Грег Гифьюн - Сезон крови [litres]

Рик выбрался через отверстие и упал на песок рядом со мной.

– Вся эта развалина вот-вот рухнет нам на головы, – выдавил он. – Надо бежать!

– Отсюда путь есть только вниз!

Мы с Риком переглянулись в отчаянии. Выбора не было.

Подгоняемые грохотом разрушения, мы побежали изо всех сил прямо к краю скалы.

Я прыгнул и стал цепляться за воздух и махать ногами, пытаясь выпрямиться в падении, а в ушах у меня скрипел ужас перед океаном. Я знал, что должен войти в воду вперед ногами, иначе у меня будут проблемы, но спрыгнув со скалы, я уже ни в чем не мог быть уверен. Я закрыл глаза. Воздух вырвался из моих легких в едином отчаянном выдохе.

Я помню, как словно бы падал в бездну. Время замерло, все звуки затихли.

До того момента, когда я почувствовал удар по ногам и натиск воды – я рухнул в океан.

Я принялся бессознательно бить ногами и всплыл на поверхность, но поначалу не мог понять, где нахожусь и в какую сторону двигаться. Наглотался воды и знал, что должен подавить страх и расслабиться, насколько это было возможно. Успокоившись, я почувствовал движение волн, тянувших меня к пляжу.

Я крутнулся, разворачиваясь к берегу. Он выступал из темноты и исчезал из вида, когда я покачивался на волнах. Я все еще чувствовал себя словно контуженным и растерянным, но начал бить руками и ногами по воде, на этот раз сознательно, чтобы проверить, что они целы и работают как надо.

Мои ноги коснулись чего-то твердого, и я понял, что больше не плыву, а подскакиваю в воде, касаясь пальцами дна. Выбравшись из прибоя, я ничком рухнул в лужу пенистой мелкой воды и мокрого песка. Я отхаркнул воду, протер глаза и лицо и заставил себя приподняться. Позади меня в воду падали обломки, вокруг сыпался мусор. Я стал крутить головой по сторонам, отчаянно пытаясь отыскать Рика, выкрикивая его имя.

Между мной и основанием скалы была только узкая полоска пляжа. Безопасность. Я перекатился, встал на колени и увидел, как прилив выкатил на берег позади меня обмякшее тело Рика.

Все еще задыхаясь, я дополз до него, повернул на спину и оттянул подальше от воды. Он очнулся с резким мучительным вскриком, и я заметил, что нижние конечности расположены у него как-то неправильно. Левая нога была изогнута под совершенно неестественным углом, на правом бедре сквозь разорванную ткань брюк торчал здоровый обломок кости со свисавшим с него куском плоти. Я ни разу не видел столь жутких переломов, но ради Рика попытался скрыть свой ужас.

Я дотянул его до основания скалы и привалился к камням, положив его голову и плечи себе на колени. Пока я пытался перевести дыхание, он перестал кричать и только приглушенно всхлипывал.

– Мои ноги, – простонал он. – О господи, мои ноги.

Я крепко обнял его, касаясь подбородком мокрых волос, обхватив руками грудь.

– Ты только держись. Держись. Мы как-нибудь выберемся.

Рик обмяк, и на секунду я решил, что он умер. Но потом почувствовал, как вздымается и опадает его грудная клетка. И хотя он только потерял сознание, я понимал, что его надо как можно скорее доставить в больницу. Скорее всего, сюда уже спешат полиция и пожарники – грохот обрушения наверняка слышен по всему городу, а бурление воды отлично видно с берега, где народ собирался смотреть фейерверк. Но им понадобится какое-то время, чтобы нас найти, а я не был уверен, что Рик продержится так долго. Мне придется вытаскивать его самому. Это означало, что я должен протащить его на спине почти милю вдоль берега. Добравшись до леса, я смогу взобраться по пологому склону, а потом вернуться к оставленному у дороги джипу. Если нам повезет, кто-нибудь заметит, как я тащусь по берегу.

Я взглянул на океан. Земля перестала сотрясаться, и хотя множество мелкого мусора все еще сыпалось сверху, как рой летучих насекомых, большая часть крупных обломков здания уже лежала неподвижно.

В изнеможении я позволил себе на мгновение закрыть глаза.

Открыв их, я увидел, как в лунном свете множество темных фигур медленно возникает из волн, ползет к берегу, преодолевает линию прибоя и, поблескивая черными глазами, движется в нашу сторону.

Вздрогнув, я проснулся и понял, что медсестра осторожно трясет меня за плечо.

– Мистер Ченс?

– А… да.

Тело болело с ног до головы, и жесткое пластиковое кресло, в котором я уснул, только усугубляло мое состояние. Одежда на мне была грязной и местами все еще сырой, слякотные отпечатки моих ботинок красовались по всей приемной.

– Простите, что я вас напугала, – негромко сказала она. – Вы в порядке?

Небольшой телевизор к углу беззвучно демонстрировал какое-то ток-шоу, в кресле напротив меня пожилая латиноамериканка нервно листала старый журнал.

– Простите, – сказал я медсестре. – Я просто… уснул.

Она улыбнулась.

– Мистера Бриско привезли из операционной, он в сознании.

Я с трудом поднялся на ноги и пошел вслед за ней по коридору.

– Как он?

– Ему придется пройти длительный курс физиотерапии, прежде чем он сможет снова ходить, а в дальнейшем может понадобиться еще одна операция, но он справляется на удивление неплохо.

Она остановилась перед открытой дверью, жестом пригласила меня войти и ушла, как только я скрылся за дверью. Рик лежал на кровати у стены. Казалось невероятным, что он мог получить такие серьезные ранения.

Я сел на стул рядом с постелью.

– Эй. Как ты себя чувствуешь?

Он открыл глаза. Его вытянувшееся лицо выглядело бледным и сонным, но немного просветлело, как только он увидел меня.

– Не быть мне теперь балериной.

Я хотел рассмеяться, но у меня не было на это сил.

– Ты поправишься.

– По крайней мере, мне так сказали. Ты-то как?

– Меня слегка потрепало, но в целом все нормально.

Он попытался оглядеться, не отрывая голову от подушки.

– Сейчас еще ночь?

– Нет, уже утро. – Я взглянул на часы, не совсем понимая, сколько времени проспал в приемной. – Я позвонил Дональду. Он скоро приедет.

Его рука легла у края кровати. Он раскрыл ладонь, протягивая ее мне.

– Ты меня спас. – Я вложил свою руку в его. Он слабо сжал пальцы. – Наверное, я попал на мелководье. Не могу понять, что случилось.

– Нам повезло, – сказал я. – После того как фабрика обрушилась, туда прибыла полиция и спасатели – на всякий случай. К тому времени я уже успел дотащиться к ним через пляж. Слава богу, они нас заметили.

Он слабо вздохнул.

– Меня по уши накачали обезболивающим. Я с трудом соображаю.

– Все нормально. Тебе надо отдохнуть.

Он уставился на меня стекленеющими глазами.

– Что ты сказал копам?

Я оглянулся. В дверях никого не было, мы по-прежнему оставались одни.

– Что мы поднялись на скалу, чтобы посмотреть на фейерверк, – тихо сказал я. – Что мы были чуть дальше по берегу, и когда фабрика рухнула, землю под ногами тряхнуло. Мы стояли слишком близко к краю, ближе, чем следовало, потеряли равновесие и сорвались вниз.