Инаэль Аркантор - Полуночный рассвет [СИ]

Обстановка в комнате была весьма странной. В ней было совершенно пусто, никакой мебели, но на полу была выложена фигура из драгоценных камней и каких-то золотистых нитей. В круг было заключено что-то отдаленно напоминающее многолучевую звезду, но какую-то очень неправильную и ассиметричную. Тавиан сорвал с Гарвана одежду, затащил его в центр фигуры и начал вертеть его тело, перекладывая руки и ноги. Камни и нити при этом даже не шелохнулись, словно приплавленные к каменному полу.

— Что это такое? — спросил я, рассматривая фигуру.

— Это называется миурисан цирон.

— Миурисан цирон? Трехступенчатое… компонентное… возрождение… восстановление? — я нахмурил лоб, вспоминая уроки староимперского.

— Не пытайся перевести. Это роанское заклинание. Хотя они тоже в основном использовали эсперлин, но ими было введено много новых терминов. Фигура, которую ты видишь, создана из взаимосвязанных зачарованных самоцветов, и нужна для поддержания сложного заклинания, вытягивающего жизнь. Твоя бабушка, кстати, мне с ним немного помогла лет сорок назад. И не только с ним. С тех пор мы вживую не общались, но за мной остался должок.

Вот оно что, теперь понятно откуда они друг друга знают. Хотя… сорок лет помнить о долгах? Возможно, их связывает что-то еще. Словосочетание «роанское заклинание» меня не напугало. В конце концов, меня учила магии асинайка, а они не считают Роан абсолютным злом, как униаты.

— А зачем нужно вытягивать жизнь?

— Чтобы забрать её себе, конечно же! — рассмеялся Тавиан. — При помощи этого заклинания талантливые роанские маги получали огромное количество энергии, исцеляли тело и могли замедлять, а то и вовсе обращать вспять старение.

— А он при этом умрет?

— Разумеется. Тебе жаль его?

— Может быть, немного.

Внутри у меня были противоречивые чувства. Несколько минут назад я бы и сам с удовольствием прибил бы Гарвана. Но теперь, смотря на его беспомощное состояние, мне действительно стало его жалко. Он, конечно, на меня набросился, но возможно, это было из-за амулетов. Легкая влюбленность, о которой говорил Тавиан, вполне могла дать толчок похоти. Мне было неприятно осознавать, что это я виноват в его нынешнем положении, потому что сам же его сюда заманил обманом.

Я мог бы попытаться его спасти и как-то помешать Тавиану, но это было бы совсем уж глупо. Против такого мага у меня никаких шансов, и мне совсем не хотелось занять место Гарвана. Травник покосился на меня и молча продолжил подготовку к заклинанию. Я присел на пол, скрестив ноги, прислонился спиной к стене и стал наблюдать за его действиями. Может быть, если я потом хорошо попрошу, он поможет мне выбраться из Черного Лабиринта?

— А почему нужен был именно этот человек? — поинтересовался я.

— О, видишь ли, — воодушевился Тавиан. — Это заклинание невероятно сложное, но если человек близок ко мне по некоторым параметрам, то оно серьезно упрощается. Поэтому приходится тратить много времени, чтобы найти подходящий материал.

— А я подхожу? — настороженно спросил я.

— Не знаю. Можешь проверить.

Тавиан достал из кармана золотой цилиндр с индикатором, похожий на тот, который дала мне Элисса и кинул его мне. Я поймал его и повертел в руках, рассматривая.

— Не загорается.

Тавиан кивнул.

— Значит не подходишь Я вздохнул с облегчением и бросил амулет обратно. Надеюсь, он не врет. Впрочем, какой ему смысл? Если бы он захотел, я бы тут рядом валялся.

— Ну вот и всё, приготовления закончены, — сказал Тавиан, сбрасывая с себя одежду.

Он стоял ко мне спиной, и я обратил внимание на то, какое у него подтянутое и жилистое тело. Изначально я дал ему лет пятьдесят-шестьдесят, но если смотреть со спины, то нельзя дать больше сорока. Интересно, сколько ему на самом деле?

— Если не хочешь смотреть, можешь уйти.

Не то чтобы мне хотелось наблюдать за этим ритуалом и смотреть, как мучается Гарван, но уходить и искать в одиночку дорогу было страшновато. Может, стоит ему подыграть? Тогда он будет лучше ко мне относиться, и может быть, даже немного поможет.

— Нет, я останусь. Когда ещё выпадет возможность увидеть такую удивительную магию? Да и вообще, что тут такого, я и раньше видел, как умирают люди, — нарочито небрежно ответил я.

В целом, это было правдой. Помимо своей службы церкви, Элисса часто занималась целительством на дому. Даже её талант не всегда позволял спасти человека, и некоторые из её пациентов умирали у меня на глазах. Правда, я ни с кем из них не общался, все они изначально были в критическом состоянии.

Тавиан, хмыкнув, встал на конце одного из лучей и повел рукой над Гарваном. Тот выпучил глаза и открыл рот в безмолвном крике. Тело его при этом оставалось совершенно неподвижным. Камни тускло засветились, а я почувствовал сильную магическую пульсацию. Воздух внутри круга начал дрожать, по нитям пробегали фиолетовые искорки. Глаза Гарвана метались из стороны в сторону, а лицо дергалось, словно он пытался скорчить мучительную гримасу, но не мог толком преодолеть паралич. Похоже, это очень больно.

На теле Гарвана появилось множество меленьких ранок, из которых капельками начала выступать кровь. Капли взлетали в воздух и разлетались на еще более мелкие, превращаясь красноватый туман, вокруг которого фиолетовой спиралью закручивались заклинания. Потоки тумана клубились вокруг Тавиана и словно втягивались в его тело. Я никогда не видел ничего подобного, и заворожено смотрел.

Через несколько минут ритуал закончился, кровавая дымка развеялась, камни погасли, а Гарван совсем перестал двигаться. Тавиан сладко потянулся и удовлетворенно вздохнул. С него каплями стекала кровь. Я чувствовал переполняющею его силу. Её было настолько много, что меня невольно пробрала дрожь. Тавиан легонько встряхнулся, и его кожа тут же очистилась от чужой крови, которая разлетелась брызгами и осела у его ног.

— А теперь осталось только зарядить амулеты и прибраться, — как ни в чем не бывало сказал Тавиан, натягивая одежду. — Ты там как, в порядке? — поинтересовался он. В его голосе не было участия и сочувствия, только любопытство и легкая насмешка.

— В порядке, что со мной сделается.

После смерти голова Гарвана слегка повернулась в мою сторону, и я мог видеть его перекошенное окровавленное лицо. За время нашего общения я успел немало о нем узнать. Не могу сказать, что он был плохим или хорошим. Просто человек, со своими желаниями и проблемами. Жил себе, попадал в приключения, ухлестывал за девушками, веселился с товарищами, умудрился даже выжить после атаки демона. А теперь его жизнь понадобилась местному колдуну, и от человека остался окровавленный кусок плоти. От понимания этого, на душе было пусто и гадко. Может быть, если бы я с ним столько не общался и не был частично виноват в его смерти, мне бы не было так плохо, но сделанного не воротишь.