Инаэль Аркантор - Полуночный рассвет [СИ]

— Да, но невозможно быть под защитой от всего всё время, никакой маны не хватит. Моя же магия, она идет из глубины души, и она… как бы это сказать… она любит меня и защищает. Она сама реагирует на угрозы и мгновенно отклоняет или уничтожает их, даже если я не успеваю среагировать или вообще без сознания.

— Ты сейчас сказал, что твоя магия тебя любит? — со смешком просил Кэйтан.

— А что тут такого? — несколько смущенно пробормотал я. — Я себя люблю, поэтому моя магия тоже меня любит и защищает. Если мне станет безразлична собственная жизнь, магия перестанет это делать, а если я себя возненавижу, она меня постепенно убьет.

— Ты сейчас серьезно?

Кэйтан не мог почувствовать, правда это или нет, потому что я и сам не был до конца уверен в сказанном.

— Так говорит наставник, и у меня нет особого желания проверять.

Кэйтан тяжело вздохнул, ненадолго погрузившись в раздумья, а затем спросил:

— Такая защита, конечно, очень полезная… по крайней мере, пока ты себя любишь… но что будет, если на тебя нападет другой человек?

— Если попытается ударить оружием, оно сломается.

— А если кулаком?

— Не знаю. Я могу до определенного предела сдерживать свою магию, но если дело дойдет до серьезной драки и я не сдержусь, то в лучшем случае, кулак разорвет на части. А в худшем — может и убить. Поэтому мне лучше не драться ни с кем.

— Теперь ясно, почему ты платишь Ройму.

— Это доставляет определенные неудобства. Но с другой стороны, если мне будет угрожать реальная опасность, моя магия может спасти жизнь. Вообще, у колдовства много плюсов. Например, я могу отпирать без ключа любые замки, достаточно только сконцентрироваться и почувствовать их устройство. Мои заклинания не такие шаблонные, как у волшебников, они такие же быстрые и гибкие, как сама мысль. Поэтому, несмотря на то, что я не особо сильный маг, я могу делать вещи, которые волшебникам недоступны.

— Это, конечно, здорово, но ведь твоя магия опасна для окружающих!

— Да ладно, не так уж она и опасна. Пускай на меня и накладываются определенные ограничения, но пока я сохраняю душевное равновесие, моя магия полностью под контролем.

— То есть ты хочешь сказать, что если тебя разозлить или еще как-то вывести из твоего обычного спокойного и добродушного состояния, ты можешь серьезно навредить своей магией окружающим?!

Какие, всё-таки, неприятные вопросы он задает. И соврать ведь невозможно, что самое паршивое.

— Ну… да, — через силу признался я.

— И ты, зная это, всё равно решил переучиться?!

Я тяжело вздохнул и отвел взгляд, не в силах смотреть на его обеспокоенное и непонимающее лицо.

— В самом начале я не знал. Вернее, знал, но… Элисса предупреждала, что у меня могут быть проблемы с контролем магии, но я не придал этому особого значения. Я не думал, что будет именно так. Когда я начал понимать, что мои непроизвольные заклинания могут быть реально опасны, уже поздно было переучиваться. Да и не хотелось. Впрочем, ты не волнуйся. Сам же только что говорил, что я сохраняю положительный настрой, несмотря ни на что.

Кэйтан ничего не ответил, лишь задумчиво хмурил брови и смотрел в пол.

— Кэй… а почему ты вообще начал этот разговор, и откуда узнал про роанских магов?

— Ну… это… я долго задавался вопросом, почему у тебя провалы в памяти, и однажды перед сном помолился Сантари, чтобы он даровал мне знание.

— Э-э-э?! Ты молился Третьему, всерьез рассчитывая, что-то узнать? — удивился я.

Третий, он же Сантари, написал «Вечную Книгу» и фактически основал тарианство. Кроме этого он принес метрическую систему, которой сейчас пользуются все, кроме асинаев, а так же даровал человечеству множесство других знаний и наставлений. Третьего называют Великим Учителем и молиться ему, в надежде что-то узнать — вполне обычная практика у религиозных людей. Но мне всегда казалось, что Кэйтан, во всех подробностях увидев церковь изнутри, относится к этому более скептически.

— Да, а что тут такого? — пожал плечами Кэйтан. — Я часто так делаю, когда не могу найти ответ на какой-то вопрос.

— И как, помогает?

— Как правило, да.

— Гм… надо будет на экзаменах попробовать, — пробормотал я, — Впрочем, ладно. Что показал тебе Сантари, и причем тут роанские маги?

— А как раз они мне и приснились. Я словно наблюдал за некоторыми моментами их жизни со стороны. И у многих из них была та же проблема. Из-за того, что они не до конца контролировали свою магию, они сами себе непроизвольно стирали те воспоминания, которые хотели забыть. Они могли творить ужасные вещи, убивать людей сотнями в каких-то жутких ритуалах, а потом ходить как ни в чем не бывало и радоваться жизни, просто забыв все неприятные моменты. Я вначале подумал, что к тебе это не относится, потому что ты не умеешь стирать память, но сегодня выяснилось, что я ошибался.

Я уставился на Кэйтана. Не может быть! Но как же всё логично, демон меня задери! Провалы в памяти у меня начались именно тогда, когда я более-менее освоился с колдовством. Странно, что я сам до этого не додумался. Или додумался, а потом сам же стёр это? О-ох.

Если он прав, то все мои провалы в памяти связаны с какими-то неприятными воспоминаниями. В том, что происходило у наставника и вообще в Черном Лабиринте, много такого, что я хотел бы забыть, так что не удивительно. Или вот, например, прошлая встреча с дядей. Наверняка, там было что-то очень неприятное. Но есть ведь и другие провалы в памяти. Некоторые связаны с родителями, Элиссой, Кэйтаном или академией. Неужели там тоже было что-то настолько плохое? Вдруг я забыл что-то важное? Например, кто-то надо мной поиздевался, а я этого даже не помню, и продолжаю с ним общаться, как ни в чем не бывало? Может, попробовать расспросить всех поподробнее? Хмм… или ну его? Зачем вспоминать что-то, что я сам же хотел забыть?

Возможно, мои провалы в памяти не так уж плохи? Моя магия меня любит, и защищает от лишнего стресса. А волноваться мне нельзя. Правда, так я могу забыть что-то важное. Впрочем, для этого у меня есть кристаллы. Странно, кстати, что я не забыл вчерашнюю ночь. Мне даже сейчас не хочется её вспоминать. Или тут всё дело в том, что она слишком важная, и я боюсь забыть о Лейн и своей клятве?

Мои размышления прервал Кэйтан:

— Кстати, Ин, а как ты научился стирать память? Тут ведь без практики никак.

Еще один опасный вопрос. И что мне ему ответить? Не могу же я ему рассказать, что тренировался на жертвах для миурисан цирона. А ложь он почувствует. А-а-а, проклятье! Всё, хватит с меня на сегодня!

— Знаешь, Кэй, из тебя тоже получится замечательный инквизитор. Допрашивать ты уже сейчас неплохо научился.

— Да нет же! Я тебя не допрашивал, просто…