Дженнифер Макмахон - Люди зимы

Невольно Мартин подумал о еще одной украденной курице, которую он нашел утром, когда ходил на охоту. На этот раз, однако, лиса была ни при чем. Тушка не была обгрызена – кто-то свернул курице шею, рассек грудь и вырезал сердце. Какое животное могло бы это сделать, Мартин не знал. Человек – мог, но зачем?.. Если кому-то понадобилась курица, он унес бы ее целиком, а не стал вырезать сердце и бросать остальное.

Курицу Мартин закопал на холме – просто завалил снегом и камнями – и попытался выбросить странное происшествие из головы. Ему это почти удалось, но сейчас он снова о нем вспомнил.

Чувствуя, как громко стучит в груди его собственное сердце, Мартин протянул руку, чтобы разбудить жену, но Сары рядом не оказалось. Простыня на ее половине кровати тоже была холодной, и Мартин снова вздохнул. Неужели она снова отправилась в спальню Герти, и теперь они лежат рядом и хихикают, укрывшись одеялом с головой?

Нет. Герти умерла. Он сам похоронил ее в неглубокой могиле на семейном кладбище.

Невольно Мартин подумал о том, как Герти выглядела, когда они достали ее из колодца. Она как будто спала, но в ее холодном теле уже не было жизни. Потом он вспомнил, как его рука в кармане касалась шелковистых волос дочери, и содрогнулся. Эту загадку он тоже не разгадал, но теперь это уже не имело значения.

– Сара?! – окликнул Мартин.

В эти последние несколько дней он очень беспокоился. Сара перестала есть, не мылась и почти не вставала с постели. С каждым днем она все больше слабела и не сразу отзывалась, когда он к ней обращался. Самые простые вопросы заставляли ее надолго задумываться; порой она вовсе ему не отвечала, и Мартину оставалось только догадываться, что творится у нее на душе. Казалось, Сара медленно угасает, угасает у него на глазах.

«Откровенно говоря, мы мало что можем сделать, – сказал ему Лусиус, когда Мартин поделился с братом своими опасениями. – Только ждать. – Он покачал головой и некоторое время смотрел в заиндевевшее кухонное окно, у которого они стояли. – В данном случае время не только лучшее лекарство, но и, пожалуй, единственное. Постарайся, чтобы она хоть немного ела и пила, давай ей тонизирующее, которое я привез, и не забывай побольше с ней разговаривать, пусть даже она ничего не отвечает. Сара должна знать, чувствовать, что у нее есть ты, и тогда со временем она справится…»

«Почти то же самое творилось с ней, когда мы потеряли Чарли, – сказал Мартин. – Тогда она буквально заболела от горя, но теперь…» – Он на полуслове замолчал, не в силах признаться не только брату, но и себе самому, что теперь дела обстоят намного хуже. Мартин боялся, что Сара может не справиться со своим горем. А если он потеряет еще и ее, то и ему самому жить незачем. Без Сары он просто не сможет.

«Не хочу заранее тебя пугать, – проговорил Лусиус, – но если в ближайшее время Сара не придет в себя, нам придется поместить ее в клинику для душевнобольных в Уотербери».

Мартин резко выпрямился.

«В клинику для душевнобольных?» – переспросил он.

«Там не так плохо, хотя клиника и находится в ведении штата, – сказал Лусиус. – В Уотербери есть своя ферма, где больные ухаживают за животными и птицами. Сара сможет работать там хоть каждый день. А главное, в клинике ей будут обеспечены лечение и уход».

Мартин покачал головой.

«Она справится , – с нажимом произнес он. – Я ее муж, уж наверное, я смогу ухаживать за ней лучше, чем санитары из этой твоей клиники для сумасшедших. К тому же здесь Сара будет находиться в знакомой обстановке, а это тоже что-нибудь да значит!.. Как говорится, дома и стены помогают».

И он буквально выбивался из сил, стараясь сделать так, чтобы Сара поскорее забыла о потере и пришла в себя, но пока что не особенно преуспел. С каждым часом жена уходила от него все дальше, хотя и не покидала пределов спальни, и вот теперь – исчезла в буквальном смысле слова, отправившись посреди ночи неизвестно куда.

– Сара! – снова позвал Мартин и прислушался.

В ответ снова раздалось царапанье, топот и хлопанье крыльев.

Сев на кровати, Мартин огляделся. В лунном свете он различал резное изножье и тумбочку с Сариной стороны кровати. Дальше лунные лучи не проникали, но ему показалось, что в углу комнаты скорчилась какая-то темная тень. И она чуть заметно шевелилась, ритмично раздуваясь и опадая.

Сначала Мартин решил, что его просто подводит зрение, но потом понял, что дело вовсе не в слабом освещении.

Она дышала. Тень – дышала !

Мартин хотел закричать, но крик застрял у него в горле, и он издал только громкое шипение. В панике он огляделся, ища что-нибудь, что могло бы сойти за оружие, но тень снова шевельнулась, подняла голову, и Мартин различил в темноте очертания человеческого тела, а потом узнал и сверкнувшие в лучах луны золотисто-каштановые волосы жены.

– Сара?.. – прохрипел он. – Что… что ты там делаешь?

Теперь он видел, что Сара, одетая в одну ночную рубашку, сидит на полу перед дверцей стенного шкафа. Ее босые ноги на фоне темных досок пола казались белыми как мрамор. Сара дрожала от холода, но вставать не спешила. Казалось, она вовсе его не слышала, и Мартин почувствовал, как тревога с новой силой стиснула его сердце.

– Ты совсем замерзла, – проговорил он. – Иди в постель, согрейся.

И тут Мартин снова услышал это . Царапанье, шорох, стук.

И доносились эти звуки из шкафа.

– Сара!.. – Мартин спустил ноги с кровати и встал, мимолетно удивившись тому, что колени у него дрожат. Кровь в ушах стучала так громко, что он почти не слышал собственного голоса. Комната перед глазами дрогнула и поплыла, она словно вытягивалась в длину, и фигура Сары вдруг оказалась очень далеко. Невероятно далеко.

Пятно лунного света упало на дверцу шкафа, и Мартин с ужасом увидел, как повернулась ручка, как между дверцей и косяком появилась темная щель.

– Сара, иди скорее сюда! – крикнул он с тревогой и страхом. – Там что-то есть!

Но Сара даже не пошевелилась.

– Это Герти, – спокойно откликнулась она. – Наша дочь вернулась.

Вот уже полтора часа они объезжали улицы в пригороде Вудхевена и успели основательно замерзнуть, хотя печка в пикапе работала на полную мощность. Весь пол кабины был сплошь завален пакетами из «Макдоналдса», пластиковыми кофейными стаканчиками и бутылками от «Маунтин дью» – фруктовой шипучки, которую Базз предпочитал всему остальному, когда не было пива.

Между Баззом и Рути сидела Фаун. Она выглядела слабой и бледной, хотя температура больше не поднималась. Они одели девочку в длинный пуховик, а потом еще завернули в шерстяное одеяло, и все равно Рути беспокоилась, что сестре может быть холодно.