Кира Брид-Райсли - Неправильные [litres]

Разумеется, прежде чем приступить непосредственно к курсу робототехники, девушке предстояло изучить много других вещей, чтобы начать разбираться в этом сложном предмете. Математика всегда давалась Чарли легко, была чем-то вроде увлекательной игры с четкими правилами: ты должен сделать то-то и то-то, чтобы получить результат. Однако прежде эта игра никогда не казалась девушке интересной. Узнавать что-то новое, конечно, весело, но когда ты должен делать это неделями, месяцами, то рано или поздно начнешь умирать со скуки. Так было в старшей школе. Зато первые же занятия в математическом классе оказались совершенно иными. Словно до сих пор Чарли годами клала кирпичи друг на друга, вынужденно работая очень медленно, и не видела ничего, кроме известкового раствора и мастерка, а потом вдруг кто-то потянул ее на несколько шагов назад и сказал: «Смотри-ка, все это время ты строила этот замок. А теперь иди внутрь и поиграй там!»

– На сегодня это все, – сказала наконец доктор Тредуэлл.

Чарли посмотрела на лежавший перед ней лист и поняла, что ни на минуту не переставала водить карандашом по бумаге. В итоге она исчертила весь лист и даже изрисовала стол. Она без особого энтузиазма потерла черные линии рукавом, потом открыла папку, чтобы убрать в нее исписанные листы. Арти опять попытался заглянуть ей через плечо, и девушка поспешно захлопнула папку. Увы, парень уже успел кое-что разглядеть.

– Это что, секретный код? Абстракционизм?

– Просто математика, – резковато ответила Чарли и убрала тетрадь в сумку. Арти был бестолковый, но довольно милый. У него было приятное лицо, темные глаза и кудрявые каштановые волосы, которые будто бы жили своей жизнью. Арти ходил на три из четырех посещаемых Чарли предметов и повсюду следовал за девушкой, точно потерявшийся утенок. Чарли с удивлением обнаружила, что ничего против этого не имеет.

Когда Чарли выходила из аудитории, Арти по своему обыкновению пошел рядом с ней.

– Итак, что ты решила насчет проекта? – спросил он.

– Проект?

Действительно, смутно припомнила Чарли, Арти хотел, чтобы они вместе сделали какой-то проект. Юноша кивнул, ожидая ответа.

– Не помнишь? Мы должны придумать химический опыт. Я подумал, мы могли бы поработать вместе. Знаешь, с твоими мозгами и моими внешними данными… – протянул Арти, улыбаясь от уха до уха.

– Ага, звучит очень… Мне надо кое с кем встретиться, – резко сменила тему девушка.

– Ты никогда ни с кем не встречаешься, – удивился юноша и тут же сильно покраснел. – То есть я не в этом смысле. Конечно, это не мое дело, и все же: кто это? – Он широко улыбнулся.

– Джон, – односложно ответила Чарли.

На миг вид у Арти сделался совершенно убитый, но парень тут же воспрял духом.

– Ну, разумеется. Джон. Славный малый, – проговорил он шутливо и поднял брови, показывая, что ждет продолжения, но Чарли промолчала.

– Я не знал, что ты… Что у тебя есть… это прекрасно.

Было видно, что Арти старается придать лицу нейтральное выражение. Чарли посмотрела на него, чувствуя затруднение. Она не собиралась намекать, что они с Джоном пара – тем более что это не так, – и теперь не знала, как поправить приятеля. Нельзя объяснить Арти, кем является для нее Джон, не раскрыв массу прочей информации, которой Чарли не хотела делиться.

В молчании они пересекли главный двор – маленькую, покрытую зеленой травой квадратную площадку, окруженную кирпичными и бетонными зданиями.

– Значит, Джон из твоего родного города? – в конце концов спросил Арти.

– Мой родной город в тридцати минутах езды отсюда. Это место по сути своей является его продолжением, – заметила Чарли. – А вообще, да, он из Харрикейна.

Арти помедлил, потом быстро огляделся, точно проверяя, не подслушивает ли кто-то их разговор.

– Я всегда хотел тебя спросить, – начал он.

Чарли посмотрела на юношу устало. «Не спрашивай об этом».

– Уверен, люди постоянно тебя об этом спрашивают, так что ты не можешь винить меня за любопытство. Та история с убийствами стала местной городской легендой. Я хочу сказать, ее обсуждают не только здесь. Повсюду. Пиццерия «У Фредди Фазбера»…

– Стой. – Чарли вдруг почувствовала, что не может двинуть ни одной лицевой мышцей, словно для этого требуется некое тайное искусство, которым она не владеет. Выражение лица Арти тоже изменилось, с него слетела напускная невозмутимость, и теперь юноша выглядел почти испуганным. Чарли прикусила губу, пытаясь заставить рот двигаться.

– Я была ребенком, когда это случилось, – быстро сказала она.

Арти поспешно, застенчиво кивнул. Чарли кое-как заставила себя улыбнуться.

– Мне нужно встретиться с Джессикой, – солгала она. «Мне нужно убраться подальше от тебя». Арти кивнул, как китайский болванчик. Девушка повернулась и, не оборачиваясь, зашагала к студенческому общежитию.

Чарли прищурилась, ослепленная ярким солнечным светом. В памяти бились жуткие образы: воспоминания о том, что случилось в прошлом году в пиццерии «У Фредди» хватали ее холодными железными пальцами. Над ней уже занесен крюк, и бежать некуда. За сценой темнеет высокая фигура; тусклый рыжий мех, почти не скрывающий металлические кости кровожадного существа. Вот она скорчилась в непроглядной темноте туалета, а потом в щелку заглянул огромный пластиковый глаз, и ей в лицо ударила жаркая вонь безжизненного дыхания. Было еще одно, более старое воспоминание: при одной мысли о нем ее охватывала такая пронзительная боль, что не выразить словами. Она играет вместе с Сэмми, ее братом-близнецом, в знакомом и теплом шкафу для костюмов. А потом в дверном проеме появляется темный силуэт, пришелец смотрит на них. Затем Сэмми исчезает, и для Чарли в первый раз наступает конец света.

Чарли стояла перед дверью в ее собственную комнату в общежитии – она почти не помнила, как дошла сюда. Она медленно достала из кармана ключи, открыла дверь и вошла. Свет не горел; Джессика была на занятиях. Чарли захлопнула за собой дверь, дважды проверив, защелкнулся ли замок, и прислонилась к ней. Потом глубоко вздохнула. «Уже все кончено». Девушка решительно выпрямилась и щелкнула выключателем; вспыхнул верхний свет, резкий, почти неприятный. Поглядев на часы у кровати, Чарли поняла, что до приезда Джона остается еще около часа – она как раз успеет поработать над своим проектом.

Прожив вместе с неделю, Чарли и Джессика разделили комнату липкой лентой. Поступить так предложила Джессика – в шутку, – сказав, что видела такое в каком-то фильме, однако Чарли хитро улыбнулась и помогла измерить стены комнаты. Она знала, что Джессика безнадежно пыталась не дать устроенному Чарли беспорядку переползти на свою половину комнаты. В результате спальня теперь выглядела как в телепередаче «до и после»: фото одной половины можно было использовать для рекламы услуг профессиональных уборщиков, фото другой – в качестве иллюстрации последствий ядерного взрыва.