Джек Килборн - Веб Камера

Том знал, что если он позовет на помощь, то никогда уже не сможет взобраться на лошадь. И сейчас он должен был либо встретиться лицом к лицу со страхом, либо повесить значок.

Тихий смех донесся до лестницы.

Повесить значок казалось довольно хорошей идеей.

Он собирался сказать Рою, чтобы тот высылал кавалерию, когда голос в подвале заговорил с ним.

― Он… мееееертв?

Голос был хриплым и высоким. Том не мог сказать, был ли он мужским или же женским.

― Срань господня, до чего жуткое дерьмо, ― сказал Рой.

Том сказал своему партнеру быть тише. ― Кто мертв? ― спросил он у человека в подвале.

― Эрин… ииии…

― Кто ты?

― Эрин… ииииииииии.

― Я здесь, чтобы помочь, ― сказал Том. Позволяя накаленному моменту заполнить резервы его мужества, Том ступил на последнюю ступеньку. Затем повертел фонариком.

Бетонный пол и стены. Столбы с двутавровыми балками поддерживали первый этаж. Различные трубы вились через открытый потолок. А в углу…

Ужасно запачканное одеяло. Расстеленное перед огромной, деревянной коробкой.

Спереди коробки была вырезанная дырка. Словно будка для собаки.

К боковой стороне была прикреплена тяжелая цепь. Она вела внутрь коробки.

― Нам понадобится скорая помощь, ― сказал Том. Он заметил миски на полу, воду и сухой корм. ― Кто-то здесь закован в цепи, как животное.

Том попытался посветить фонариком в коробку, но внутри кто-то скрывался в тени.

― Вы ранены? ― спросил он, подходя ближе.

― Я… ранен…

― Вы можете двигаться?

― Я… ранен… очень… сильно…

Том подошел с другой стороны, и уловил вид голой ноги, испещренной грязью и засохшей кровью. Она быстро скрылась от света. Человек в коробке снова начал смеяться.

Том колебался. Его естественное желание помочь и защитить боролось с примитивным, глубоко-укоренившимся ужасом.

В коробке человеческое существо, сказал Том себе. Которому нужна медицинская помощь.

Так почему я думаю, что это выскочит и нападет на меня.

Еще один артефакт из множества старых фильмов; запертое в подвале существо, слишком опасное, чтобы выпустить в ничего не подозревающий мир.

Я больше никогда не буду смотреть гребаные ужастики.

― Помощь в пути, ― сказал он скорее, чтобы успокоить себя, нежели человека в коробке. ― И мы сможем уйти отсюда.

― Эрин… ииии… неее… понрааавится… это.

― Эринии здесь нет.

Том сделал шаг влево, пытаясь с хорошего ракурса заглянуть в коробку. Его луч все равно не смог осветить угол, где прятался человек.

― Эрин… ииии видит все.

― Это невозможно, ― сказал Том, хотя быстро оглянулся, чтобы убедиться, что в подвале никого не было.

― Эрин… ииии видит все. Знает все. Наказывает грешников.

Том подошел поближе. Все клише на счет страха были правдивы, во рту у него пересохло, ноги стали резиновыми, сердце бешено стучало. Он никогда не прыгал с парашюта, но представил, что сейчас он чувствует себя, словно перед прыжком с самолета.

― Ты грешен… Том?

Том вздрогнул от своего собственного имени. Как этот человек узнал его? А затем он вспомнил, как представлялся наверху лестницы. Том сглотнул, затем пошевелил рукой, держась за рукоятку Глока, поскольку ладони его вспотели.

Я слишком остро реагирую. У меня есть пистолет. Этот бедный ублюдок прикован к будке. Мне нечего бояться.

― Мы пытаемся войти, ― сказал Рой, и его голос напугал Тома и он вздрогнул. ― Дверь чертовка.

― Понял.

Том сделал еще один шаг к коробке.

― Все мы грешники. Всем нам нужна Епитимья.

― Выходите, ― сказал Том. ― Я не собираюсь причинять вам боль.

― Я заслужил страданья.

― Никто не заслуживает этого.

― А я заслуживаю, Том.

― Нет, не заслуживаете, ― Том шагнул к собачьей миске и присел. Между ним и коробкой был всего лишь метр.

― Я… нечестив. Я грешен.

― Грешников можно простить. Бог прощает грешников.

― Бог прощает, ― снова послышалось ненормальное хихиканье. ― Эрин… иииии… не прощает.

Наконец-то Том смог выбрать правильный угол, чтобы посветить фонариком на человека в коробке.

Но уже пожалел об этом.

Это был нагой мужчина, но он был так истощен, что определить его пол можно было только по неравномерной бороде, которая в некоторых местах была вырвана. Цепь была прикреплена к кольцу на его лодыжке. Под всей этой грязью и засохшей кровью, кожа мужчины была испещрена ранами и шрамами. Он сидел спиной к задней стенке коробки, ноги прижаты к груди, и покачивался вперед-назад. Было ужасно смотреть на это, и в то же время невозможно отвести взгляд.

― Теперь вы в порядке, ― сказал Том. Это было самой большой ложью, которую он когда-либо говорил. Даже с пятьюдесятью годами интенсивной психической терапии и физической реабилитации этот мужчина уже никогда не будет в порядке.

― Какой сейчас год? ― спросил мужчина сиплым, высоким голосом.

Том ему сказал.

Мужчина снова засмеялся. Смех превратился в пронзительный вопль, а затем он внезапно набросился.

От испуга Том сжал спусковой крючок, но отвел его и выстрел пришелся не по парню.

Как оказалось, это было ошибкой.

Мужчина накинулся на него, выводя его из равновесия, к большому удивлению своей силой. Том упал на спину, его пистолет выскользнул в одно направление, телефон улетел в другое, тогда как мужчина взобрался на него и руками обхватил его шею.

Том почувствовал зазубренные, грязные ногти, впившиеся в его кожу. Ему удалось навести на него Феникс, и получилось так, что свет фонарика попал прямо ему в глаза. Вблизи его лицо было ужасным; половина носа была отрезана, то же самое было и с его ушами, делая его похожим на живой череп. Рот был красным, зубы были гнилыми, а где-то и вовсе отсутствовали. Он зарычал, из-за его дыхания Том прикрыл рот и попытался оттолкнуть парня, но тот даже не шевельнулся.

Но он укусил.

Несколько зубов впились в предплечье Тома, вгрызаясь в плоть.

Тогда как давление на шею Тома только увеличивалось, последний воздух выбил искры из глаз; пятнышки света плавали перед глазами Тома. Том сменил тактику, выбирая путь уличного бойца, и потянулся к месту мужчины между ног.

Но сжимать было нечего. Лишь рубцовая ткань и маленькая шишка, которая была похожа на пластиковую трубку.

Тома почти что стошнило, но поскольку его душили, ему бы это убило. Он боролся с отвращением и потерей сознания, и, отбросив фонарик, сильно приложил мужчину по виску. Этого было достаточно, чтобы его челюсть освободилась, но не его руки. Он закричал, разбрызгивая кровь и слюну.

― ВСЕХ НУЖНО СУДИТЬ!

Том снова его ударил. Сбоку лица мужчины свободно стекала кровь.

― ВСЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ НАКАЗАНЫ!

Том снова его ударил, и на этот раз послышался громкий треск. Словно грецкий орех раскололся. Сильный захват мужчины расслабился, и Том жадно вдохнул воздуха, когда его атакующий упал на пол.