Стивен Кинг - Оно. Том 2. Воссоединение [litres]

И только от мистера Кина я узнал версию этой истории, которую склонен считать истинной, Норберта Кина, которому с 1925 по 1975 год принадлежал «Аптечный магазин на Центральной». Он согласился поговорить со мной, но, как и отец Бетти Рипсом, заставил выключить диктофон до того, как произнес хоть слово – это не имело значения, его скрипучий голос я слышу и теперь, – еще один певец в чертовом хоре, название которому – Дерри.

– Не вижу причин не рассказать. – Он пожал плечами. – Никто этого не напечатает, а если кто-то и напечатает, так никто не поверит. – Он предложил мне старинную аптекарскую банку: – Лакричные червяки. Насколько я помню, ты всегда предпочитал красные, Майки.

Я взял одного.

– Шеф Салливан в тот день был в городе?

Мистер Кин рассмеялся и сам взял лакричного червяка.

– Ты задавал себе этот вопрос, так?

– Задавал, – согласился я, жуя кусочек красного лакричного червяка. Я не съел ни одного с того времени, когда еще мальчишкой протягивал свои центы более молодому и шустрому мистеру Кину. Вкус у лакрицы оставался отменным.

– Ты слишком молод, чтобы помнить удар Бобби Томсона 58 58 Этот удар принес «Нью-йоркским гигантам» (профессиональная бейсбольная команда) 3 очка, победу в решающем матче и первое место в Национальной лиге. в плей-офф 1951 года – он играл за «Гигантов», – позволивший ему сделать круговую пробежку. Тебе тогда было года четыре. Несколькими годами позже в газете напечатали большую статью о той игре, и, похоже, не менее миллиона жителей Нью-Йорка утверждали, что присутствовали в тот день на стадионе. – Мистер Кин жевал лакричного червяка, и из уголка его рта побежала струйка черной слюны. Он вытер ее носовым платком.

Мы сидели в его кабинете за торговым залом аптечного магазина, потому что Норберт Кин, в свои восемьдесят пять и десять лет как ушедший на пенсию, все еще вел бухгалтерию для своего внука.

– А с уничтожением банды Брэдли все наоборот! – воскликнул Кин. Он улыбался, но ничего приятного в его улыбке я не увидел – от нее веяло цинизмом и холодом. – Тогда в центральной части Дерри жили тысяч двадцать. Главную и Канальную улицы вымостили четырьмя годами раньше, а Канзас-стрит оставалась проселочной дорогой. Летом за каждым автомобилем тянулся шлейф пыли, в марте и ноябре она превращалась в болото. Каждый июнь холм Подъем-в-милю заливали битумом, и каждый год Четвертого июля мэр говорил о том, что Канзас-стрит получит твердое покрытие, но произошло это лишь в 1942 году. Тогда… так о чем я говорил?

– В центральной части города жили двадцать тысяч человек, – напомнил я.

– Ага. И из этих двадцати тысяч половина, вероятно, умерли, может, и больше… пятьдесят лет – долгий срок. И в Дерри люди частенько умирают молодыми. Может, что-то носится в воздухе. Но из тех, кто остался, не думаю, что ты найдешь больше десятка человек, которые скажут, что были в городе, когда банду Брэдли отправили в преисподнюю. Батч Роуден с мясного рынка, возможно, сознается – он держит фотографию одного из их автомобилей на стене, у которой он рубит мясо. Только по фотографии трудно догадаться, что это автомобиль. Шарлотта Литтлфилд могла бы тебе кое-чего рассказать, если застанешь ее в хорошем настроении; она преподает в средней школе. Насколько я помню, тогда ей было лет десять или двенадцать, но, готов спорить, она много чего помнит. Карл Сноу… Обри Стейси… Эбен Стампнелл… и этот старикан, который рисует такие странные картины и вечерами пьет в «Источнике Уоллиса»… думаю, его фамилия Пикман… они помнят. Все они там были…

Он замолчал, глядя на лакричного червя в руке. Я уж собрался «подстегнуть» его, но раздумал.

Наконец он заговорил сам:

– Большинство других солгут, точно так же, как люди лгали о том, что своими глазами видели знаменитый удар Бобби Томсона и его круговую пробежку, вот я о чем. Но о бейсбольном матче люди лгали потому, что хотели бы видеть. А насчет своего присутствия в Дерри люди солгали бы потому, что в тот день с радостью уехали бы из города. Ты понимаешь, о чем я, сынок?

Я кивнул.

– Ты уверен, что хочешь услышать остальное? – спросил меня мистер Кин. – Ты чуток побледнел, мистер Майки.

– Я не хочу, – ответил я, – но думаю, что мне лучше выслушать.

– Хорошо, – пожал плечами мистер Кин.

Это был и мой день воспоминаний. Когда старик вновь предложил мне аптекарскую банку, я вдруг вспомнил радиопередачу, которую слушали мои родители, когда я был совсем маленький: «Мистер Кин, специалист по розыску без вести пропавших» 59 59 «Мистер Кин, специалист по розыску без вести пропавших» – одно из первых детективных радио-шоу, рекордсмен-долгожитель (1937–1955). .

– Шериф провел в городе целый день, все так. Он собирался поохотиться на птиц, но очень быстро передумал, когда Лол Мейкен пришел к нему и сказал, что во второй половине дня ждет в гости Эла Брэдли.

– Как Мейкен это узнал? – спросил я.

– Что ж, это тоже любопытная история. – И на лице мистера Кина вновь появилась циничная улыбка. – В хит-параде ФБР Брэдли никогда не был врагом общества номер один, но они его разыскивали, где-то с 1928 года. Эл Брэдли и его брат Джордж ограбили шесть или семь банков на Среднем Западе, а потом похитили одного банкира, ради выкупа. Деньги им заплатили – тридцать тысяч долларов, по тем временам большая сумма, – но банкира они все равно убили.

К тому времени на Среднем Западе земля стала гореть под ногами банд, и Эл с Джорджем вместе со своими крысенышами подались на северо-восток. Они арендовали большой фермерский дом на окраине Ньюпорта, неподалеку от «Рулин фармс».

Случилось это в жаркие дни двадцать девятого, в июле, августе, может, в начале сентября… Не знаю, когда именно. Состояла банда из восьми человек. Эл Брэдли, Джордж Брэдли, Джо Конклин, его брат Кэл, ирландец Артур Мэллой, которого прозвали Слепой Мэллой, потому что при сильной близорукости он надевал очки только в случае крайней необходимости, и Патрик Гоуди, молодой парень из Чикаго, по слухам, одержимый убийствами, но красивый, как Адонис. Компанию им составляли две женщины, Китти Донахью, гражданская жена Джорджа, и Мэри Хоусер, подруга Гоуди, но которую иногда пускали по кругу, согласно тем историям, что мы услышали позже.

По приезде сюда они сделали одно неправильное предположение, сынок: решили, что они в полной безопасности, раз уж находятся так далеко от Индианы.

Какое-то время они сидели тихо, потом заскучали и захотели поохотиться. Оружия им хватало, а патронов – нет. И седьмого октября они приехали в Дерри на двух автомобилях. Патрик Гоуди повел женщин по магазинам, тогда как другие мужчины зашли в Магазин спортивных товаров Мейкена. Китти Донахью купила платье в Универмаге Фриза. В нем и умерла два дня спустя.