Александр Тамоников - Музей смерти

– Ты взяла с собой палатку и запасные канистры с бензином для примуса? – острил я, отбирая у нее багаж. – Не мое, конечно, дело, Варвара Ильинична, но мы не на неделю в поход едем, а всего на пару часов за город. Это не Ханты-Мансийский округ, а пятнадцать верст за городской чертой…

– Ну и что? – Она усердно старалась нахмуриться. – Я проснулась на час раньше и сразу начала собираться. А вдруг мы где-нибудь застрянем? А вдруг машина сломается в лесу или еще что-то? Это еда, одежда, два термоса на всякий случай – с кофе и чаем, запасные сапоги, перчатки, репелленты от кровососущих насекомых, немного посуды, планшет с зарядником – у тебя же есть прикуриватель?.. Ну извини, я такая, – рассердилась Варвара. – Мне так спокойнее, понимаешь? Тебе же не на себе тащить? Машина железная, пусть тащит, потом обратно выгрузишь.

Я нисколько не возражал. Крупица здорового юмора в отдающем могильной прохладой деле никогда не лишняя. Я грузил весь этот скарб в зад салона – под насмешливым взглядом коренастого мужика, сидящего за рулем «Камри». Он хмыкал, показывал знаками: дескать, табор уходит в небо? Происшествий за ночь не случилось, все остались живы. Я тоже ему жестикулировал: свободен, шеф, спасибо за службу. «Камри» ушла, водитель помахал на прощание. Обо всем увиденном он доложит Якушину, значит, нам нет нужды делать то же самое. Я украдкой поглядывал на Варвару. Вся в «изюминках» – и все же очень хороша собой! Можно смотреть не отрываясь. Легкая курточка по талии, обтягивающие джинсы, розовые сапожки с загнутыми голенищами, «веселая» бейсболка с неприлично длинным козырьком, похожим на высунутый язык. Отличная мишень! Она усмехалась, довольная произведенным эффектом.

– Мы поедем или будешь на меня смотреть? – Она с деловитым видом выудила из-под ветровки кошелек. – Нам надо заправиться, как у тебя с денежными знаками?

Я засмеялся. Ох уж эти знаки…

Самое смешное, что пробки в этот день были везде, кроме нашего маршрута. Мы пролетели Октябрьский мост над великой рекой, углубились в дебри левого берега. Город жил, кипел, строился. На площади Маркса возвышался самый старый в мире долгострой – высотный каркас «Интуриста», возведенный (и брошенный) еще в начале 70-х. Поглазеть на эту достопримечательность уже туристов привозили (наряду с самым объемным аквапарком, оперным, метромостом, вокзалом, а еще, говорят, экспоцентр за неделю не обойти). Этому городу свойственна гигантомания. Две площади, прильнувшие друг к другу – Труда и Энергетиков, улица Станционная, 2-я Станционная, промышленная зона, склады, нефтебазы…

– Как, мы уже скоро приедем? – удивленно вертела головой Варвара. – Мама дорогая, где мы? Я никогда тут не была, это край мира…

– Вот отвезу тебя подальше и высажу, – бормотал я. – Не пропадешь, у тебя есть все необходимое для двухнедельного автономного плавания… Не волнуйся, еще долго, успеют прокиснуть твои салаты…

Как в воду глядел. На перекрестке с улицей Клубной была серьезная авария. Инспекторы ДПС по одной полосе пропускали машины в обоих направлениях. Кто-то кого-то не пропустил, «Форд Фьюжн» смяло в лепешку, в кювете напротив прозябал пожилой «Субару Форестер» – его фактически порвало пополам. Кровь поблескивала на проезжей части. Грудились полицейские машины, несколько реанимобилей. Суетились медики, затаскивая носилки в машины. Рыдала растрепанная женщина, рвалась к машине «Скорой помощи», несколько мужчин держали ее за руки. Как-то сухо стало в горле, когда мы медленно проезжали мимо. Судя по стоянию машин, без трупов не обошлось. Куда спешат, куда не успевают? Теперь уж точно успели…

– Ужас какой… – передернула плечами Варвара. – На их месте могли быть мы…

– Напьемся – будем, – мрачно пошутил я.

Она вытянула шею, провожая глазами место аварии. Украдкой перекрестилась, повернувшись ко мне спиной. Ну конечно, бог поможет. Он никому не делает зла. Он создал Дьявола, чтобы делать зло чужими руками…

– Ты верующая?

– Не очень. – Она смутилась. – Скорее дань традиции, чем апелляция туда, – она задрала голову к потолку. – Высшие силы, разумеется, есть, они иногда вмешиваются в ход земных событий, но это не совсем то, на что рассчитывают верующие. Даже совсем не то… Я ведь врачом хотела стать после школы, поступить в мединститут, промучиться шесть лет, а потом еще три – в интернатуре. Вот высшие силы и показали, что поджидает меня в будущем: особенно про собственное кладбище, которое есть у каждого врача…

Шоссе входило в крутой поворот, за ним – еще один. Мы вырывались на оперативный простор. За кольцевой развязкой большинство машин отправилось вправо – на Колыванское шоссе, мы же покатили прямо, через поля и перелески, мимо Марусино, через Криводановское промышленное хозяйство, мимо дач. Машин становилось меньше, за поселками дорога и вовсе опустела. За Криводановкой, не доехав нескольких верст до Северного объезда, я свернул под указатель «Лебяжье – 2 км», «Кривошлыково – 3,5 км», съехал на грунтовую дорогу и остановился. Варвара удивленно похлопала глазами.

– Уже проголодался?

– Постоим пару минут. Просто проверимся, чтобы потом спокойнее было.

На этом участке крупной растительности не было. Пара перелесков – один в трехстах метрах, другой дальше. Лес темнел на западе в нескольких верстах – плотный, без просветов. К югу – вереница зеленых волнистых холмов. За спиной осталось асфальтированное шоссе – даже не подозреваю, в какое «никуда» оно вело. Через минуту со стороны города пронесся демонический внедорожник, растаял в серой дымке. Ему навстречу протарахтел грузовик, груженный лесом. Еще через минуту в «никуда» проехали «Жигули» шестой модели – темно-фиалкового цвета, неплохо сохранившиеся для своих почтенных лет. Я навострил уши. Машина шла не быстро – впрочем, не исключено, что быстрее она не могла. Сворачивать на грунтовку «Жигули» не стали, пыхтели дальше. Я провожал их глазами – не наша ли тема? Но вроде проехали, назад не возвращались.

– Считаешь, за нами могут следить? – прошептала Варвара.

– Могут, – согласился я. – Хотя с их стороны это весьма рискованный поступок. Проще дождаться нас в городе – мы все равно туда вернемся.

Возвращались тревога, настороженность. Я отвечал сегодня не только за себя, но и за симпатичное существо, сидящее рядом. Я тронул машину. Мы проехали перелесок, небольшую развилку с двумя указателями: налево «Кривошлыково», направо «Лебяжий». Мы свернули налево. Теперь это была не дорога, а «направление»! Грунт проваливался, проезжая часть гуляла волнами, чернели глубокие колдобины. За спиной задребезжало. В сторону коттеджного поселка Лебяжий, выросшего на месте сгоревшего села, подался китайский грузовик. Из кузова до земли свисали гроздья труб.