Гарднер Дозуа - За темными лесами. Старые сказки на новый лад [litres с оптимизированной обложкой]

– Вот ты и выходи за него замуж. Нет, честно: просто не понимаю, что на тебя вдруг нашло. Так разумна была, а стала хуже Яромилы.

– Вот свинья! Как будто принц женится на дочери садовника!

Бертила швырнула в принцессу орехом, отвергнутым белкой прошлой осенью, так как ядрышко его выел червь.

– Ай! Прекрати, а то я тоже кидаться начну. А у меня не только больше орехов, я и целюсь лучше. Серьезно, Берти, из тебя выйдет куда лучшая королева, чем из меня. Ты восхитительно терпелива и так учтива. И, раз уж ты уже успела влюбиться в его ресницы…

– Вот вы где! – сказала Яромила, притопнув о траву туфелькой, настолько тесной и неудобной, насколько этого требовала последняя мода. – Как всегда, валяетесь в грязи и разговариваете со слугами!

– Тебя здесь не ждали, – ответила Люсинда.

– Да, но вас уже полчаса ждут на королевском приеме.

– Вот видишь? – уныло сказала Люсинда Бертиле. – Ты была бы куда лучшей королевой, чем я!

– И прав у нее на это ровно столько же, – заметила Яромила. Она тоже видела Люсинду гулявшей с Радомиром на террасе, но восприняла это совсем не так, как королева. Нет, она не смогла бы ничего сказать о длине Радомировых ресниц, но прекрасно знала другое: однажды он станет королем.

– О чем это ты? – спросила Люсинда.

– Да, что вы имеете в виду? – спросила и Бертила. Обычно она, как и сказала Люсинда, была очень терпелива, но сегодня – так бы и выдрала этой Яромиле все лохмы!

– Что ж, пора вам об этом узнать, – сказала Яромила, переминаясь с ноги на ногу, так как стоять в траве было неудобно, да еще она здорово нервничала. – Только вы не должны никому рассказывать, что узнали об этом от меня.

С того самого дня, как была найдена принцесса, королева Маргарета делала перед всеми вид, будто Люсинда – ее собственная дочь, рожденная в Швейцарии. Никто из придворных и думать не смел усомниться в словах королевы, а гофмейстер с графиней Агатой слишком дорожили должностями, чтобы перечить ей. Но однажды вечером Яромила подслушала, как они обсуждали это за бокалом хереса. Если кто-нибудь дознается, что это она, Яромила, рассказала обо всем принцессе, ее отошлют в Добромир, в дом бабушки, где нет ни электрического освещения, ни телефона, ни даже фонографа…

– О чем узнать? – спросила Люсинда. – Выкладывай, да поживее. У меня под рукой целая куча орехов, а тебе в этих туфлях от меня не удрать.

– О том, что ты никакая не принцесса. Тебя нашли в корзине прямо под этим ореховым деревом, как дочь какого-нибудь крестьянина.

В тот день королеве пришлось трижды одергивать Люсинду, чтобы та не вертелась в присутствии французского посла.

Как только прием подошел к концу, Люсинда убежала к себе, улеглась на кровать и уставилась в потолок. Кто же она, если не принцесса Люсинда? Через некоторое время она поднялась, сбросила надетое для приема платье, от которого весь вечер чесалось все тело, переоделась в пижаму, но уснуть так и не смогла. Впервые в жизни она отворила ставни на окне спальни и выглянула наружу. В небе сияла луна, круглая, как серебряная крона, тени самшитовых лебедей и гончих чернели среди серебристой травы.

Сунув ноги в тапочки, она тихонько спустилась вниз, к французским дверям, вышла на террасу, прошла мимо топиаров, мимо розовых кустов, через крокетную площадку, и оказалась на опушке леса. Здесь она улеглась на траву и устремила взгляд на луну за ветвями орехового дерева.

– Кто же я такая? – спросила она.

Казалось, луна улыбнулась ей, но ничего не ответила.

Проснувшись, Люсинда задрожала. Пижама промокла от росы. Теперь нужно было проскользнуть в замок так, чтоб не заметили лакеи, уже начавшие приготовления к празднику.

Яромила забыла приготовить принцессе платье, выбранное для нее королевой – белое платье со шлейфом, на который она непременно наступит, спускаясь по лестнице. Со вздохом Люсинда распахнула дверь гардеробной и принялась перебирать висевшие там платья – все платья, которые она носила со дня крестин: сама принцесса не слишком-то заботилась о нарядах, но королева Маргарета заботилась, да еще как…

Из-за этого-то она и пропустила всю суматоху.

В то утро Яромила побоялась войти в комнаты принцессы. Люсинда наверняка передаст ее слова королеве, а уж как только королева узнает… Яромила прекрасно помнила Добромир. Поэтому она осталась в бальном зале, где королева Маргарета готовилась к празднику, уже раз пять успев решить, кто где будет сидеть, и передумать. Графиня Агата трудилась над карточками с именами гостей, а лакеи расставляли бокалы для шампанского.

В зал, шлепая по полу тапочками, вошел король Карел.

– Маргарета, – сказал он, – ты не видела моей короны? Я думал, что оставил ее на комоде…

Тут-то все и затряслось. Бальный зал вздрогнул, как будто под ним разверзлась земля. Яромила, стоявшая у французских дверей, вцепилась в штору, чтоб не упасть. Королева рухнула на колени графини Агаты, оказавшиеся довольно удобными в качестве пуфика. Королю повезло куда меньше: он врезался в строй лакеев, и все они попадали на пол – один за другим, будто костяшки домино. Большая часть бокалов для шампанского разбилась вдребезги.

По залу прокатился громоподобный голос:

– Подать мне принцессу Люсинду!

– Что все это такое? – спросил король, переведя дух.

В зал вбежал принц Радомир.

– Что здесь? Землетрясение?

Лакей, упавший ближе всех к французским дверям, выглянул наружу и сказал:

– Клянусь святым Бенедеком, в жизни не видел такого огромного пса!

Предоставив принцу Радомиру поднимать королеву с графиней, король подошел к дверям. Там, на террасе, стоял пес – белый, как молоко, и большой, что твой пони.

– Подать мне принцессу Люсинду! – повторил он громоподобным басом.

Тут он встряхнулся, и бальный зал снова встряхнулся вместе с ним. Тут уж и королю, по примеру Яромилы, пришлось уцепиться за штору, чтоб не упасть. Уцелевшие бокалы для шампанского зазвенели об пол, а лакеи снова кучей попадали с ног.

Короля Карела никогда в жизни не учили, как быть, если на террасу явится огромный пес, по всей видимости, обладающий способностью встряхнуть весь его замок до самого фундамента (главными предметами его образования были международная дипломатия и венские вальсы). Однако он был человеком практичным, и потому спросил из-за шторы:

– Кто ты и что тебе нужно от принцессы?

– Я – Лунный Пес! И если вы не приведете ко мне принцессу, я откушу голову статуи короля Карела напротив кафедрального собора, а потом оттяпаю с собора колокольню, а с замка – все башни. А если не наемся, поскусываю и крыши со всех домов в Карелштадте.

– Вот она! Вот принцесса Люсинда! – воскликнула королева, вытолкнув за французские двери Яромилу. Та завизжала от неожиданности и испуга. Графиня, повисшая на руках Радомира, тоже взвизгнула и лишилась чувств.