Стив Альтен - Мег

В связи с ограничениями горизонтальной скорости до 2,5 узла, предписанной для управляемых погружений и подъемов, «Си клиф», в сущности, представлял собой глубоководную механическую черепаху, а трое ее пассажиров были наглухо запечатаны в водонепроницаемом титановом нутре.

Из всей команды ученых, разбитых на три группы для выполнения миссии, Джонас предпочитал Ричарда Престиса и Майка Шаффера. В отличие от высокомерной профессорской братии, двое этих геологов средних лет сохранили забавную тягу к школьному юмору, проявлявшемуся, в частности, во время перекусов, когда Престис пытался стащить у Шаффера еду, заставляя того хватать друга за грудки.

Однако внутренняя часть титановой сферы была слишком мала, чтобы валять дурака. С тем же успехом можно было поместить троих взрослых мужчин в пустую джакузи, накрытую пятифутовым изогнутым потолком с вмонтированным оборудованием. Три 4,3-дюймовых иллюминатора не слишком способствовали избавлению от клаустрофобии, сковывающей мысли и заставляющей обоих ученых стимулировать свои когнитивные способности приемом валиума.

Джонас не мог позволить себе подобной роскоши, ему никак не удавалось сконцентрироваться, особенно сегодня.

В каком-то смысле пилотировать глубоководный аппарат было равносильно тому, чтобы вести в одиночку грузовик через всю страну, когда долгие поездки по однообразным автострадам оказывают гипнотический эффект с утратой восприимчивости. Вести восемнадцатиколесный трейлер ночью в десять раз опаснее, чем днем. Мысли начинают путаться, что усложняет принятие решений и замедляет реакцию.

Конечно, водитель грузовика может всегда остановиться на стоянке, размять ноги и даже урвать несколько часов сна. В глубоководном аппарате царила вечная ночь, по крайней мере на глубине ниже тысячи футов.

Три погружения за восемь дней…

Пятьдесят один час пилотирования из 190 часов морского похода .

Глядя в иллюминатор над плечом Майка Шаффера, Джонас следил за тем, как по мере погружения «Си клифа» ниже восьмисот футов, за пределы нижней границы мезопелагической зоны, голубая бездна постепенно меняет свой цвет до темно-фиолетового. Еще через четыреста футов океанские глубины решительно убрали серый занавес солнечного света, погрузив глубоководный аппарат в бархатную тьму среднего слоя.

Путешествие официально началось.

Первая четверть мили… одна из двадцати четырех четвертей мили, которые ведут вниз к теплому слою. Пять часов погружения, три – пять часов сбора образцов, затем еще четыре часа подъема к поверхности, а может, и меньше, если я чуть-чуть поднажму. К завтрашнему утру, учитывая этот проклятый циклон, наступающий нам на пятки, море станет еще более бурным.

Осторожно переместив тяжесть тела, чтобы в этой тесноте не потревожить дремлющего доктора Престиса, Джонас посмотрел в иллюминатор под ногами – окно размером с грейпфрут, открывающее взору лишь сплошную черноту. Пожалуй, кульминацией сегодняшнего дня станет момент, когда он увидит, как Даниельсон, перегнувшись через поручни, в очередной раз блюет в океан.

Между тем темная бездна неожиданно ожила, озарившись тысячами мерцающих огней.

«Си клиф» перенес их в другую вселенную: в средний слой, известный как батипелагиаль, где расположена самая крупная экосистема на планете. Жизненные формы, которые населяют эту «сумеречную зону» и включают в себя до десяти миллионов видов, приспособились к обитанию в темноте, поскольку в процессе эволюции у них развились огромные выпуклые глаза, способные ловить слабые лучи света; более того, эти виды научились… генерировать собственный свет.

Биолюминесценция живых организмов возникает за счет химической реакции, в данном случае продуцирующего свет люциферина и его катализатора люциферазы. Питаемая энергией аденозинтрифосфорной кислоты (АТФ), люцифераза приводит к окислению люциферина, в результате чего возникает биолюминесцентное свечение. Джонас был знаком с продуцирующими свет фотофорными органами, поскольку в свое время препарировал адского кальмара-вампира в лаборатории ВМС.

Чем глубже они опускались, тем причудливее становились рыбы. Рыба-топорик, привлеченная мерцающими огоньками панели управления, стайками кружила возле иллюминатора, пытаясь впиться зубастыми челюстями в толстое стекло. Несколько минут подводный аппарат сопровождала рыба-удильщик; светящийся спинной плавник отбрасывал призрачный, но притягательный свет на этого попутчика, который, казалось, пытался поймать самого себя.

Джонас, чувствуя, что начинает поддаваться гипнозу, отвернулся и сосредоточился на показаниях измерительных приборов. Температура воды понизилась до 51 градуса Фаренгейта, став пронизывающей до костей, давление воды повысилось до 1935 фунтов на квадратный дюйм.

Закрыв глаза, словно для того, чтобы не подглядывать, Джонас попытался вычислить глубину, на которой они находятся, – своеобразная гимнастика для ума. Давление растет со скоростью 14,7 фунта на квадратный дюйм каждые 33 фута толщи воды. Разделив 1935 фунтов на квадратный дюйм на…

Внезапный приступ головокружения едва не сбросил Джонаса с удобной скамьи. Поспешно открыв глаза, он обвел взглядом сферу.

Слева от него, свернувшись под одеялом в позе эмбриона, по-прежнему мирно дремал Ричард Престис.

Майкл Шаффер, сидевший справа, смотрел на Джонаса вытаращенными, словно у рыбы-топорика, глазами; костяшки его пальцев, сжимавших потрепанную книгу в мягкой обложке, побелели.

– Скажи мне, что с тобой все в порядке.

– Я в порядке. Здоров как бык.

– Отлично. Тогда, быть может, ты пристегнешь… ну, ты понимаешь, ремни безопасности.

– Ремни безопасности? Угу. Хорошая идея. – Нащупав два ремня, Джонас попытался вставить концы друг в друга, но трясущиеся руки не позволили ему справиться с поставленной задачей.

Шаффер терпеливо наблюдал, чувствуя, как непроизвольно учащается пульс. Ученый посмотрел на глубиномер, светодиодные оранжевые цифры которого перескочили за отметку 7100 футов. Всего-навсего четверть пути вниз, а Тейлор уже не контролирует ситуацию. Пожалуй, стоит поднять ему настроение… переключить его ум, или по крайней мере то, что от него осталось, на другое.

– Эй, Джонас, а я рассказывал тебе о лучшем тосте нашего вечернего соревнования? Победителем стал славный ирландский парень Джон О’Рейли, который, подняв кружку пива, сказал: «Пью за то, чтобы провести остаток жизни между роскошных ног моей грудастой жены!» Когда Джон в тот вечер вернулся домой, пьяный в зюзю, его жена поинтересовалась, с какой такой радости он надрался. «Мэри, – ответил он. – Я получил приз за лучший тост вечера. Одним словом, за то, что пожелал провести остаток жизни, сидя в церкви рядом со своей красавицей-женой». И вот на следующий день Мэри случайно встретилась с собутыльниками Джона. «Итак, Мэри, ты слышала, что Джон получил приз, произнеся за тебя тост?» – «Ага, он мне говорил, – ответила Мэри. – И я была немного удивлена. Представляете, за последние четыре года он был там всего два раза. В первый раз он уснул, а во второй – мне пришлось тащить его туда чуть ли не за уши».