Антон Вильгоцкий - Сувениры Тьмы

Лишь одно немного смутило Юлию. В Сети она нашла довольно много порнографических рассказов авторства Дроу. Это бы еще ничего, но... главными героями этих историй были исключительно гомосексуалисты. Ни разу не случилось так, чтоб Даниэль живописал любовь между мужчиной и женщиной. В сознание Темной Розы начали закрадываться нехорошие подозрения. "Неужели и он... тоже?", - часами раздумывала она, закусив губу и вглядываясь в висевший на двери комнаты портрет возлюбленного. Чуть позже она узнала, что порно-побасенки называются "слэш" и являют собой разновидность современного маргинального искусства. А вскоре Дроу сам прояснил ситуацию, ответив на заданный кем-то из фанатов на форуме Rene Magritte прямой вопрос: геем он не является, а с помощью своих слэшей просто поддразнивает ханжей и пуритан. Прочитав эти строки, Юлька Волошина вздохнула с облегчением. Угроза, нависшая было над ее маленьким миром, прошла стороной...

Уезжать она решила в декабре, за пару недель до Нового года. Во-первых, к тому моменту в ее сундучке-гробике накопилась сумма, достаточная для аренды комнаты в коммуналке (комнату тоже удалось подыскать через Интернет) и нескольких месяцев вполне сносной жизни. Во-вторых, подвернулась, наконец, и работа в Северной Пальмире: место курьера в издательстве, выпускающем рекламные проспекты. В-третьих, делать вид, что она учится в институте с прежним усердием, дальше было просто бессмысленно - достижение заветной цели очень скверно сказалось на посещаемости и успеваемости. Ну и в-четвертых - в таком поступке присутствовал определенный символизм, ведь не чем иным, как зимней тоской, искрящимся ледяной белизной декадансом, было пронизано творчество ее любимцев Rene Magritte.

Венцом персональной готической идиллии Темной Розы могла бы стать встреча с Даниэлем Дроу в первый же день по приезде в Питер. Но на такое Юлия, конечно, не надеялась. Она, в отличие от множества прочих юных сударынь, не перешагнула той грани, за которой романтичность перерастает в безрассудство и откровенную глупость.

Багаж - две небольших сумки. Одежда, запасная пара зимней обуви, любимые диски и готичные побрякушки. И, разумеется, бережно отделенные от стен постеры Rene Magritte. Без них комнатка показалась Юльке выхолощенной и осиротевшей - но, впрочем, какая разница, она же ведь все равно уезжает отсюда.

Записка для родителей на кухонном столе. Они, вероятнее всего, вздохнут с облегчением. Побег непутевой дочери - не такая уж страшная трагедия по сравнению с той, что могла разыграться, узнай предки о том, как на самом деле обстоят дела с ее учебой. Печально вздохнув, Юля подумала, что ей, все-таки, будет не хватать папы с мамой - несмотря даже то, что они никогда не одобряли ее "странностей", в разряд которых заносилось все, что она делала не так, как они.

И вот, под тяжелыми подошвами ее "нью-роков" хрустит плотный снег Санкт-Петербурга. Все ново, все непривычно. Воздух здесь, конечно, совсем другой - это чувствуется сразу. "Должно быть, на родине Даниэля, в Петропавловске - такой же, - думала Юля, поджидая обещавшую встретить ее возле вокзала интернет-знакомую. - Люди обычно стараются выбрать для жизни место, похожее на их первый дом. Порой - даже сами того не осознавая".

Хеллина опоздала почти на час. Юлька не стала высказывать ей своих претензий за долгое ожидание. В конце концов, виртуальная подруга вовсе не была обязана была встречать ее и вести к себе ночевать. К тому же, как очень скоро выяснилось, ночевка у Хеллины была далеко не самым лучшим вариантом. Там разразилась веселая всенощная тусовка с литрами алкоголя и участием личностей далеко не готического типажа. Поспать нормально не удалось: когда Волошина, стоически игнорировавшая царящий в квартире гам, начала, наконец, погружаться в полудрему, диван, где она лежала, облюбовали для игры в преферанс на деньги два бывших зека. А сорока минутами позже в гости к веселящейся компании нагрянула милиция, услуги которой заботливо заказали соседи Хеллины. Самых "харизматичных" ребят стражи порядка забрали с собой, остальные отделались проверкой документов. Юлька порадовалась, что не потеряла нигде билет - иначе ее новая жизнь, едва начавшись, могла закончиться очень плохо.

Правда, вот, выспаться в свою первую, совсем не белую питерскую ночь ей так и не довелось. Как только в бешеной квартире воцарилась вожделенная тишина, хозяйка заявила, что ей нужно собираться на работу, и выставила всех до единого гостей за дверь, невзирая на их состояние...

Стоило бы ей, наверное, сразу все понять, сразу распознать первый, не столь уж слабый сигнал. То, что довольно дурно началось, крайне редко хорошо заканчивается. Не стала исключением и попытка Юли Волошиной наладить существование в новом городе.

От Хеллины она поехала туда, где собиралась снять комнату. Коротко переговорила с хозяйкой, расплатилась за первые два месяца, закрылась в комнате и завалилась спать. "Надо было сразу, с вокзала, ехать сюда, - успела подумать девушка перед тем, как отрубиться. - Сегодня бы на работе уже была". Что ж, жизнь часто вносит коррективы в наши планы, хотим мы того, или же отчаянно тому противимся.

В течение двух следующих месяцев Юле не раз выпадал шанс убедиться в этом. Поначалу все, вроде бы, складывалось гладко. Улыбчивая директриса фирмы, где ее готовы были принять, в первый же день, без лишних вопросов оформила все документы. А следующий день должен был стать Юлькиным первым рабочим. Взяли с испытательным сроком в один месяц. Для начала - помощницей курьера, с перспективой повышения в случае, если она будет трудиться достаточно эффективно.

Но, как ни старалась Темная Роза, а задержаться в издательском доме ей не удалось. Несмотря на то, что дама-курьер, к которой была приставлена Юлька, все это время только и делала, что курила у подъездов, поджидая нагруженную помощницу, результаты работы гостьи из Ставрополя были, спустя тридцать дней, признаны крайне неудовлетворительными. Ее отругали и уволили, заплатив сущие копейки, не покрывшие даже месячных расходов на проезд.

Возмущаться и пытаться чего-то добиться через суд, было бесполезно, поскольку такая ситуация была изначально прописана в ее трудовом договоре. Не могла же Юля заранее знать, что с самого начала имела дело с компанией кидал, зарабатывающих деньги не столько реальным бизнесом, сколько как раз обманом таких, как она. Этих шарашкиных контор пруд пруди в Москве, периодически возникают они и в других городах, но только в Санкт-Петербурге цветут наипышнейшим цветом, годами не меняя названий и адресов.

Как назло, бесплодными оказались и все попытки выйти на связь с Даниэлем Дроу или кем-нибудь из его окружения. Оказалось, что группа Rene Magritte уехала в Германию - записывать новый альбом на студии известного продюсера, лидера культового готического коллектива Du Bist, Нино Круппа. Пользователи Интернета были извещены о том уже постфактум - чтобы, по словам Дроу, "никто не сглазил и не попытался подгадить".