Хью Уолпол - Призрак потерянного озера. Поместье Вэйдов. Госпожа Лант

— Кстати, — спросил Джеф, — где сейчас старина Сьюард?

— Отправился на собрание командиров дружин противовоздушной обороны. На военную службу его не берут по возрасту, да потом еще эта его хромота… Вот он и отводит душу, муштруя дюжину таких же, как он сам, отставников. Обычно он приходит поздно, мы никогда не ждем его к ужину.

— Сьюард все такой же ужасно милый, — подала голос миссис Вейд. — Он настоящий джентльмен, и его очень ценит начальство…

— Ты так говоришь, Эрнестина, потому что он твой давний поклонник, — с иронией произнесла миссис Кингсли. — Послушать тебя, так он прямо–таки ангел воплоти!

Она собрала со стола пустые тарелки и понесла их на кухню. Миссис Вейд моргнула несколько раз розовыми веками, затем, наклонившись к сыну, заговорщицки произнесла:

— Я забыла сообщить тебе нечто важное.

— Что именно, мама? — Джеф лениво захрустел стебельком сельдерея.

— Тони вернулся! — ее водянистые глаза заблестели.

— Тони? Откуда же он явился?

— Он теперь служит во флоте. Стал морским летчиком и носит такую же красивую форму, как твоя, — она дотронулась дрожащими пальцами до его плеча.

— Я чуть было не подумал, что он вернулся домой.

— Но я это и имела в виду…

Возвратилась миссис Кингсли со стопкой чистых тарелок в одной руке и большим блюдом с пирогом в другой.

— Мама мне что–то говорила про Тони. Уверяет, что он будто бы служит во флоте, — обратился к ней Джеф.

— Я разве не рассказывала? Он совсем недалеко от нас, на военной базе, и частенько ночует дома. — Она принялась разрезать пирог быстрыми точными движениями.

— Тони что, тоже летчик, как и я? Мне казалось, что он уже староват для полетов.

— Нет, он не летает, — ответила миссис Кингсли. — Кажется, он занимает какой–то пост в штабе. Точно сказать не могу — Тони не очень–то разговорчив. Ты же знаешь, он всегда был очень скрытным.

Миссис Вейд вскинула голову:

— Я так рада, что снова вижу его дома! Он теперь вырос и превратился в солидного мужчину… Его отец мог бы им гордиться.

— Мама, он уже десять лет как вырос, — проговорил Джеф.

— Да–да, ты прав… Но я его очень давно не видела. — Руки миссис Вейд дрогнули. — Когда он уехал, ты был еще совсем крошка и не помнишь его…

— Почему же, — криво усмехнулся Джеф, — кое–что помню. В особенности его приезды на каникулы.

Похоже было, что Джеф не слишком ладил со своим братом.

— Он был такой милый мальчик, такой воспитанный — всегда пододвинет мне стул, когда садимся за стол. Принесет, если нужно, чистую салфетку… — Ее голос прерывался от волнения. — Тони был такой маленький, а все уже понимал. Мы много с ним говорили, я ему рассказывала про Лотти…

— Эрнестина! — резко прервала ее миссис Кингсли. — Нечего волновать себя пустыми разговорами! Ешь пирог, — она поставила перед миссис Вейд тарелку. — Твой любимый, с яблоками.

— Но Белла… — слабо запротестовала миссис Вейд.

— Хватит, я же тебе сказала! Не то…

Что хотела сказать миссис Кингсли, так и осталось неизвестным, однако бледное лицо миссис Вейд побледнело еще больше. Спрятав под стол трясущиеся руки, она попыталась улыбнуться, но в ее слезящихся глазах ясно читался страх.

В полном молчании мы пили кофе, когда из прихожей донесся звук хлопнувшей двери. Через минуту в столовую вошел мужчина лет шестидесяти с коротко подстриженными седыми волосами и аккуратной щеточкой седых усов. При виде нас он удивленно остановился, затем сказал, обращаясь к Джефу:

— Здравствуй, мой мальчик! Признаться, никак не ожидал сегодня тебя здесь встретить.

Слегка прихрамывая, он пересек комнату и пожал Джефу руку.

— Для своих лет ты выглядишь отлично! — проговорил с улыбкой Джеф, отвечая на его рукопожатие. — И все благодаря твоей гимнастике, верно?

Вошедший коротко кивнул. Глядя на его моложавое, с легким загаром лицо, я отметила про себя, что он, несмотря на возраст и хромоту, в самом деле, оставлял впечатление здоровья и силы.

Джеф повернулся ко мне:

— Это дядя Сьюард, Сьюард Таунсенд. Дядюшка, хочу познакомить тебя с моей женой. Ее зовут Нэнси.

Если дядя Сьюард и удивился, услышав, что у Джефа появилась жена, то он ничем этого не показал. Взглянув на меня густо–синими глазами, он вежливо улыбнулся и проговорил тоном, каким обращаются к случайно попавшему на семейный ужин постороннему:

— Рад знакомству.

— Ах, Сьюард, не ездил ли ты нынче в город? — обратилась к нему миссис Вейд.

— Да, Эрнестина, — с неожиданной мягкостью в голосе ответил он. — И кое–что оттуда для тебя привез.

Миссис Вейд всплеснула руками, на ее бледных щеках проступил слабый румянец.

— Ах, благодарю!.. Что же это?

Таунсенд сунул руку в карман куртки и извлек небольшой сверток, перетянутый золотистой ленточкой.

— Ты сама желаешь развязать его, Эрнестина, или это сделать мне?

— Развяжи лучше ты, Сьюард. Мои руки теперь плохо меня слушаются.

Таунсенд развязал ленточку, сорвал хрустящую обертку и с легким поклоном протянул ей маленькую черную коробочку. После нескольких неудачных попыток миссис Вейд сумела–таки справиться с защелкой и открыть бархатистую крышку. Трепещущими пальцами она достала с ватной подстилки на донце серебряный браслет, один из тех, что были столь популярны в годы войны. На них обычно гравировалось имя владельца, адрес, возраст и группа его крови.

— Ах… ах… — Глаза миссис Вейд наполнились слезами. — Это ужасно любезно с твоей стороны! Ты просто чудо, Сьюард!

Миссис Кингсли, молча наблюдавшая за сценой, поджала губы, затем проговорила:

— Милая вещица. Советую сразу надеть ее, пока ты ее не потеряла.

Миссис Вейд в замешательстве глянула на Беллу, затем перевела глаза на Сьюарда.

— Давай–ка я его тебе надену, — сказал он.

— Нацепи его ей на щиколотку, — со смешком произнес Джеф. — Сейчас многие так носят.

Вид браслета странным образом напомнил мне об обручальном кольце, которое Джеф надел мне на палец в день женитьбы. Я опустила глаза и украдкой глянула на свою руку. Это было студенческое кольцо Джефа с овальной эмблемой Колтонского университета. Для меня оно оказалось чересчур велико, и, чтобы кольцо не соскальзывало, я обвязала эмблему кусочком ленты. Но и после этого кольцо плохо держалось на руке, и, кроме того, чтобы спрятать узелок, мне приходилось носить его, повернув эмблемой к ладони, а это было не так уж удобно. Я надеялась, что Джеф купит мне настоящее обручальное кольцо, которое придется мне впору, — пусть даже это будет простое золотое колечко, а не бриллиантовый перстень, — но стеснялась попросить его об этом.

Я постаралась отогнать от себя печальные мысли. Разве эти мелкие огорчения не пустяки в сравнении с тем, что я теперь жена Джефа?