы тоже представились. А я пожалел, что не спросил у Соболя фамилию парня, который потерял свою половинку. По возрасту этот вполне подходит.