Елена Чалова - Немножко ненастоящий [СИ]

Комната, которая когда-то была Роминой, в целом, так его и осталась, но на это ничего уже не указывало — никаких его личных вещей. Большой диван, телевизор, шкаф-купе, огромная драцена в стильном светло-коричневом горшке… типичная обстановка среднестатистической комнаты без привязки к хозяину и его увлечениям.

На этот большой диван Ева и Рома и забрались, чтобы попить чай, водрузив чашки на миниатюрный журнальный столик. Ромка, покопавшись в шкафу, достал пару пледов. Нашёл в интернете какой-то фильм — один из нашумевших, недавних. По подоконнику и стеклу неистово стучали капли, а ветер трепал кроны деревьев — чуть утихший до этого дождь разбушевался и окатил второй мощной косой волной. Когда за окном лютует непогода, то дома сразу становится уютнее, чем обычно. И пледы мягче, и чай вкусней, и разговоры душевней.

«Что я тут делаю?», — мысленно ругала себя Ева. Ей было приятно находиться здесь, но она чувствовала себя неуместно. Зато Роман вёл себя абсолютно спокойно, будто этот поход в гости был заранее спланирован.

— Ром, ты женат? — Ева немножко вывела парня из состояния блаженного спокойствия.

— Нет, — односложно ответил тот.

— А предпосылки к этому есть? — Ева задала следующий вопрос.

Ромка хмыкнул: вот надо же задать такой каверзный вопрос!

— Нет, Ева. Никаких предпосылок. До сегодняшнего дня я думал, что не совсем свободен, но теперь точно решил, что те непонятные отношения надо прекратить.

— Это ты мне так говоришь. А ей скажешь иначе, — выдала Ева, но потом задумалась: Рома ей ничего непристойного и не предлагал, чего она разошлась? Вот посидят, поболтают и парень благополучно отвезёт её домой. Но пока домой не хотелось.

— По-твоему, я лицемер, изменщик и обманщик? — Роман спросил серьёзным тоном, но в глазах бегали чёртики.

— Не знаю, кем ты стал за эти три года… — чуть с обидой ответила Ева.

Рома в который раз убедился, что она его не простила за разрыв отношений, пусть и отпустила тогда спокойно, пусть и сделала вид, что чувств особо и нет, просто увлечение, подогретое необычной историей о ненастоящем человеке.

— Я остался собой, — выдал парень и, поставив чашку на столик, присел рядом с Евой. — Я не был уверен и в себе, и в тебе, поэтому и уехал вот так — в омут с головой.

— А теперь уверен?

— В себе — да, — сходу выдал Роман, не зная, как объяснить, что неуверенность в Еве — это не недоверие, а непонимание — готова ли она дать ему шанс.

Но Ева поняла по-своему, чего и следовало ожидать.

— М-м-м, — протянула она, обиженная его недоверием, а потом равнодушно посмотрела и указала в сторону телевизионного экрана: — Не отвлекайся. Самое интересное пропустишь.

Ромка вздохнул и послушался. Когда дело доходило до серьёзных тем, то сразу что-то шло не так. Хорошо ещё, что Ева резко не засобиралась домой после его нелепых фраз. Чем больше он находился в компании этой девушки, тем больше осознавал, что она ему нужна. Что в этом коконе, построенном в ответ на удары жизни, по-прежнему та бабочка — мечтательная, понимающая и необычная, непохожая на других.

«Дурацкая скромность! — мысленно ругался парень. — Вот сейчас обнять бы её, прижать к себе и рассказать, как есть. Предложить попробовать воскресить чувства, отношения… Но нет же! Не могу! Сердце навылет. А если пошлёт меня куда подальше? Её согласие составить мне компанию — это проявление банального дружелюбия, а, может, и того хуже — устала от проблем и решила отвлечься и развлечься, и я ей совсем не нужен».

Ева заметила, что Рома помрачнел. На самом деле ей хотелось того же, что и ему — прильнуть к его плечу, оказаться в его объятьях, но делать первый шаг, как когда-то на скамейке в Элитке, она не собиралась. Она не причисляла себя к тем, кто любит танцевать на граблях. Одного раза было достаточно.

Роман делал вид, что увлёкся сюжетом фильма, а Ева рассматривала парня, пока он сосредоточенно вглядывался в экран.

«Даже лучше Шайна. Эрик для роли бороду отрастил и сразу будто на десяток лет постарел. Не узнаю в нём прежнего красавца. А Ромка прекрасно выглядит. Он нашёл себя, нашёл своё место под солнцем. Молодец. Пусть и ценой моего разбитого сердца. Заслужила, наверное. Доигралась и счастье проворонила».

На почве таких мыслей Ева вздохнула — вздох вышел очень тяжёлым и глаза невольно увлажнились. Девушке стало себя жаль — никому она не нужна, пожалуй, кроме выдуманного Тимура, который её никогда не обижал. Этот персонаж, как и положено, искренне любил своего демиурга. Только толку от него не было.

Рома сразу повернулся к девушке, и, заметив на её глазах героически сдерживаемые слёзы, окончательно растерялся.

— Пожалуй, пора по домам, — выдала Ева. — Мне, в смысле. Ты-то вроде и так дома, — чуть нервно хихикнула она.

Тогда, больше трёх лет назад, выйдя из магазина и заметив своего не уехавшего Шайна, Ева нашла силы и нужные слова, чтобы его остановить. Теперь пришла очередь Романа сотворить что-то подобное.

Ромка молча открыл дверцу шкафа и извлёк бутылку дорогого красного вина.

— Давай напьёмся? — выдал он, поставив бутыль на журнальный столик — между двумя чашками.

— Я не пью, — Ева не сдержала улыбку.

— Я тоже, — ответил Рома.

Их напряжению пришла разрядка — дружный хохот.

— Ева, не уходи, — проговорил Роман, когда они просмеялись. — Останься.

Парень приблизился к ней, заглянул в глаза, будто бы спрашивал разрешения, и не дожидаясь ответа, прижал к себе. Не было сил сдерживать чувства и желание.

— С ума меня сводишь, — шептал он, нежно целуя её в шею.

— Это я умею. Особенно себя с ума сводить, — отшутилась Ева. — Да и плевать, что будет завтра, будем жить сегодняшним днём, — озвучила она мысли, давая парню право действовать дальше.

Ева проснулась, слегка потянулась и поняла, что не дома.

— Едрить твою за ногу! Пипец! — выдала она и накрылась одеялом по самые глаза.

— Проснулась, — констатировал Рома, появившись в дверном проёме. Судя по его бодрому виду, он встал уже давно.

Ева вздохнула, и Рома присел на край разложенного дивана.

— Ром, вот почему так? Когда мы познакомились, ты скорее всего посчитал меня лгуньей из-за той истории. Но я не такая. Теперь вот вообще думаешь невесть что обо мне… что к первому встречному в постель прыгаю, — у Евы случился очередной приступ правды, и она решила выдать всё, как есть. Несмотря на то, что ночь ей очень понравилась, но сейчас она чувствовала себя жутко расстроенной и посчитала, что поступила неправильно, оставшись.

— Я не могу плохо думать о своей будущей жене, — ошарашил её Ромка и прилёг рядом, прижимая к себе кокон из одеяла, в котором находилась Ева.