Елена Чалова - Семнадцатое декабря [СИ]

Из зеркала на Катерину смотрела недовольная девица с наспех забранным хвостом, покрасневшими от недавних слёз глазами, и поджатыми, чуть суховатыми и оттого шершавыми, губами.

— Вот тебе! — Катя показала язык своему зеркальному двойнику. — Не дождёшься!

Девушка достала косметичку и лихо высыпала содержимое на стол. Тюбики, баночки и кисточки звонко застучали по столешнице. Через пятнадцать минут в зеркале замелькала другая особа — яркая, но по-прежнему грустная. Алая помада на губах, которой Катерина никогда не пользовалась, делала её неузнаваемой для самой себя.

— Я у подъезда, — написал ей Ник.

Катя обула коротенькие полусапожки отороченные мехом, но потом стянула их и ринулась к миске кота, добавляя ему корма про запас.

Девушка вышла из подъезда, вдохнув свежий, слегка морозный воздух. Снежинки вились и кружили под медовым светом фонаря — как она и мечтала.

— Ой! Кто это? — шутливо спросил Ник, когда Катя забралась в его бюджетный внедорожник.

— Новая я, — улыбнулась Катерина. — Хотя я-то старая, а вот помада новая — случайно забытая сестрой.

— Тебе идёт, — прокомментировал парень, протискиваясь между плотными рядами «спящих» автомобилей. Проблема парковочных мест имелась в каждом дворе и все давно уже привыкли маневрировать.

Катя ждала логичного вопроса: «Куда едем?», но так бы спросил Борис, это его манера, а Ник просто молча её вёз. Ведь сейчас на самом деле было неважно — куда.

— Коть, мне неудобно, вот вытянула тебя… — начала Катерина.

Только она называла Ника — Котей. Вообще-то, Котя — это скорее Костя, ну или Коля. Почему к парню прилипло это «Котя» — они уже и не помнили. То ли с тех времён, когда на аватарке у Ника был красивый чёрный кот, то ли оттого, что и сам парень за некоторые кошачьи повадки часто ассоциировался у Кати с этим животным.

— Неудобно штаны через голову надевать, — отшутился он бородатой фразой. — Когда ты написала про ехать и ехать, я подумал, что тоже не прочь такого времяпрепровождения.

Вот так они и ехали. Куда-то. Благо дело дорог много. А чуть мокроватый снег летел в лобовое стекло. И фонари светили то бледно-жёлтыми, то мутно-лиловыми глазами.

Ник врубил музыку погромче, и вскоре, не заметив как, они вместе начали подпевать знакомым песням.

— Ха! Горка! — проговорила Катя, завидев машину на обочине, а чуть дальше — живописный пологий спуск. Даже среди ночи нашлись желающие покататься.

Они проехали это место, но потом Ник притормозил.

— Ты серьёзно? — подняла брови Катерина.

— А что нас останавливает? — игриво спросил Ник. Казалось, что сейчас он начнёт брать подругу на «слабо», если та откажется от его затеи.

На горке катались трое: два парня и девушка. Вся троица была очень молоденькой. Водителю — лет восемнадцать, а вот его спутникам и того меньше. Они умело поставили машину так, что фары освещали подъём на гору.

— Хорошо, что в этом году зима нормальная, — говорила Катерина, пока они шли до горки. — Вон сколько снега уже навалило. Даже горки есть.

— Ага, — отозвался друг. — Уже и забыла, наверное, как с горки кататься!

— С детства не каталась, — призналась Катя. — Надо брать пример с моей соседки — ей за пятьдесят, а она и на горке с внуками катается, и на велике гоняет, и на море два раза в год стабильно выбирается.

За разговорами друзья поднялись на вершину снежной горы. И тут Катерине почему-то стало боязно. Она смотрела вниз, на накатанную ледяную полосу, с лёгкими изгибами, на которых точно придётся подскочить, а потом «мягко» приземлиться, и всё меньше горела желанием спускаться.

Ник заметил в стороне ледянку — тюбинг (или попросту — «ватрушку»), и тут же договорился с молодёжью о безвозмездном прокате их средства перемещения по горке. Троица уже вошла в раж, и съезжала на пятой точке паровозиком.

«Ватрушка» оказалась очень удобной, и Котя бесстрашно махнул вниз первым. Доехал он ровно, не завалившись в снег.

Катя вздохнула и решила, что была не была, и следующий визг принадлежал мчащейся ей, а не молоденькой девчонке.

Полчаса безудержного веселья выбили воздух из лёгких, разрумянили щёки и намочили куртки и штаны. Ах да, ещё и снежка в обувь подсыпали.

И снова они ехали дальше. Печка в машине работала на полную мощь, отогревая и укутывая уютом. По салону струился аромат мандаринов, корицы и хвои. Ник любил покупать автомобильные ароматизаторы в тему.

— Борька сейчас сказал бы, что я сдурела, что могу заболеть… — не удержалась Катя, чтобы не вспомнить своего горе-парня. Она чертила пальцем непонятные фигуры на запотевшем стекле, но потом резко бросила это занятие — Борис всегда бубнил, что потом долго приходится оттирать её художества.

— А, Ольга тоже не пошла бы ни за что! — махнул рукой Ник. Он стянул шапку, и теперь его волосы торчали забавными клочками.

Катерина посмотрела на друга и улыбнулась.

«А ведь он и вправду симпатичный», — подумала девушка. Все подруги ей твердили об этом, но она никогда не замечала. Вернее, не хотела думать о его внешности. Друзей мы ценим не за внешние данные, а за душевные качества.

К тому же, Катя почему-то всегда считала, что нехорошо обращать внимание на красоту чужих мужчин, если у тебя есть свой — один-единственный и неповторимый. Впрочем, её подруга Люба была категорически с ней не согласна: будучи замужней и счастливой в браке, она никогда не упускала возможности восхититься актёром, певцом или просто симпатичным молодым человеком на улице. Этот факт не казался бы столь забавным, если бы и Любин муж не думал так же, и порой они вместе могли обсудить кого-то, по их мнению, красивого, и неважно какого пола был этот объект.

Деревни с кособокими снеговиками, слепленными заботливыми детскими руками, фонарями и, пока ещё редкими гирляндами на окнах, закончились, и дорога потянулась сквозь лесок, укутанный снежным пледом. Изредка, выхваченные светом фар, выглядывали мохнатые ели и сосны в кружевных шапках, но чаще попадались лиственные деревья — переплетённые между собой тёмными ветвями припорошенными снегом.

Почему-то Кате стало хорошо. Какое-то умиротворение улеглось на душе и тихо замурлыкало. Будто она попала в сказку, где можно исполнить все свои заветные желания. Она почувствовала себя не брошенной, а свободной.

— Коть, а ты можешь остановиться где-нибудь на обочине? — с опаской спросила Катерина, боясь получить в ответ страшное «зачем?».

— Да, запросто, — отозвался друг. — Вот тут нормально можно встать, — он съехал чуть-чуть с дороги, стараясь не увязнуть колёсами в снежном месиве.

Катя хихикнула, подумав, что Ник решил, что причиной её просьбы является физиологическая потребность.