Боб Каррен - Вампиры

Он пришел к заключению, что вампиры (стригойи) не существовали, а были результатом богатого человеческого воображения. Вампирические «эпидемии», которые охватили части Восточной Европы (особенно ту часть, которую мы знаем как Румынию), были результатом истерии и фантазии среди неграмотных и легковерных крестьян. Такие понятия, предупреждал Даванцати, не должны поддерживаться учеными и образованными людьми. Его диссертация вызвала всеобщий интерес, и архиепископ стал ведущим специалистом по вампирам в церкви и в светской сфере, его работа была переиздана в 1789 году. Однако ее затмила работа другого французского теолога, Дома Антуана Огюстена Кальме (1672–1757), который пришел к совершенно другим заключениям.

Как и Даванцати, Кальме был уважаемым служителем церкви и известным ученым, изучавшим Библию. Он был бенедиктинцем, преподавал философию в аббатстве Муаен-Мутье и был очень хорошо известен в европейском ученом обществе своими работами по библейскому критицизму. Как ученый он был также хорошо ознакомлен с детальными сообщениями о стригойи из Восточной Европы и был заинтригован сообщениями о пьющих кровь мертвецах. Через два года после Даванцати он опубликовал свое эссе, которое больше не делало вампиров фрагментом истерического воображения (1746), Кальме также выпустил публикацию, основанную на докладах из Восточной Европы: Рассуждение о появлении ангелов, демонов и духов, а также о призраках и вампирах из Венгрии, Богемы, Моравии и Силезии. Кальме прочитал большинство опросов людей из регионов Восточной Европы, касающихся стригойи, и был впечатлен ими. Он подумал, что неразумно полностью отвергать их, как сделал Даванцати. Кроме того, такие разгуливающие мертвые имели причастность к теологической вере в загробную жизнь. Церковь, похоже, была на стороне Даванцати, в парижской Сорбонне откровенно признавали ненастоящими сообщения, на которых Кальме сделал свои выводы. В ответ Кальме также осуждал истерию, которая окружала сообщаемые случаи вампиризма и извлечение мертвых тел, так же как и некоторые стороны деревенского фольклора, но он предполагал, что вампиризм мог существовать. Он тут же подвергся нападкам коллег как легковерное существо. Вероятно, из-за споров книга Кальме стала бестселлером и сделала многое для того, чтобы привлечь широкое внимание к восточноевропейскому стригойи.

В конечном итоге Кальме не смог прийти к заключению, что отчеты об этом феномене, вызвавшие споры с его противниками, были вызваны естественными причинами, но он отказался предположить какую-либо альтернативу. Хотя он не утверждал открыто, что стригойи существуют, главное направление его работы, казалось, лежит в этом направлении. Интерес к его книге вырос еще больше: работа перепечатывалась во Франции в 1746, 1747 и 1748 годах. Немецкое и английское издание появились в 1752 и 1756 годах, австрийская императрица Мария-Тереза (будучи известным труднопреодолимым скептиком) издала законы, направленные на то, чтобы остановить истерию, связанную с вампирами. Сюда входили указы, которые конфисковали все отчеты по так называемому вампиризму из рук священников и передавали их в гражданскую юрисдикцию. Эти законы вступили в силу через год после смерти Кальме. Волны истерии и дебаты, которые были ими вызваны, послужили тому, что Восточная Европа стала центром веры в вампиров, вероятно, именно это привлекло Стокера, когда он стал писать «Дракулу».

Еще один аспект заслуживает того, чтобы быть упомянутым, и это также понятие, которое Стокер использовал в своем романе и которое в дальнейшем использовалось в романах и фильмах вплоть до настоящего времени. Это идея об охотнике на вампиров, кем у голландцев является оккультный специалист Абрахам Ван Хельсинг. Это также берет свое начало среди стригойи из Восточной Европы. В фольклоре, в частности у цыган Восточной Европы, считалось, что для каждого рожденного человека, который в конечном итоге станет стригойи, рождается также тот, кто способен поразить его, и таким образом бог контролировал мертвых. Считалось, что в некоторых частях Румынии охотники на вампиров путешествовали по деревням, явно охотясь на Неумерших, так же как и охотники на ведьм в средневековой Англии. Они входили в деревню, в которой многие болели, приписывая это работе вампиров. Затем они начинали выкапывать тела для осмотра, вызывая истерику и беспокойство у местных и стресс у семей, которых это касалось. Гражданская власть наблюдала за этой деятельностью с неудовольствием и тревогой, которая, вероятно, стала необходимостью после указа императрицы.

Все эти фольклорные факторы вполне могли повлиять на выбор местоположения действия романа Стокера, и, они, конечно же, сделали Румынию (частью которой является Трансильвания) чем-то вроде мировой «столицы вампиров». Сегодня вампиризм непреодолимо связан с Восточной Европой в общем и с Румынией в частности, а образ балканского графа в накидке с капюшоном воплощает в себе это поверье. Правда может быть совершенно другой, и лежит она не в разрушенных замках и забытых крепостях, а заключена в блуждающих по румынским деревням моройи и стригойи. Хотя мы не можем сказать наверняка, что такие вампиры существуют, Кальме, вероятно, был прав, что не отбросил их полностью.

Хотя много вампирических существ разбросано по Африканскому континенту, как и во многих других культурах, здесь существует путаница между тем, являются ли они разгуливающими мертвецами или в них вселились демоны. Разнообразные местные культуры, составляющие африканскую нацию (и северная, и южная), связаны с важными поверьями жителей колоний, что привело к сонму злых существ и сил, угрожающих повседневной жизни. Как и повсюду в мире, последующее рассмотрение враждебных мертвецов (и вампиров, в частности) связано с колдунами, которые их контролируют.

В дельте реки Нигер, например, считается, что ведьмы регулярно собираются, чтобы причинять вред своим соседям. На таком тайном собрании они с помощью магии высасывают кровь или внутренние органы у кого хотят. Или же если ведьма получит экскременты предполагаемой жертвы, она сможет высосать жизненные силы этого человека, оставив его бледным, иссушенным подобием человека. Поэтому последствия таких болезней, как туберкулез, приписывались злым колдунам и вампирам. В Нигерии главным типом вампира был обейифо — живой человек, живущий в местном обществе, который использовал свою вампирическую силу против соседей. Запутывает дело то, что обейифо — это также название, которое используют племена с Золотого Побережья для описания умеющего превращаться колдуна, который летает по местности в разных обличьях (птицы, мухи и т. д.), выпивая кровь и сперму. Среди народности ашанти из Ганы верят в асасбонсам — ведьм, живущих глубоко в джунглях на высоких деревьях, которые ждут, когда под ними пройдут путешественники. У них нет ног, но зато есть огромные крюки, с помощью которых они могут унести жертву вверх и поместить ее среди высоких ветвей. Когда вампиру требовалось питаться, кровь высасывалась из большого пальца жертвы. У народности йоко вообще верили, что освободившиеся от тела ведьмы (которые иногда передвигались под видом светящихся сфер) могли высосать сердце и печень у спящей жертвы или что ведьмы, усевшиеся на крыше дома, могли только с помощью магии вытащить и сожрать сердце человека.