Стивен Кинг - Глаза дракона [litres]

– А теперь посмотри на это . – Флегг поднял руку. Из кончика его указательного пальца вырвался луч голубоватого света, и сухой шелест в комнате, который Томас сначала принял за веяние ветра, превратился в хлопанье множества крыльев. Мгновение спустя Томас закричал и кинулся назад к двери, закрывая голову руками. Из этой комнаты открывался лучший вид на город, если не считать камеры на вершине Иглы, но теперь он понял, почему ее никто не посещал. Потолок комнаты сплошным слоем покрывали летучие мыши, и теперь, потревоженные светом, они с пронзительным писком бороздили воздух. Уже позже, когда они ушли, Флегг успокоил Томаса, который терпеть не мог летучих мышей, уверяя принца, что хотел только развеселить его. Томас поверил… но еще много недель спустя с криком просыпался от кошмаров, в которых огромные летучие мыши парили над его головой, касаясь волос, а потом набрасывались и впивались когтями в лицо.

В другой раз Флегг отвел его в королевскую сокровищницу и показал штабеля золотых слитков, пирамиды золотых монет и сундуки с надписями «изумруды», «алмазы», «рубины» и так далее.

– И там действительно драгоценности? – спросил Томас.

– Посмотри сам. – Флегг открыл один из сундуков и достал оттуда пригоршню неограненных изумрудов, которые осветили воздух зеленым блеском.

– О мой Бог! – выдохнул Томас.

– Это еще что! Ты взгляни сюда: пиратские сокровища!

Он показал Томасу груду сокровищ, отнятых у пиратов двадцать лет назад. Сокровищница королевства была богатой, ее служители не торопились, и эту часть поступлений еще не рассортировали. Томас горящими глазами смотрел на тяжелые мечи, кинжалы с лезвиями, инкрустированные алмазной крошкой, булавы с шипами из обсидиана.

– И все это принадлежит короне?

– Все это принадлежит твоему отцу, – поправил Флегг, хотя на самом-то деле был прав Томас. – А когда-нибудь будет принадлежать Питеру.

– И мне, – сказал Томас с простодушием десятилетнего мальчика.

– Нет, – Флегг постарался окрасить свой голос сожалением, – только Питеру. Он ведь старший и будет королем.

– Он поделится, – сказал Томас, но в эту реплику вкралась доля сомнения. – Пит всегда делится.

– Конечно, ты прав. Питер хороший мальчик и, возможно, поделится. Но никто не заставит его поделиться. Никто ведь не может заставить короля сделать то, чего он не желает. – Флегг взглянул на Томаса, чтобы убедиться, что тот понял, потом оглядел полутемную сокровищницу. Где-то рядом служитель монотонным голосом считал дукаты. – Столько сокровищ, и все одному. Есть над чем подумать, правда, Томми?

Томас ничего не сказал, но Флегг все равно был доволен. Он видел, что Томас задумался, а значит, еще один ящик с отравленным содержимым плюхнулся в колодец его души – плюх! Так оно и случилось. Позже, когда Питер предложил Томасу купить на свои деньги бутыль вина, тот подумал о громадной сокровищнице, которая вся достанется его брату. Легко тебе говорить о деньгах! Ведь скоро все сокровища мира будут твоими!

А потом, примерно за год до того, как Флегг поднес королю отравленное вино, он показал Томасу этот потайной ход. И тут его обычно безошибочный инстинкт зла дал осечку. Впрочем, об этом вам лучше судить самим.

– Что-то ты нос повесил, Томми! – воскликнул Флегг. На сей раз капюшон его был откинут, и он выглядел почти нормально.

Почти.

Томми и впрямь было не по себе. Он пережил долгий обед, в течение которого отец в самых лестных выражениях хвалил Питера за успехи в геометрии и навигации. Сам Роланд в этом ничего не понимал. Он знал, что у треугольника три стороны, а у квадрата четыре; что, заблудившись в лесу, можно найти выход по Древней Звезде. На этом его знания кончались, да и знания Томаса тоже, поэтому Томасу и было так плохо за обедом. Кроме того, мясо было как раз таким, какое любил отец, – непрожаренным, с кровью, – а от мяса с кровью Томаса всегда тошнило.

– Обед не улегся в желудке, вот и все, – сказал он.

– Ладно, я знаю кое-что, что тебя развеселит, – заявил Флегг. – Покажу тебе один секрет замка.

Томас играл с большим длинноногим жуком. Он посадил его на стол и окружил учебниками, передвигая их, когда озабоченно жужжащий жук пытался выползти.

– Я устал, – сказал Томас, и это была правда. Он всегда уставал, когда слышал, как хвалят Питера.

– Тебе обязательно понравится. – Тон Флегга был заискивающим… но и немного угрожающим.

Томас в сомнении взглянул на него:

– А там нет летучих мышей?

Флегг весело рассмеялся, но от этого смеха по спине у Томаса пробежали мурашки. Чародей хлопнул Томаса по спине:

– Никаких мышей! Тепло и светло! И ты сможешь подглядеть за своим отцом, Томми.

Томас знал, что подглядывать – это почти то же самое, что шпионить, а шпионить нехорошо, но соблазн был слишком велик, и когда жук в очередной раз попытался сбежать, он не стал его ловить.

– Ладно, – согласился он, – но чтобы никаких летучих мышей.

Флегг обнял его за плечи:

– Никаких, Томми. И еще – ты не только увидишь отца, но сможешь наблюдать за ним глазами его самого большого трофея.

Глаза Томаса вспыхнули интересом. Рыбка попалась на крючок.

Флегг повел его по лабиринту коридоров, в которых вы, да и я, тут же заблудились бы, но Томас находил дорогу так же легко, как вы в своей спальне, – во всяком случае, пока его вел Флегг.

Они почти дошли до покоев короля, когда Флегг вдруг открыл какую-то дверцу, которую Томас никогда раньше не видел. Конечно, она всегда была здесь, но в таких больших и древних замках двери, а порой и целые крылья здания часто становятся тусклыми .

Проход был очень узким. Служанка со стопкой простыней так испугалась, встретив в этом каменном горле королевского чародея, что прижалась к стене и с радостью просочилась бы сквозь камень, если бы могла. Томас чуть не рассмеялся – иногда с Флеггом он чувствовал себя более уверенно. Больше им никто не встретился.

Откуда-то снизу донесся собачий лай, что позволило Томасу догадаться, где они находятся. Во дворце жили только охотничьи собаки отца, такие же старые, как и он. Роланд хорошо знал, как ноют от холода старые кости, и распорядился устроить конуры для собак прямо в замке, ярдах в тридцати от своих покоев. Теперь псы лаяли, напоминая, что их пора кормить.

Флегг остановился так внезапно, что Томас едва не налетел на него. Чародей оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что они одни.

– Четвертый камень от пола, – сказал он. – Надави на него. Скорее!

Конечно, это была тайна, а тайны Томас любил. Он быстро отсчитал четыре камня и нажал. Он ожидал какого-нибудь фокуса, но не того, что случилось.