Элис Атлед - Мы все еще живы [СИ]

— Даже не знаю, куда Вам приспичило с такой глубокой раной…

— Очень глубокой? — без особого интереса спросила Ия, просто чтобы хоть что-то сказать.

— Сквозной.

Девушка подняла взгляд на Ка. «Н-да, и после такого люди выживают?»

— А как это произошло?

— Вы выпали через лобовое стекло в кабине пилота. Вынесло взрывом, — ответил Капитан.

— Я же тебе сказала, что…

— Нет, он может остаться, — вставила свое слово Ия, пока Ка не начала прикладывать физические усилия вытолкнуть Капитана из комнаты. — Все равно я ухожу.

Девушка прошла мимо, стараясь не смотреть в его сторону. Он последовал за ней по коридору.

— Вам придется ежедневно посещать госпиталь и делать перевязки.

— Наверное, — устало согласилась Ия и остановилась, не выходя из помещения. — Спасибо.

— За что?

Мужчина подошел ближе, поравнялся и тоже встал, словно путь им преграждала невидимая стена, из-за которой они не могли выйти на улицу.

— Почему Вы пошли со мной? — девушка проигнорировала его вопрос.

— Хотите, чтобы я остался с этой невменяемой? Нет уж, увольте…

— Я про момент нападения на лагерь. Почему Вы решили помочь мне?

— Ах, это… Взвесил все за и против. Да, мне понадобилось некоторое количество времени, чтобы все хорошенько обдумать. И… — он вздохнул, словно каждое слово давалось ему с большим трудом. — Я признаю, что бываю весьма груб с людьми. Я хочу перед Вами извиниться за свое поведение. Обычно я не так вспыльчив.

— У всех нас бывают неудачные времена. Я не в обиде. Со мной, бывало, обращались и хуже, — девушка прикусила язык, осознав, что сказала лишнего. Нужно было срочно сменить тему. — А зачем Вы пришли сейчас?

— Совсем забыл отдать Вам кое-что, — мужчина вытащил из внутреннего кармана охотничий нож в кожаном чехле.

Оружие опустилось в руки девушки, и та сжала его, аккуратно и сильно одновременно, словно ей передали ее собственное сердце, без которого она и не мыслила о жизни. Она-то думала, все ее вещи были утеряны за долгие шесть лет, но нож ее отца все это время ждал ее возвращения… и новой крови.

— Все эти годы он был у Вас?..

— Да. Это единственная вещь, которая не была повреждена за время транспортировки, — извиняющимся тоном объяснил Капитан.

Ия одним резким движением преодолела расстояние между ними и заключила мужчину в объятия, длившиеся не более трех секунд. Она только тихо проговорила невнятное «спасибо» и вернулась обратно, если не дальше, извиняясь и заверяя, что такого больше себе не позволит. Капитану не хотелось этого признавать, но поступок этот его задел за живое — никто и никогда не обнимал его так искренне и с такой благодарностью. Он не нашелся, что ответить.

— Самое время найти Вам достойное применение, — задумчиво выдал Капитан, разглядывая пол.

Девушка посмотрела на него с удивлением.

— В соответствии с Вашими умениями, разумеется, — пояснил он, и она наконец поняла, к чему тот клонил.

— Ну, про умение управлять воздушным транспортом Вы знаете. Сносно стреляю. Изготавливаю детонаторы. Пока больше ничего не припомню.

— Ничего другого мне и не надо. С курсом в тридцать человек Вы справитесь?

— С курсом чего?..

— Управления самолетом.

Было бы шаблонно сказать, что месяц пролетел незаметно, но для Ии так оно и было. За работой она не успевала следить за временем, а на сон и вовсе оставалось в последние дни не более трех часов. Благо на все это она соглашалась сознательно. Хотя, пожалуй, сознательно — не то слово. Она требовала как можно больше обязанностей, а редкое свободное время уделяла своему снаряжению. Девушке начинало казаться, что нападения осьминогов она опасалась меньше всего, куда страшнее было очередное пришествие Капитана, которого никогда не звали по имени.

— Если ты пришел поговорить о том, что на меня жалуются эти лентяи, то лучше сразу убирайся. С первым курсом было как-то легче, — Ия не обернулась. Она сидела по-турецки на крупном валуне, невесть откуда взявшемся посреди лесной опушки, и чистила винтовку, которую ей выдали после вступления в ряды бойцов лагеря. К этому оружию, да и к оружию в принципе, девушка относилась более ответственно, чем к собственной жизни. Это была одна из тех вещей, которым научил ее Рот. «Заботься о своем оружии равно столько, сколько заботишься о себе, а то и больше. Это очшень важно».

— Нет. Я пришел из-за этого, — Капитан протянул листок бумаги с подписью. Ия мельком взглянула на него и продолжила заниматься своим делом.

— Ты сам сказал подать запрос. Я подала запрос.

— Я не могу выполнить это. Ты серьезно? Мы же уже это обсуждали, — он облокотился на тот же валун, спиной к собеседнице. — Я не буду собирать совет из-за… этого, — он дернул рукой с листком, и послышался шорох сгибаемой бумаги.

— Ты вообще читал, что я написала? К черту совет.

— Да, здесь так и написано. «К черту совет». От руки.

— Рада, что ты все же заметил.

— Я не могу выделить тебе людей без обсуждения этого на совете.

— Мне не нужны люди, я сама этим займусь.

Капитан задумался. Нет, одну он ее точно не отпустит — это факт. Преодолеть расстояние от Центрального лагеря до Восточного не составляло труда, теперь в их арсенале было целых девять штук боевых воздушных машин, приведенных в приличное состояние уцелевшими инженерами. Но дальше Восточного лагеря людей не пустят — это тоже факт.

— Ладно. Мы еще подумаем над этим.

Слова означали логическое завершение разговора, но мужчина не собирался уходить. Он продолжал стоять, опираясь на каменную глыбу, и смотреть куда-то в траву, на которой играли солнечные лучи, проскальзывающие между листьев исполинских деревьев.

— Что-то еще? — Ия не выдержала первой.

— Да… — Капитан пытался подобрать нужные слова. — Я давно хотел спросить тебя про твой нож. Про имя на нем.

Взгляд девушки уперся в поверхность камня между деталями огнестрельного оружия, она напрягла слух.

— Что именно?

— Ивэт. Довольно интересное имя. Точнее, фамилия. Я слышал об одном Ивэте, еще до войны против осьминогов. Ивэт Рот — твой родственник? — ответа не последовало. На самом деле, тот ему был не нужен, ведь ответ на свой вопрос он знал заранее. Кто она такая, и кем был ее отец, он знал все эти шесть лет. — Ходили слухи, что он был наемным убийцей самого Виада.

— Да, был, — сухо заметила Ия.

— Что с ним произошло после переворота и смерти Виада? Он умер?

— Не сразу. Мне было два года, когда произошел переворот, поэтому я ничего не помню, знаю только, что в тот день умерла моя мать. Отец забрал меня, и мы поселились в лесу на востоке. Охотились, рыбачили. Он учил меня всему.

Она умолкла, и было слышно лишь как ветви колышутся на ветру. Ветер был слишком сильным, такой ветер был предвестником бури. Совсем скоро он принесет черные тучи к лагерю.