Сергей Брацио - Протозанщики. Дилогия [СИ]

Возникла ненависть к преступнику. Ненависть… странное, неположенное чувство в Медном Мире. Не по правилам, не по закону, но ощущение родилось, и ничто не в состоянии его остановить. Рокот недовольства перерос в крик, когда на помост вывели Ждана. Стража выстроилась, признавая в Андрее начальника. На сей раз окружили и периметр площади. Большая группа осталась сторожить дорожку к саду Волны.

Экзекутор взошел на эшафот. Великан, понурив голову, поднялся следом.

После дежурных фраз рука Андрея опустилась на затылок Ждану — великан стоял на коленях с взором, опущенным вниз. Толпа смолкла, ожидая привычных криков боли и ужаса, но вместо этого богатырь поднял голову, улыбка сверкнула на мужественном лице, и он начал говорить! Забасил могучим голосом, усиленным и переведенным стараниями серебристого экзекутора.

— Граждане Медного Мира! — полетело над Площадью, — Эта казнь — фарс! Вы обмануты! Медным Миром завладел Савриил — бывший наместник Олова!

Стража на эшафоте, растерявшаяся на мгновение, пришла в себя. Черные тени попытались двинуться на Ждана, но Андрей поднял свободную руку, и охранники застыли, не в силах шелохнуться.

— Смотрите! — вещал великан, и Истинный совершил легкое движение рукой — резкий порыв ветра обрушился на серебристый караул: клобуки слетели с голов, открылись лица.

— Смотрите! Помните эти физиономии? Всех их недавно казнили. Преступники! Самоубийцы! Но они не исчезли. Не сгинули, а стоят здесь, облаченные властью.

Толпа молчит. Мало кто до конца осознает происходящее, но ненависть, насильно возникшая перед казнью, сбросила с глаз пелену. Вернула способность думать, размышлять. Ожесточила людей в поиске новой жертвы, на которую стремится опрокинуться, излиться.

Стража, прикрывающая дом Волны, бросилась к эшафоту, на подмогу застывшей охране — периметр Площади открылся. Из-за забора, пользуясь замешательством теней, на цыпочках выскочил Михаил, за ним, пригнувшись к земле, пробежал Волна. Следом, по одному, устремились казаки. Каждый нес в руках огромные охапки палиц.

Алексей оступился и с грохотом полетел на землю. Никто не обратил на него внимания, и он принялся быстро собирать рассыпанные дубины, пропуская казаков вперед.

— Помочь? — прозвучал над ухом приятный женский голосок.

Волна, чертыхаясь, поднял голову. Над ним возвышалась хрупкая женская фигурка, совсем недавно ушедшая из его дома, но все никак не выходившая из головы.

— Ты? Вы? — залепетал Алексей, снова рассыпая дубины.

— Однозначно — я! — залилась смехом девушка, помогая Волне подняться.

— А как Вас зовут? — Волна вскочил на ноги, забывая о палицах.

— Вероника.

— Может мы… как-нибудь… — смущенно начал Алексей.

— Как-нибудь и может, — снова засмеялась девушка и исчезла в толпе.

Алексей, ругая себе за нерасторопность, собрал дубины. Взгляд обшарил Площадь в поисках друзей: Михаил и казаки успели пробраться глубоко в толпу. Стража сосредоточилась у эшафота, пытаясь достать Андрея.

— Преда-а-атель! — шипели охранники, но бывший палач без труда раскидывал атакующих движением руки.

Многое не ясно людям на Площади, но где-то глубоко родилась и начала расти уверенность в большом обмане. Что-то важное, изначальное оказалось ложью, и, рухнув само, посыпало за собой остальное. Показное счастье прятало действительность, но сейчас, когда казнь на время скинула с людей дурман, реальность пробилась наружу. Их окутали неправдой! Кто и зачем — пока не понятно; кто такой Савриил — известно немногим, но доступного врага нашли, и ненависть излилась на стражу.

Опасаясь кидаться в драку, люди бросали на караульных полные неприязни взгляды. Те, кто посмелее, попытались задержать стражников, затруднить проход, помешать продвижению к эшафоту. Этакая мелкая, человеческая месть, проявившаяся в доступном каждому саботаже.

— Все, кто готов сразиться за истинный Мир Меди! Все, кто готов рискнуть во имя Правды! Возьмите оружие! — продолжал ораторствовать Ждан, — Остальные уйдите с Площади, не мешайте борьбе!

Надо отдать должное людской трусости — многие ушли без раздумий, отхлынули, растворившись в уютных норах. Первыми исчезли «влюбленные» парочки, не желая рисковать хрупким счастьем. Следом разбежались недавно усопшие, еще верящие в реальность Меди. Но многие — очень многие — остались. Брусчатка опустилась на место, давка прекратилась, но Площадь по-прежнему оставалась заполненной народом.

Никто не двигался. Никто не понимал, что нужно делать, испугано наблюдая за сражением Палача со стражей. Наконец, из толпы раздался крик:

— Где? Где взять оружие?

— Здесь! — объявился в толпе Михаил со своей маленькой армией, — Разбирай дубины — это сейчас самое лучшее оружие. Удар в голову отправит их домой.

Казаки больше не прятались, смело расхаживая среди обывателей. У каждого в руках по десятку массивных палиц, которые несмело разбирались простыми людьми. Толпа вооружилась. Первые стражники уже исчезли под ударами казацкого дуба. Оружие продолжало распространяться по Площади, забралось и на эшафот.

— В Олове, — продолжил выкрикивать Ждан с помощью Андрея, — В Олове нам помогают связаться с «Олимпом», но Савриил напустил всю силу своих коварств, чтобы помешать нашим посланникам. Наша задача — отвлечь его. Заставить разжать кулак над Оловом. Бейте же стражу! Слушайтесь казаков!

Казаки быстро организовали сопротивление, разделив толпу на отряды. Жидкая стража атакована, но охранники исчезли добровольно и пока больше не возвращались.

— Все! — раздались голоса из толпы, — Стражников больше нет. Прогнали!

— Рано радоваться! — объявил Ждан, перемещаясь по сцене вместе с Андреем, — Скоро их будет много. Очень много! Необходимо подготовиться к обороне…

Казаки продолжили формировать войско, людской хаос приобрел структуру. Прямоугольник Площади разбит на зоны: часть бойцов повернуты лицами наружу, ожидая появление опасности извне, остальные направили взоры внутрь, справедливо полагая, что враг может явиться в любом доступном месте. Люди застыли в молчаливой тревоге.

Хлопок! В середине Площади возникла первая фигура стражника. Следом еще и еще, пока черные клобуки не заполнили собой почти все пустое пространство. Толпа испуганно вздрогнула, но Ждан прыгнул с эшафота и первым опустил дубину на черную голову. Равняясь на него, ополчение кинулось в схватку. Не всегда метко, не всегда к месту, удары посыпались на врага! Новые тени продолжали прибывать, но многие не успевали материализоваться до конца — тут же уносились прочь, пораженные опасным деревом.