Инаэль Аркантор - Полуночный рассвет [СИ]

— Вот как, — пробормотал я.

У родителей всегда было слабое здоровье, но я не знал, что всё настолько плохо.

— Но кроме этого, есть ещё одна проблема. Это… ага, нашла, наконец.

С небольшим грохотом что-то достав, Элисса наконец выбралась из чуланчика.

— Вот, полюбуйся. Это твоя сестрёнка.

Она обернулась и показала мне стеклянную банку, внутри которой в формалине плавало небольшое тельце, с ладонь длиной. Его кожа была бурой и в каких-то наростах, рот и глаза — просто щели с рваными краями, ушей и вовсе не видно, из спины торчит что-то похожее на третью ногу.

— Прелесть, правда? — с улыбкой спросила Элисса, — и это еще самый живучий экземпляр, остальные умерли намного раньше, и там не так интересно. Обычно животные, которые попадают в радиус проклятия, долго там не задерживаются, и всё равно потом до конца своей недолгой жизни рожают уродцев. Твои же родители проторчали там целых три дня и хлебнули по полной.

— Как тогда я родился здоровым? — шокировано спросил я.

— О-о-о, это было очень сложно, даже для меня. Я вообще предлагала им взять ребенка из приюта и не морочить голову, но Нэлла очень хотела своего, родного. Я сначала сказала, что не знаю, как им помочь, и вообще мы тогда… немного поссорились, но со временем, эта идея меня увлекла, и я придумала возможное решение. Видишь ли в чём дело, проклятие Лин-Койна — это не болезнь, не яд и не привычная нам магия. Оно имеет наполовину демоническую природу, поэтому привязывается к душе или её зачаткам. От проклятия нельзя избавиться, но при этом оно и не может быть передано от человека к человеку.

— А как же тогда она? — спросил я, кивнув на банку.

— А это просто последствия, которые ей достались от родителей. В ней самой проклятия нет. Чтобы ты не стал таким же, мне пришлось практически слепить тебя заново сразу после зачатия, заменяя поврежденные хромосомы.

— Хромо-что?

— Долго объяснять, — отмахнулась Элисса. — Это высшая природная магия, ты до неё ещё не скоро дойдешь, если вообще дойдешь. Скажем так, это причина, по которой дети похожи на родителей. Примерно треть твоих хромосом были повреждены. Я заменила их своими, из-за чего ты и вырос похожим на меня больше, чем следовало. Будь у меня нормальное оборудование, можно было бы не заменять, а исправить саму спираль или ещё что-то придумать, чтобы ты был на все сто процентов ребенком своих родителей. Но проблема в том, что такое оборудование нельзя вывозить из Сиона, а униатов нельзя привозить в Сион, — Элисса развела руками. — Поэтому всё и получилось именно так.

Я молча пытался переварить всё услышанное, а Элисса тем временем с каким-то странным удовлетворением во взгляде посмотрела на банку с «сестренкой» и спрятала её обратно в чуланчик.

— Мне, кстати, тогда еще от своих немного досталось за этот случай.

— Серьезно? За что?

— Да, — Элисса отмахнулась. — Нам запрещено клонировать асинаев или как-то вмешиваться в репродуктивную систему. Один из немногих наших запретов, за нарушение которого могут серьезно наказать. Но я его как бы и не совсем нарушила, ты всё-таки не моя копия.

— И как тебя наказали? Понизили ранг?

У асинаев нет казней, тюрем и даже публичных порок. Они считают, что ответственность за поведение индивида лежит на обществе, которое его воспитало. Если из-за влияния каких-то внешних факторов асинай начинает целенаправленно вредить, то его лечат, нормализуя психику, а порой и напрямую вмешиваясь в душу. Если же это какие-то разовые нарушения правил, то просто понижают ранг.

— Угу, немного, — кивнула Элисса. — Поначалу мне предложили просто избавиться от тебя и закрыть это дело, но я отказалась. Вопрос был неоднозначный, никто не хотел им заниматься… да и вообще в Сионе с судьями вечные проблемы. В итоге, лет через десять, этим делом всё же занялась Лия.

— Лия?! — удивленно воскликнул я.

— Угу. У неё есть… гм… некоторые полномочия, но об этом пусть лучше она сама тебе расскажет. В общем, Лия долго думала, как поступить, но потом всё же решила, что это был немного безответственный поступок, поэтому понизила мне ранг на четыре балла. Потом долго извинялась.

Насколько я знаю, церковь не платит Элиссе за её службу ни копейки. Все деньги идут в Сион. За это Элиссе каждый год начисляют по одному баллу к рангу, так что из-за меня она потеряла четыре года работы.

— Спасибо, что не отказалась от меня, — с улыбкой сказал я. — Но вообще странные у вас законы. Да и как они узнали-то?

— Я сама рассказала, — как о чем-то само собой разумеющемся сообщила Элисса. — Такие вещи нельзя скрывать от своих.

Я лишь покачал головой. Даже мне иногда бывает трудно понять асинаев. Элисса окинула взглядом операционную и вопросительно посмотрела на меня:

— Ну что, пойдем обратно?

Я хотел кивнуть, но тут вспомнил, что что-то хотел попросить у Элиссы. Что-то связанное с операционной. А, точно!

— Я тут кое-что вспомнил, и… у тебя как с маной?

— Да нормально, я же быстро восстанавливаюсь. У тебя что-то болит?

— Нет, всё в порядке. Ну, насколько это вообще возможно после вчерашнего. Мне немного неудобно тебя о таком просить, но я хотел бы перевесить браслет на другую руку.

— А чем он тебе на правой не нравится?

— Я нашел вчера крутую антимагическую перчатку, но она на правую руку. И я не могу её использовать, потому что если она заблокирует сигнал браслета, будут проблемы.

— Где это ты её нашел? — с сомнением спросила Элисса.

— Ну… снял с трупа того колдуна из Братства Лабиринта, что на меня напал, — признался я.

— Интересно. Покажешь мне её потом?

— Угу.

— Ладно, — усмехнулась Элисса. — Давай сюда руки.

Я вытянул их вперед, положив на операционный стол. Конечно, можно было бы и в церковь с этим вопросом обратиться, но поскольку браслет не снимается, там бы его просто сломали и выдали новый. И если первый браслет все получают бесплатно, то за любой последующий нужно платить. А поскольку заклинания на нем довольно сложные, то мне бы это обошлось в пару сотен люминов.

Пока Элисса обрабатывала мои руки, я снова задумался о том, что она рассказала. Всё её манипуляции с этими странными хромо-сомами меня не особенно удивили, в конце концов, я и так всегда знал, что мы похожи. А вот то, что она рассказала о родителях… может быть, мне и правда спокойнее было бы, если бы я этого не знал? Тяжело будет жить, понимая, что им осталось совсем немного. Пускай я могу умереть даже раньше, но одно дело риск, когда будущее размыто, и всегда можно надеяться на лучшее, и совсем другое — тупая обреченность, когда дорогой человек затухает на глазах, и совсем ничего нельзя сделать. Или всё же можно?

Пока я размышлял, Элисса закончила приготовления. Мои кисти занемели, я их совершенно не чувствовал, а поток крови внутри был заблокирован. В руках Элиссы был золотистый духовный скальпель, словно сотканный из лучиков света. По воздействию он похож на идеальную нить: такие же тонкие и аккуратные разрезы. Но духовный скальпель можно держать в руках, как обычный, и для медицинских целей он куда удобнее нити.