Влад Поляков - Безликий. Возрождение [litres]

По сравнению со всем остальным у них очень мирный и безобидный вид, никак не гармонирующий с творящимся вокруг кровавым безумием. Только вот чем проверить? Вернее даже, не «чем», а «кем», но тут уж ничего не поделать. Пускай даже так… Не думал я, что истекающие кислотно-ядовитой кровью останки сослужат мне службу, но так уж карта легла. Подхваченные телекинезом трупы взмыли над полом и величаво проплыли до ближайшего диванчика, источая мерзкий аромат яда и роняя капли кислотной крови.

При виде столь загадочной для нее процедуры Шэрол перестала выражать свое «праведное» возмущение в мой адрес и заинтересованно уставилась на происходящее. Ну что ж, начнем театрализованную постановку под названием «снятие ложных покровов миролюбия с предметов меблировки».

Зависшая над диванчиком груда мяса и костей, лишенная незримых нитей, что поддерживали ее в воздухе, с чавкающим звуком обрушилась вниз. Закон всемирного тяготения, с ним без прямого магического воздействия не поспоришь. И сразу же обшивку дивана распороли десятки игл, вонзившихся в попавшуюся «добычу», а несколько гибких лент спеленали ее мертвой хваткой.

– Ни хрена ж себе! – ахнула Шэрол. – Тут что, всего подряд опасаться надо? А если мне потребуется… Ну, скажем так, выйти по необходимости?

– Тогда будь чрезвычайно осторожна, – заговорщическим тоном прошептал я. – Иначе коварный белый друг цапнет тебя за пикантное место. Мне бы такого не хотелось, уж очень у тебя «нижние девяносто» симпатично выглядят.

Девушка повернула голову и скептически посмотрела на упомянутую часть тела, видимо, оценивая ее состояние.

– Умеешь ты подбодрить человека в трудный момент, Безликий, – саркастически хмыкнула она. – Хотя за комплимент спасибо, охальник-любитель.

– Всегда пожалуйста, кушайте на здоровье. Только я не любитель. А скорее профессионал, к тому же всегда готов улучшать… способности в этом важном для мужчины направлении. О, шутки в сторону, ты лучше подойди к тому же окошечку регистратуры и посмотри, что сейчас будет твориться с находящимся там…

– Спасибо, как-то не тянет, – судорожно сглотнула Шэрол. – Я еще от первого раза не отошла.

– Ну, на нет и суда нет. Я же полюбопытствую, как там поживает сей организм, втянувший в себя несколько литров ядреной отравы. Вдруг у него язва желудка случилась?

– Мечтатель!

– Да знаю я. Но ведь порой так надеешься на сознательность своих врагов, их готовность раскаяться и негероически сдохнуть.

Готовность как таковая отсутствовала, но и такой пакости тут явно не ожидали. Вот не рассчитывали создатели этой системы, что в кровеносную систему сложного биоконструкта, созданного для… понятия не имею, для чего он был создан – может, просто для охраны, а возможно, и для других, непонятных пока что целей. В общем, не ожидалось, что внутрь него попадет яд, в основу которого легли разработки все тех же творцов.

Существо билось в конвульсиях, кровеносные сосуды лопались один за другим, разбрызгивая вокруг зловонные лужи кислоты; скрытые в стенах тончайшие жилы, передающие сигналы другим составляющим биосистемы, также рвались, приходили в полную негодность. Цепная реакция, змея, кусающая собственный хвост. Тщательно сконструированная система погибала от того, что один наглый хам загнал внутрь нее часть ее же собственного арсенала.

– Хорошо ее корежит, паскуду, – раздался злобно-радостный голос Шэрол.

– Факт, – согласился я. – И не удивлюсь, если то же самое творится и в некоторых других помещениях сего здания, которые связаны в единое целое с этим. Новая кровь явно не пришлась системе по вкусу. – Немного помедлив, я задал давно интересующий меня вопрос: – Послушай, Шэрол, а откуда у столь умной и очаровательной девушки проскальзывает лексикон городских трущоб? Если не хочешь, не отвечай, я не настаиваю.

– Ты прав, Безликий, как всегда, прав… Вот только мне никогда не хочется вспоминать о той жизни, жизни среди этих существ, по какой-то ошибке считаемых людьми. Всего два года я провела там, в зловонной клоаке мегаполиса, но полученных впечатлений мне хватит на всю оставшуюся жизнь. Может, мне и надо рассказать хоть кому-то о том времени… Да что я говорю, действительно надо, но только не сейчас, не здесь – в Городе, который поневоле возвращает меня туда, в прошлое.

– Прошлое порой притягивает нас к себе прочными цепями, лишая сил и возможностей, – в моем голосе не было и тени иронии, с такими вещами умные люди не шутят. – Воспоминания о не самых счастливых днях делают нас слабее перед лицом надвигающейся опасности. Не нужно забывать свое прошлое, какое бы оно ни было, достаточно лишь помнить о нем, но не прокручивать в голове по десять раз на дню. Тогда, и только тогда оно из безжалостного врага превратится просто в память. Впрочем, ты права, сейчас не лучшее время для такого разговора. Тем более что мы сейчас двинемся прямиком в морг.

Казалось бы, к чему мне нужно быть там, в этом месте последнего размещения клиентов больницы перед их отправкой на кладбище? Что можно найти в сем грустном заведении? Разгадку второй пары ключей, ну или хотя бы одного из них. Хорошо еще, что определенные догадки на этот счет у меня уже есть. Ну, а сейчас я продвигаюсь по коридорам бывшего медицинского учреждения с максимальной осторожностью, ожидая очередной гадости на свою голову. Окружающий же интерьер никак не способствует спокойствию и умиротворенности. По сравнению с ним то, что мы увидели на входе, казалось мелкой детской шалостью.

Вместо паркета под ногами похрустывали тщательно подогнанные один к другому человеческие позвонки. Стоявшие кое-где небольшие столики вместо деревянных или стальных имели самые настоящие ноги… Не деревянные там или стальные, а обычные, человеческие. Плоть и кости каким-то образом были словно приклеены к столешницам. Стены и потолок оказались затянуты мышечной тканью, с редкими вкраплениями искаженных в гримасе ужаса лиц. Тоже мне, мля, обои! Ну и гнидство же откровенное.

Хотя чего еще можно было ожидать от фанатичного стремления всяческого рода инквизиторов непременно «очистить» наш мир от так называемой скверны. И неважно, какое наименование у подобного рода «очистителей»: Орден Лазурного Света, Хранители Святого Завета или другое, столь же громоздко-благозвучное.

Вот только очищение производится так, что от очищаемого остается лишь хладный труп с многочисленными повреждениями. Господа инквизиторы обожают пытать. Самое паскудное, что подобные «процедуры» могут проводиться даже не с целью получить нужные сведения, а просто так, «во спасение души», как они сами выражаются. Мрази. Если решил уничтожить врага, то сделай это быстро, пытки же – удел слабых и нищих духом.