Татьяна Корсакова - Вранова погоня [litres]

Силы вернулись к Эльзе неожиданно быстро. По крайней мере, силы физические. Что было тому причиной, она не знала, да и знать не желала. Как бы то ни было, а реабилитация, которую организовал для нее Никопольский, дала свои результаты. Эльза даже поправилась на три килограмма, и волосы перестали выпадать. Да и в целом чувствовала она себя хорошо. Это если днем… А по ночам ей снился Черный человек в птичьей маске. В руке он сжимал серп, а в начищенной до зеркального блеска стали отражалось разное. Иногда это были птицы. Галки, вороны, воробьи, даже чайки. Иногда люди. Там, во сне, Эльза всматривалась в их лица, пыталась запомнить и узнать. Ей даже казалось, что она узнает, но наступало утро, и в воспоминаниях оставались только серп, птицы и неизживный ужас. Но в реальную жизнь Черный человек больше не приходил, хотя Эльза постоянно чувствовала его незримое присутствие. Чувствовала и знала – он близко, пугающе близко, просто затаился на время. Затаился и копит силы для следующего удара, а пока оставил присматривать за Эльзой своих соглядатаев.

Вот сидит на подоконнике воробей. С виду совершенно безобидный. Но сидит он вот так, неподвижно, уже больше пяти часов, буравит Эльзу черными бусинками глаз. К вечеру его сменит сова, усядется напротив окна на ветку ели, уставится немигающим желтым глазом и просидит до утра. Утром ее место займет старый одноглазый ворон. Он самый страшный, потому что он не просто следит, он еще и ненавидит.

Эльза тоже ненавидела. И себя, и птиц, и Черного человека. Иногда она начинала ненавидеть даже Никиту, но тут же себя одергивала. Не его вина, что она приняла решение пройти этот путь в одиночку. И раньше, много лет назад, его вины тоже не было. Не было вины, не было семьи… Только глупые Эльзины фантазии.

Утешало ее лишь кольцо. Утешало, убаюкивало перед сном, давало силы утром. В снах кольцо всегда было при ней. Кольцо и кошка. Только не черная, а рыжая, с черным пятном на лбу. Вот кольцо и кошка позволяли Эльзе остаться на плаву, не сойти с ума. А еще слабая надежда, что она сможет во всем разобраться, изменить если не прошлое, то хотя бы будущее. Осталось лишь дождаться, когда Никопольский решит, что она готова к экспедиции.

– Эльза, вы готовы! – сказал Никопольский хмурым дождливым утром. Он стоял у окна и внимательно наблюдал за одноглазым вороном. А ворон наблюдал за ними обоими. – Вы отправляетесь уже сегодня!

Эльза вздрогнула, обхватила себя руками. Ожидаемого облегчения не наступило. Наоборот, стало вдруг страшно. Так страшно! До зубовного скрежета!

– Но сначала я хотел бы вас познакомить с еще одним членом вашей будущей команды. – Никопольский словно и не замечал, что с ней происходит. Или замечал, но не придавал значения? – Вы позволите?

За окном громко каркнул ворон. Не каркнул даже, а заскрежетал, словно металлом по металлу, а потом сорвался с ветки и взмыл высоко в небо.

– Наконец-то, – пробормотал себе под нос Никопольский. – Не люблю птиц.

– Я, похоже, тоже. – У Эльзы получилось улыбнуться. Осталось только взять себя в руки. Осталось лишь убедить себя, что хуже, чем есть, уже не будет. – Где он? – спросила она бодрым, азартным даже тоном.

– Не он, а она. – Никопольский улыбнулся. – Это женщина, вы с ней даже заочно знакомы. Вернее, не с ней самой, а с ее стряпней. Марфа – отличная повариха, в экспедиции она не позволит вам умереть с голоду.

Отличная повариха Марфа… А ведь и в самом деле отличная. Готовит она действительно вкусно. Сейчас, когда у Эльзы появился наконец аппетит, она осознала это очень ясно. Вот только так ли уж нужна в экспедиции повариха? Спрашивать Эльза не стала, лишь кивнула головой и сказала:

– Хорошо, я готова.

Собирались они с кошкой быстро. Собственно, за них уже все собрали. На полу Эльзиной комнаты стоял внушительного вида рюкзак.

– Это Семен Михайлович позаботился. Он ваш снабженец. – Никопольский проследил за Эльзиным взглядом. – В рюкзаке – все самое необходимое на первое время. Если вам вдруг понадобится что-нибудь еще, дайте ему знать, он все добудет. – Никопольский посмотрел на часы и добавил уже другим, по-официальному сухим тоном: – Машина прибудет через полчаса. Если остались какие-то нерешенные дела, то прошу вас поторопиться.

Торопиться Эльза не стала. Все ее сборы заняли каких-то пару минут. Да и что собирать, когда снабженец Семен Михайлович уже обо всем позаботился?

Во двор дома она вышла с рюкзаком за спиной. Кошке рюкзак понравился, наверное, поэтому она улеглась сверху и теперь поглядывала на всех свысока. На охранников, на Никопольского, на полноватую рыжеволосую женщину, неловко выбравшуюся из черного «Мерседеса». Наверное, это и была Марфа, лучшая в мире стряпуха, незаменимая в любой экспедиции.

– Дамы, знакомьтесь! – чопорным тоном сказал Никопольский. – Марфа – это Эльза! Эльза – это Марфа! Прошу любить и жаловать!

Они не стали по-мужски пожимать друг другу руки, просто переглянулись и обменялись неуверенными улыбками. Улыбки хватило, чтобы Эльза поняла, что Марфа ей нравится. Это хорошее начало экспедиции. Наверное…

Телефон Лешего не выключался ни на минуту. Ролик с рыжей сделал его не просто популярным, а мегапопулярным. Можно сказать, вывел на новую орбиту. От одного из центральных каналов, того самого, что показал видос Лешего в новостях, поступило просто шикарное предложение о сотрудничестве. Пока краткосрочном, но кто же его знает! Ведь на телевидении главное засветиться. Кто попал в ящик, тот, считай, ухватил синюю птицу за хвост!

Чудесное настроение Лешего омрачал лишь один момент: рыжая ему так и не перезвонила. Мало того, эта бестия выключила свой мобильный! А ему ведь как-то нужно добиться у нее интервью. Интервью – вот главное условие телевизионного канала. Интервью и страшных подробностей побольше. А если получится уговорить рыжую на эксперимент, то будет Леший в полном шоколаде. Нужно только как-то до нее добраться. Неужели с колечком он просчитался? Быть такого не может!

В дверь позвонили, когда он предавался сладким грезам о грядущей славе. Причем не сетевой, а куда более масштабной – телевизионной. Выныривать из грез не хотелось, но тот, кто стоял за дверью, был очень настойчив. Пришлось идти открывать.

На пороге стоял невысокий мужчина в мышиного цвета костюме и малиновом галстуке.

– Я адвокат, мы с вами вели переписку. Помните?

Конечно, Леший помнил! Они ведь не только вели переписку, они даже мельком виделись во время подписания договора. Никодимов, кажется. Или как его там звать? В отличие от лиц имена Леший запоминал плохо.

– Я войду? – спросил адвокат бодрым голосом и, не дожидаясь разрешения, задвинулся в квартиру. – У меня две новости! – Он по-хозяйски прошел в кабинет Лешего, ничего не выражающим взглядом обвел гору упаковок от пицц и суши, присел к столу. Причем занял место Лешего. Специально, наверное!