Георгий Иванов - Кольцо Сатурна [Фантастика Серебряного века. Том XIII]

Петр Георгиевич Таманов подружился с Павлом Алексеевичем Демидовым в последних классах реального училища. С тех пор их дружба не прерывалась, несмотря на несколько различные выбранные ими пути жизни. В то время как Петр Георгиевич посвятил себя деятельности инженера путей сообщения, Павел Алексеевич избрал для себя горную деятельность и стал горным инженером. Служба разъединила их, но недолго были друзья в разлуке и переписке между собою: у Петра Георгиевича явилась творческая мысль о новом пути сообщения, оба друга вновь свиделись и совместными силами стали приводить план в исполнение. Пока Петр Георгиевич хлопотал о разрешении постройки, Павел Алексеевич, человек весьма состоятельный, прикупил к своему подмосковному имению, лежащему близ полотна Николаевской железной дороги, землю вплоть до самой дороги и также приобрел несколько десятин земли близ полотна той же дороги под Петербургом. Все это было сделано ввиду будущих планов, по которым эти два имения должны были быть соединены между собою тоннелем, а близость выходов из тоннелей к полотну Николаевской железной дороги дала бы возможность новой дорогой воспользоваться Петербургским и Московским вокзалам.

Друзья радушно встретились и между ними началась живая беседа о начале предприятия. Петра Георгиевича несколько тревожил вопрос о недостаточности капитала в 400 тысяч, имеющегося у них на это дело, но Павел Алексеевич пришел к тому заключению, что не стоит и приглашать новых компаньонов в это предприятие ввиду того, что эта сумма вполне достаточна для начала дела; что же касается дальнейшего, то ведь мы имеем дело с землей, а земля есть капитал. Сама работа будет все время окупать себя, так как пред нами горные богатства, мало того — научные сокровища! Мы обогатим не только себя, но и науку, искусство! Притом не надо забывать, что устройство тоннеля не представит особых затруднений ввиду небольшого уклона: всего лишь на каждые 40 сажен длины подземный путь будет спускаться в глубину на 1 сажень. Так что вывозить ценную почву из этих новых горных шахт будет несравненно легче, дешевле и проще, чем это делается на ныне существующих горных рудниках, несмотря даже на то, что глубина, до которой мы дойдем, достигнет 7 1/2 верст.

— Да что разговаривать, приступим-ка лучше к самому делу, а земля научит нас многому чему, чего и не снилось еще нам, горным инженерам и путейцам.

И друзья, как водится, приступили к делу, то есть стали чокаться пенистыми бокалами шампанского…

Не прошло и месяца, как в имении под Петербургом на пространстве около семи десятин по заранее вычисленному направлению было устроено полотно железной дороги длиной в 400 сажен с определенным уклоном, так что в конце этого полотна, имевшего две пары рельс для двойного пути, образовался откос вышиной до 10 сажен. Далее предстояло уже войти в этот откос и начать работы по тоннелю, который решено было устроить до 20 саженей в ширину и до 7 саженей в вышину.

Понемногу имение украсилось законченными домиками для рабочих и инженеров вдоль полотна железной дороги и оживилось двумя изящными электровозами, предназначенными для вывоза почвы из тоннеля. Все же имение, обнимавшее площадь в 250 десятин, было разделено дорогами на несколько частей для складов материала, добываемого при работах в тоннеле, как то: песка, глины, мела, известкового камня.

Когда же было припасено изрядное количество цемента для укрепления сводов в тоннеле и непроницаемости их от воды, а также стальных сводов для безопасности работ в тоннеле, и были приобретены сверлильные машины, то работы по тоннелю вступили в свои права, и дело закипело. Тройная смена рабочих и техников давала возможность производить работу непрерывно день и ночь.

Внутренность тоннеля постоянно была освещаема электричеством. Из домов инженеров в тоннель были проведены телеграф и телефон, так же, как и по всему имению и окрестностям, где уже выросли, как грибы, кирпичные и цементные заводы, обрабатывавшие глину, песок, мел и известковый камень, которые давали самую подходящую пищу для их существования.

По мере удлинения тоннеля стала давать себя знать духота и мало-помалу увеличивавшаяся теплота, которая при длине в 8 верст и, следовательно, глубине до 100 сажен достигла 10°; поэтому заранее были приняты меры для борьбы с духотой и увеличивавшейся теплотой при помощи введения в тоннель к месту работ жидкого воздуха, который сразу достигал цели, обладая ценным свойством охлаждения. При дальнейшем вхождении внутрь почвы температура несколько понизилась, что служило признаком близости воды. Уже и раньше встречались на пути работ песчаные пласты, пропитанные водой, но ввиду будущих и, по всем вероятиям, лучших вод предпочли пройти их мимо, закрыв воде доступ бетонными сооружениями. Новый водоносный слой не заставил себя долго ждать; из-за пробуравленного известкового камня — мрамора прекраснейшего качества, — выбилась сильная и тонкая струя воды, качество которой немедленно подвергли исследованию, а отверстие закрыли длинной металлической полой трубки, дошедшей до противоположной стенки водоносного слоя благодаря своей 4-х саженной длине, причем конец трубки ввинтили в противоположную стену почти на фут. Ширина водоносного слоя оказалась более 2 сажен.

Это обстоятельство заставило инженеров сильно призадуматься, так как принятый до сих пор способ борьбы с водой при помощи постепенного проталкивания в почву керамиковых и металлических труб все большего и большего диаметра теперь уже не годился благодаря чрезвычайно твердой почве и сильному давлению обильной воды. На время работы по тоннелю были оставлены, а рабочие занялись прокладкой по дну тоннеля керамиковых труб для проведения в столицу новооткрытой воды, оказавшейся минеральной и ничуть не уступающей Крейцнахской. Так что явилась возможность извлекать доходы не только из строительных материалов, а также и из воды. Все это вместе создало близ Петербурга огромный промышленный уголок, и постройка самокатной подземной железной дороги не только оправдывала сама себя, но и покрывала расходы на начавшиеся подобные работы со стороны Москвы.

Однако приостановка работы в тоннеле под Петербургом из-за обильного водоносного слоя вызывала насмешки со стороны всему радующихся людей, и нашим инженерам необходимо было во что бы то ни стало выйти сухими из воды. И, как всегда бывает, ларчик открылся весьма просто; решено было пробить дальнейший путь, заморозив воду, для чего было просверлено в конце тоннеля, главным образом по краям, еще несколько отверстий, в которые по-прежнему ввинтили полые длинные трубки, доходившие до противоположной стенки водоносного слоя, и затем во все эти трубки был впущен жидкий воздух, отчего вода немедленно замерзла, и явилась возможность пройти уже не сквозь воду, а сквозь лед, который притом не мог всплыть вверх, так как его задерживали металлические трубки. Работа на морозе пошла оживленнее, и прошло немного времени, как мрамор, а затем и лед были извлечены из тоннеля, и рабочие, проникнув в противоположную стену, принялись за заделывание ледяной бреши при помощи цемента и металлических сводов.