Фиона Пол - Под маской любви

Кассандра поняла, что служанка не хочет оставить ее наедине с молодым человеком.

— Я… я думаю, нам все же лучше отправиться вдвоем.

Сиена на глазах сделалась белой как мел.

— Без сопровождения?! Ни за что не отпущу! Если ваша тетушка узнает, она меня выгонит, если только раньше не убьет.

С этим трудно было поспорить. Кассандра живо представила, как Агнесса закатывает глаза и задается вечным вопросом: «Что скажет Маттео?»

— Она не узнает! — пообещала Кассандра. — Ее не будет еще несколько дней.

Сиена проявила покорность, но от ее хорошего настроения не осталось и следа. Камеристка молча проводила госпожу в портего, где поджидал Фалько. Художник удостоил новый наряд Кассандры снисходительной улыбкой.

— Почти то что надо, — пробормотал он задумчиво.

Сиена моргнула и прижала руку к губам.

— Прошу вас, будьте осторожны! — взмолилась она. — Ваша тетушка никогда мне не простит, если…

Фалько одарил камеристку неотразимой улыбкой:

— Ничего с твоей госпожой не случится. Даю слово!

Кассандра помахала Сиене рукой.

— Не запирай дверь, чтобы я могла вернуться, хорошо?

Заговорщики спустились в переднюю. Сиена следовала за ними со свечой. Кассандра посмотрелась в большое зеркало на стене. В мерцающем свете ее отражение казалось размытым и призрачным. Неземным. Юбка обрисовывала стройные бедра. Глубокий вырез и тугой корсет делали фигуру невероятно соблазнительной. Непослушные густые волосы были уложены в тугие косы, и лишь несколько завитков падали на длинную шею. Девушка недоверчиво поднесла руку к лицу. Неужели у нее и вправду такие изящные скулы? И такие огромные глаза?

Взгляд Кассандры задержался на белом пятне в нижнем углу. Письмо Луки так и осталось нераспечатанным. После минутного колебания девушка дала себе слово, что прочтет его завтра. Приободрившись, она улыбнулась отражению Фалько.

— Готова? — спросил он, привычно вскинув бровь.

Кассандра кивнула. Девушка в зеркале — прелестный призрак — тоже кивнула. Кассандра еще никогда не чувствовала себя такой живой. Сиена накинула хозяйке на плечи бархатный плащ, Фалько взял ее под руку.

— Где твой фонарь? — спросила Кассандра.

— У меня глаза как у кошки, — похвастал Фалько. — Я привык обходиться без света. Но ты права. Сегодня фонарь понадобится.

Девушка вспомнила о золотистом огоньке, мерцавшем среди могил. Тогда она решила, что это Фалько, но ошиблась. У того нет с собой никакого фонаря. Стало быть, огонек на кладбище зажег кто-то другой. От этой мысли Кассандру бросило в дрожь, несмотря на теплый плащ.

Не ее ли искал незнакомец? А если ее, то зачем? А что, если он ее нашел?

На этот раз Кассандра спряталась под пологом фельце, предоставив Фалько вести гондолу по лабиринту узких каналов. Тусклый фонарь едва позволял разглядеть выстроившиеся вдоль набережных дома с ветхими стенами и покосившимися крышами. Эта часть города была ничем не лучше проклятого богом квартала Кастелло, в котором располагалась ужасная мастерская. Можно было решить, что в домах уже никто не живет, если бы не изношенные рубахи и шерстяные юбки, что сушились на протянутых между окнами веревках.

По пути Кассандра ломала голову над загадкой кладбищенского огонька. Зажечь его мог кто угодно: смотритель часовни или чей-то скорбящий родственник. И все же девушку не покидало чувство, будто невидимка следил за ней.

Вода в канале бурлила и пенилась. Кассандра дрожала; в каждой тени, мелькнувшей на берегу, ей мерещился убийца. Но вот гондола свернула в боковой канал и очутилась посреди моря огней.

Тощий паренек щипал струны лютни, наигрывая протяжную, меланхолическую мелодию. Музыкант расположился на пороге дома с распахнутыми, несмотря на поздний час, ставнями в нижнем этаже. В окнах пританцовывали в такт музыке две девушки чуть постарше Кассандры. Движения красавиц были полны томной грации, а от глубины их декольте захватывало дух.

У обеих были одинаковые прически: косы, рожками скрученные на висках. Вот у одного из окон остановился мужчина и что-то негромко сказал брюнетке с пухлыми алыми губками. Девица задрала юбку и похлопала себя по крутому бедру. Кассандра, как завороженная, наблюдала за возмутительной сценой. Теперь, когда ее глаза привыкли к полумраку, она ясно видела, что девушка в окне ее ровесница или даже немного моложе. Мужчина бросил в окно монету. Девица захлопала в ладоши и крикнула что-то вслед уходящему клиенту.

Гондола причалила к берегу, царапнув о гранит. Фалько надежно привязал лодку и с обычной кривоватой усмешкой повернулся к Кассандре:

— Ты готова?

Девушка тряслась, как в лихорадке, хотя ночь выдалась теплой. Собрав волю в кулак, она завернулась в плащ и наконец заставила себя оторвать взгляд от распахнутых окон. На набережной кипела жизнь. Кассандру охватил безумный страх наткнуться на кого-нибудь знакомого.

Фалько поднял бровь, демонстрируя нетерпение.

— Это одно из лучших мест для… дам, — заявил он. — Если у тебя, конечно, нет других идей.

Кассандра переминалась с ноги на ногу у борта гондолы, чувствуя, что ни за какие сокровища мира не согласится пройтись по набережной на глазах у всех.

— Я думала, это будет более… — Она подыскивала нужное слово. — Скрытно.

— К чему тут скрытность? — удивился Фалько. Он протягивал девушке руку, ожидая, когда она решится сойти на берег, а в другой руке держал фонарь. — Мы здесь за тем же, зачем и остальные. Хотим немного развлечься, не так ли?

Кассандра уже успела пожалеть о своем безрассудстве. Пока она перебиралась из лодки на твердую землю, осторожно ступая на высоких платформах, колени ее дрожали и подгибались. Гондола качнулась, и девушке пришлось вцепиться в руку художника, чтобы не соскользнуть прямо в мутную воду. Компания подвыпивших юнцов поедала ее глазами. В переулке кто-то присвистнул.

Фалько остановился и оглядел Кассандру с головы до ног. Слишком пристально, как ей показалось.

— В чем дело? — спросила она холодно.

— По-моему, тебе нужно снять плащ, — ответил юноша.

— Ты прав.

Кассандра не без труда справилась с застежкой под горлом, бросила плащ на дно гондолы и обхватила плечи дрожащими руками. Казалось, все взгляды немедленно обратились на нее. На верхнем этаже, прямо над танцующими девицами, распахнулось еще одно окно. В него высунулись две женщины в роскошных нарядах, с пышными прическами и сверкающими ожерельями. Заметив, что девушка на них смотрит, обе захихикали и замахали руками.