Лафкадио Хирн - «Мальчик, который рисовал кошек» и другие истории о вещах странных и примечательных

Двое стражников, что явились охранять юную супругу самурая, действительно имели очень достойный вид: высокие ростом, смелые и честные – они обладали большим опытом, давно и умело охраняли женщин и детей. Они знали, как много значит хорошее настроение, и умело развлекали хозяйку: рассказывали веселые истории, шутили и смешили ее. Довольно долго они так общались, и она почти совсем забыла о своих страхах. Наконец девушка отправилась спать, а стражники заняли свое место в углу комнаты, укрывшись за раздвижным бумажным экраном, и принялись играть в го [82] Го ( яп . 碁) – логическая настольная игра, отдаленно напоминает шашки, но значительно сложнее. Считается, что го развивает стратегическое мышление. Очень древняя игра (известна более двух тысяч лет), она популярна и сейчас – особенно в Китае, Японии, странах Юго-Восточной Азии. . Разговаривали они мало и только шепотом и потому совсем ее не тревожили. И госпожа заснула легко и быстро – как ребенок.

Но наступил час Быка, и, застонав, она проснулась. Застонала она от ужаса – во сне ей послышался звон колокольчика. И вот теперь, наяву, она слышала его вновь – он приближался, он был все ближе, ближе и ближе… Она закричала, вскочила с постели, но никто не отозвался – только тишина, смертельная тишина: она сгущалась, она давила… Девушка метнулась к своим стражникам: те сидели друг против друга перед игральной доской совершенно неподвижные и каждый смотрел на другого застывшим взглядом. Она кричала, она толкала их, била кулачками – они оставались недвижимы, они были словно замороженные…

Уже потом они рассказывали, что слышали звук колокольчика, слышали, как кричала юная госпожа, даже помнили, как она пыталась их растормошить и все такое, но не могли ничего сказать, не могли пошевелиться – ничего не в состоянии были сделать. А следом внезапно утратили всякую способность видеть и слышать: черная непроницаемая пелена словно окутала их и сознание отключилось…

Рано утром, возвратившись со службы, самурай вошел в опочивальню своей молодой жены. В тусклом свете лампы он увидел тело супруги – оно лежало в луже крови, и не было головы. Склонившись над игральной доской, оба стражника спали. Когда хозяин крикнул, они вскочили, очумело тряся головами, а затем, увидев ужасную картину, застыли, скованные страхом перед хозяином…

…Голову не смогли найти – ее нигде не было видно, а ужасная рана на шее ясно указывала, что ее не отрезали, а именно оторвали . Цепочка кровавых следов тянулась из комнаты в галерею, а затем к дверям, что вели наружу. Подойдя к ним, обнаружили, что они не открыты, а сорваны и едва держатся. Идя по кровавым следам, все трое вышли в сад, потом по запятнанной траве и по песку, испещренному кровью, на берег пруда, поросшего ирисами. Затем нырнули в густую тень от ветвей кедра и зарослей бамбука, и тут же – внезапно – им открылась ужасная картина: они очутились лицом к лицу с кошмарным созданием… По виду оно напоминало огромную летучую мышь – то была давно похороненная женщина. В саване, широко раскинув руки, она стояла подле собственной могилы. В одной руке она сжимала колокольчик, в другой – оторванную голову, с которой еще продолжала капать кровь… На мгновение все трое застыли. Затем один, пробормотав буддийское заклятие, выхватил меч и сделал выпад. Лезвие коснулось фигуры, и та тотчас обратилась в прах, осыпавшись на землю. И уже не узнать было, что это. Кости, волосы, ткань, кожа – все перемешалось… Только колокольчик покатился, подпрыгивая и звеня… А правая рука, хотя от нее осталась только кисть, отсеченная от запястья, все еще сжимала, не отпуская, оторванную кровоточащую голову… Так оторванная клешня желтого краба, вцепившегося мертвой хваткой в упавший на землю плод, не отпускает добычу…

«Какая, однако, жестокая история, – подумает иной. – Месть мертвой женщины… Но почему она мстила девушке, ведь мстить должна была мужчине, своему мужу».

Во всяком случае, так думают мужчины.

Но женщины… Говорят, они устроены по-другому, да и чувствуют иначе.

Похоже, так оно и есть.

Великий буддийский ученый и священник Монгаку Сёнин утверждал в одной из своих книг Кё-гё Син-сё : «Многие из тех богов, которым возносят люди свои молитвы, на самом деле ядзин — суть не истинные боги. Потому те, кто возносит им молитвы, на самом деле не следуют великому учению Будды. И если эти люди даже стяжают благо и выгоды от тех богов в силу своих молитв, потом свершившееся чудо оборачивается для них несчастьем».

Эту истину прекрасно иллюстрирует история, изложенная в книге Нихон-Рэй-Ики , с которой вам предстоит познакомиться.

Во времена императора Сёму [83] Император Сёму династии Нара правил Японией с 729 по 749 г. в уезде Ямадагори провинции Сануки жил да был человек по имени Фусикино Оми. У него была единственная дочь, которую звали Кинумэ́. Эта самая Кинумэ внешне была вполне симпатичной девушкой и отличалась крепким здоровьем. Но вскоре после того, как ей сравнялось восемнадцать, в провинции началась опасная эпидемия, и девушка заболела. Тогда ее родители и близкие решили вознести молитвы к богу болезни, охватившей округу. Они принесли богатые жертвы божеству и дали самые суровые обеты – только бы он помог и спас Кинумэ.

Несколько дней девушка провела в полном беспамятстве, но однажды вечером вдруг очнулась, и сознание вернулось к ней. Обращаясь к родителям, она сказала, что было у нее видение – бог болезни пришел к ней и сказал:

– Твои близкие так истово молились и так искренне и жалобно просили, чтобы я спас тебя, что я не могу оставить без внимания их мольбы. Я хочу помочь тебе. Но вот какая незадача: не могу я спасти тебя иначе, как заполучив вместо твоей жизни жизнь другой девушки. Может быть, тебе известна какая-нибудь девушка, у которой точно такое имя, как у тебя?

– Я вспомнила, – отвечала Кинумэ, – неподалеку, в Утаригори, живет одна девочка, у которой точно такое имя, как у меня.

– Тогда покажи мне ее, – отвечал бог. И прикоснулся ко мне.

И от прикосновения, вспоминала девушка, она сделалась совершенно невесомой и поднялась в воздух, а бог взял ее за руку и через мгновение они оба очутились в Утаригори – прямо перед домом, где жила другая Кинумэ.

Был уже поздний вечер, но семья еще не спала, а девочка возилась на кухне – что-то мыла и чистила.

– Вот эта девочка, – сказала Кинумэ из Ямадагори.

Тогда бог болезни вынул из красной сумки, что висела у него на поясе, длинный, остро заточенный инструмент, отдаленно напоминающий стамеску, и, войдя в дом, ударил им прямо в лоб Кинумэ из Утаригори. В тот же момент девушка упала на пол и забилась в ужасной агонии, а Кинумэ из Ямадагори, наоборот, очнулась и поведала вот эту историю своим родителям. Однако после того, как ее рассказала, тут же опять впала в беспамятство. Три дня она лежала совершенно неподвижно, ни на что не реагируя, и родители уже было отчаялись, что дочь так и не поправится. Но на четвертый день девушка открыла глаза и заговорила. Но речи ее были странными: очнувшись, она тотчас села в кровати, обвела глазами комнату и… выскочила из дому. При этом она кричала: