Айя Сафина - Нина. Книга 3. Среди монстров

– Ваньки? – не поняла Нина.

– Ага! Ваньки-встаньки!

Мия снова расхохоталась теперь уже на пару с Изабеллой.

– Мия, кто из компании подходит нашей куколке больше всего? – Изи плюхнулась в кресло рядом с Мией.

– Даже не знаю, – размышляла Мия. – Она вся такая мягкая воздушная и хрупкая как безе, что я бы, наверное, сказала Марк! Определенно Марк!

Нина стояла в нижнем белье посреди примерочной, пока женщины беззаботно обсуждали глупости.

– Не знаю. Мне, кажется, ей наоборот нужен кто-то сильный прочный твердый, как Роберт, – Изи окинула Нину измеряющим взглядом.

– Ей нужно кое-что другое твердое…

Женщины снова расхохотались, привлекая внимание парочки напыщенных покупателей, морщивших нос от столь дерзкого проявления эмоций.

– Плюнь на Эрика, он всегда был самолюбом! Относись к нему как…даже и не знаю…столько всего на ум приходит: мешок с деньгами, мускулистое тело, стоячий член и бесплатный кокс! Но ни в коем случае ни как к мужчине, способному любить. Он не знает, что такое любовь. Он знает только, как брать, отнимать и присваивать. Он недалеко ушел от примитивного варвара. Хотя должна признать, эта его дикая напористость чертовски возбуждает, – Изи причмокнула от воспоминаний.

– Но он умеет любить, – тихо произнесла Нина, – он очень любит сына.

Изабелла встала с кресла, сняла с вешалки очередное платье и протянула его Нине.

– Потому что сын – это его собственность, ведь он сам его породил. Это иного рода любовь. А я говорю про любовь к совершенно чужому человеку. Когда постигаешь это удивительное загадочное чувство единения с человеком, о существовании которого ты раньше даже не подозревала. Фактически он тебе никто, но ты готова убить ради него и принести саму себя в жертву, лишь бы сделать его счастливым. Вот, о каком чувстве я говорю.

Изи помогла Нине залезть в платье и застегнула молнию на спине.

– Не знаю, почему, но мне кажется, что у тебя получится научить его любить такой любовью. Любовью дающей, и не требующей ничего взамен.

Изи произнесла эти слова со всей серьезностью, глядя Нине прямо в глаза, и Нина не прочла в них ничего, кроме искренней надежды. Изабелла всегда говорила открыто, и Нине это нравилось.

– А вот это очень даже в твоем целомудренном стиле, – Мия даже встала с кресла и обошла Нину вокруг.

Нине не нужно было смотреть на себя в зеркало, она уже чувствовала, что это платье – именно то, что нужно: плотное кремового цвета платье-футляр с длинными рукавами и декольте-лодочкой. Подол был чуть выше колен, но те времена, когда она их стеснялась, уже ушли, и Нина с удовольствием взирала на саму себя в отражении. Изи подобрала черные кожаные туфли, и образ Нины к грядущему празднику был завершен.

Изабелла снова исчезла среди рядов магазина в поисках аксессуаров, которым она придавала первостепенную важность, а Нина так и продолжала стоять перед зеркалом и любоваться своим отражением, вспоминая свой самый первый день, когда очутилась в этом элегантном и до жути помпезном царстве Изабеллы. Тот синюшный скелет в зеркале давно исчез, и на его месте стояла вполне нормальная девушка с легкими формами и может быть все так же с оттенком нездоровой синевы на коже. И лишь глаза оставались неизменными на протяжении долгих лет.

Взгляд Нины привлекло нечто неестественное, что не должно присутствовать в отражении, потому что просто не может находиться здесь в магазине. Нина увидела Арнольда позади себя. Он сидел на полу, опершись о стену. На нем была странная одежда, очень плотная и дутая, что еще больше придало объема его широкой фигуре. Его лицо было измазано черной краской, а в руке он зажал какой-то коробок.

Нина медленно обернулась и теперь целенаправленно шла туда, откуда он прибыл к ней в таком виде. Он не просто так тут появился. Нина чувствовала этот горький азарт, источающий жгучие искры. Он испытывал его в тот день на побережье, когда поймал ее в петлю и был уже готов пустить ей пулю в лоб. Да. В тот день он пах ровно так, как пахнет сейчас.

– Что ты делаешь? – спросила Нина.

Мия тут же взглянула на Нину, а через минуту ее глаза наполнились озабоченностью, потому что Нина говорила со стеной.

– Что ты задумал? – снова спросила Нина у стены.

Мия поняла, что к девушке вернулись галлюцинации, о которых она неохотно рассказывала.

Нина наклонилась к стене, словно увидела какой-то едва заметный след на ней, и хотела разглядеть поближе.

– Я вижу тебя, – прошептала она невидимке.

Мия подошла к подруге и аккуратно дотронулась до плеча. Нина выпрямилась и взглянула на Мию. В ее глазах читалась тревога, а нахмуренные брови говорили, что она была чем-то обеспокоена.

– Позови Фидо! – выдохнула она словно от страха, – Скорее!

***

Четверо Мужчин в черно-белой камуфляжной одежде ловко преодолели бетонный забор высотой в три метра. Все они имели армейскую подготовку, а потому бетонная стена не была для них преградой. Они очутились посреди густой полосы деревьев шириной в пару сотен метров, плотная темень ночи и сугробы снега скрывали их силуэты среди кустов и березовых стволов. Они мелкими перебежками продвигались сквозь лесопосадку, то и дело замирая от раздававшихся тут и там звуков: крик ворона, хруст ветки, далекий мужской смех. Единственное огнестрельное орудие, которое у них было при себе – автоматические пистолеты Кольт на восемь патронов и две запасные обоймы у каждого. Автоматы слишком громоздки и шумны для операции, которую они собирались выполнить. Это скорее была диверсия, чем прямая атака, и пройти она должна была, как можно тише и внезапнее.

Арн присел возле толстого пня и дал команду бойцам замереть: впереди виднелся сетчатый забор, а за ним блестела в свете ясной луны их цель – железная дорога. Арн несколько минут высматривал окрестности в поисках бойцов по ту сторону забора. Но, как он и предполагал, эта точка была довольно далека от грузового терминала с платформами, а потому все, что контролировало здесь проход на зону вокзала от незаконного проникновения – хлипкая сетка Рабица. Довольно смешное препятствие для бывших морских пехотинцев.

Арн дал команду Ивару и Ральфу приступать к прорубанию прохода. Оба бойца, чьи лица были замазаны черным гримом, тотчас же подкрались к забору, достали из карманов брюк кусачки и принялись кромсать толстую проволоку. Арн и Магнус в это время следили за обстановкой. Иной раз Арн давал команду шепотом остановиться, когда ему казалось, что кто-то шел вдоль путей, разведывая обстановку. Но воображение играло с Арном шутки, а может, бойцы Эрика просто не заходили так далеко от разгрузочной платформы. Среди его бойцов тоже были халтурщики, но их доводы были вполне вразумительны: кому придет в голову атаковать поезд? Это тебе не автомобиль!