Инаэль Аркантор - Полуночный рассвет [СИ]

Асинайский ум, например, слишком гибкий, и сталкиваясь с препятствием, он всегда ищет обходные пути. Сокрушать стены для асинаев противоестественно, поэтому у них большие проблемы и с зачарованием, и с алхимией. Хорошие асинайские артефакты встречаются редко и существуют всего несколько лет, а то и месяцев, но зато они обладают удивительными свойствами, как например, мой паук-манипулятор.

Хаорцы же напротив, очень прямолинейны, а их магия невероятно сильная и долговечная. Мой плащ, сделанный Броком, за два года не утратил ни капли своих свойств, и вполне может прослужить еще лет пятьдесят, если не сто. Однако из-за своего топорного мышления и жестких рамок культуры и религии, хаорцы не способны на что-то сложное и изящное. Их чары простые и крепкие.

Разумеется, бывают исключения, как среди асинаев, так и среди хаорцев, такие люди часто становятся известными мастерами. Но всё же больше всего алхимиков и зачарователей являются униатами, которые куда чаще сочетают в себе волю, воображение и изобретательность. Кроме того, сама система униатского волшебства идеально подходит именно для зачарования и алхимии. Она с одной стороны, достаточно шаблонная для массового производства, а с другой — достаточно гибкая и разветвленная, что позволяет создавать сложные артефакты.

Я отпустил Лейн и зашел вовнутрь. Она почему-то за мной не последовала, оставшись снаружи. Лавка Гизала немного напоминала ту, которая служит прикрытием наставника, только почище и отделка получше. На полках те же баночки и колбы с разными жидкостями, алхимические приборы и пучки растений. За прилавком сидел паренек лет пятнадцати, который при виде меня сразу вскочил со своего места.

— Госпожа Элисса! — воскликнул он, неловко поклонившись. — Мастер сказал сразу отвести вас к нему.

В ответ я лишь благосклонно кивнул и сказал:

— Хорошо, веди.

После чего последовал за пареньком. Конечно, наверное, надо было бы тоже его поприветствовать, но его имя совершенно вылетело из головы, а спрашивать как-то неудобно. Так что пусть считает меня надменной асинайкой. Мы спустились в подвал, и в нос ударили резкие запахи какой-то химии и гари. Здесь всё было еще плотнее заставлено ингредиентами и алхимическими приспособлениями, для большинства из которых я даже названия не знал. Помещение освещали тусклые кристаллы Хелии, а под потолком тихо гудела вытяжка. В центре всего этого безобразия крутился и колдовал парень примерно моего возраста, а сидящий рядом седовласый мужчина, лет шестидесяти на вид, одобрительно кивал и давал команды. Это и был Гизал Валистар, один из лучших алхимиков Эртраза.

На самом деле, ему всего сорок, он младше Лии, но из-за того что в молодости он слишком много колдовал, работая на своего мастера, его здоровье оказалось подорвано. И хотя сейчас он поддерживает его зельями, да и Элисса с Нэсси его подлечивают, выглядит он всё равно намного старше своего возраста. Его организм уже сильно износился и состарился.

Колдовать он всё еще может, у него отличные навыки и большой опыт. Однако из-за состояния здоровья, количество доступной ему маны, наверное, даже меньше, чем у меня. Поэтому для создания волшебных зелий он использует учеников, которые надрываются вместо него и потом точно так же преждевременно состарятся. Такая уж судьба магов-ремесленников. Только ты осваиваешь свое дело и встаешь на ноги, как понимаешь, что жить тебе осталось лет пять-десять.

Конечно, есть еще асинайская магия, но если организм сам по себе уже полностью изношен, она не сильно поможет. Это как пытаться заткнуть все пробоины и вычерпывать воду в насквозь прогнившей лодке, которая разваливается на части. Пока лечишь сердце, уже прихватила печень, пока лечишь печень — начались проблемы с почками, лечишь почки — а человек слег от банальной простуды, и жар такой, что он вот-вот отдаст концы. И так по кругу, и чем дальше, тем хуже. Отдавать асинаям все заработанные деньги, просто чтобы протянуть дольше на пару-тройку лет — не самый весёлый вариант. Единственный известный мне способ полностью исцелить урон от использования магии и омолодить организм — это миурисан цирон. Хорошо, что о нём мало кто знает, а то такое бы началось…

Гизал поднял на меня взгляд, и его морщинистое лицо расплылось в улыбке.

— Привет, Эл, рад тебя видеть. Ты великолепна, как и всегда. Твой заказ как раз готов.

— Спасибо, Гиз, я тоже рада тебя видеть. Как твое здоровье?

— С твоей помощью, не так плохо, как могло было бы быть.

Гизал с кряхтением поднялся и жестом пригласил меня в небольшой кабинет рядом с лабораторией.

— Рамиру, — проговорил он стандартную формулу активации, и темнота внутри озарилась мягким ветом кристаллов Хелии. Гизал кивнул своему ученику, который продолжал что-то смешивать, почти не обращая на нас внимания, впустил меня внутрь и закрыл дверь. — Ну ты мне и задачку подкинула, — пожаловался он, тяжело садясь за стол. — Пришлось самому браться, а в моем возрасте это уже не так-то просто.

Я понятия не имел, что там Элисса ему подкинула, так что просто с улыбкой развел руками. Мол, такова жизнь, всем тяжело. Гизал достал из стола мешочек, из которого высыпал на стол четыре флакончика из толстого хрусталя, заполненные жидкостями разных цветов, и довольно большую, сантиметров десяти в диаметре, плоскую баночку. Судя по содержимому последней, это была мазь от ожогов. Несмотря на то, что мое чувство материи развито не так уж хорошо, многие знакомые вещества я могу распознавать, основываясь только на нем. Но в этот раз мне подсказал еще и бледно-зеленый цвет.

Дело в том, что вопреки общепринятому мнению, большинство алхимических снадобий, настоек и мазей либо бесцветны, либо их цвет не выделяется среди других. Поэтому самые популярные из них подкрашивают, чтобы меньше был шанс перепутать. И сейчас, лишь взглянув на флакончики, я тут же распознал содержимое трех из них. Ярко-красное от сердечной недостаточности, бледно-голубое — обезболивающее, темно-зеленое — успокоительное. А вот что было в четвертом, осталось для меня загадкой. Жидкость внутри была совершенно прозрачной, и не была похожа ни на что, знакомое моему чувству материи. Именно этот флакончик и взял в руки Гизал.

— Но знаешь, я даже горжусь своей работой. Без вкуса, без цвета, без запаха, не излучает остаточный фон, а смертельная доза слишком мала, чтобы даже самый искусный маг смог распознать. Я рад, что у меня получилось, в мире мало найдется алхимиков, способных на подобное. Этого флакончика хватит на полтысячи человек. Мне кажется, этим можно даже одного из ваших убить.

Я скептически на него покосился. Чтобы убить асиная ядом — нужно его в нём утопить.