Артём Галигров - Алчная лихорадка

Петров опять занервничал:

— Чертова гроза! Чертовы студенты! Тупые!

— Вас послушать — как будто это студенты грозу вызвали — вмешалась весело Римма.

— Эти мелкие сволочи и не только грозу вызовут!

— Саш, ну хватит психовать, — сказала озабоченно Каролина Людвиговна. Садись шампанское выпей еще! — При этом шепчет Самойленко на ухо: —Зато он у меня дома просто прелесть.

Самойленко качает головой:

— А у меня наоборот. В обществе такой солидный, вежливый. А дома все свои проблемы на меня.

— Кстати, слышали? — спросила у толпы Каролина. — По радио час назад передали: Аведов наш умер!

Все уже были наслышаны об этом печальном событии. Виктор Аведов был местным олигархом. Самым богатым человеком в окрестности. Кем он только не был и ученым, и критиком, и политиком, и очень уважаемым человеком, но до поры до времени. 4 года назад его признали сумасшедшим и отправили в больницу, где он и скончался в полной нищете и одиночестве, возрасте семидесяти девяти лет. Многие слагали о нем легенды, каким странным образом у него появилось столько денег. Нет, скорее даже это были не легенды, а просто людские сплетни. Также Аведов несколько лет являлся мэром города.

— Да, видимо, судьба умереть ученому в этот знаменательный день — промычал Петров, устало облакатываясь на жену.

Наконец, Гаранина встает:

— Ладно, с вами хорошо, но я, пожалуй, пойду.

Переждите немного дождь. По-моему он заканчивается. — предлагает Каролина.

Тишков тоже встал со стула:

— Мы тоже уходим. Давайте подвезем Вас.

— Как ваша голова? — спросила Римма.

Гаранину бесило это внимание. Все так резко встали, как будто грянуло невесть что, как будто на ней свет клином сошелся. Она ведь только встала и пошла, а уже резонанс на всю кафедру.

— Спасибо, вот пройдусь по свежему воздуху и пройдет. — едва сдержав злость ответила Клара Евгеньевна. Завтра в 9 часов экзамен принимать, дома еще готовиться надо.

— Возьмите мой зонтик хотя бы. Я все равно на машине поеду. — сказал Аракчеев и быстро двинулся за своим рюкзаком.

— А вот это можно. Спасибо, я завтра верну. — сказала Гаранина, и в ее руки был вложен темно-синий малоприметный зонт.

Все попрощались с женщиной, и та вышла из душной комнаты в прохладный коридор. С мыслями, что ее все в жизни достало, она спустилась на лифте и пошла к выходу, держа наготове зонт. Мысли ее перебил идущий навстречу ей Копанец:

— Уходите уже?

— Да, пора мне. И дома дела есть. — не останавливаясь пробормотала она.

— Тогда до завтра и с праздником. — крикнул он в спину Гараниной.

— Вас также. До завтра. — сухо ответила женщина.

Наконец Гаранина вышла на свежую улицу. Доходило десять часов вечера. Сквозь тучи горели отблески заката. Несмотря на то, что гроза кончилась и дождь заметно ослабел, она все-таки открыла зонтик и быстрой походкой направилась к дому. Ростом Клара Евгеньевна была мала и очень худа, поэтому вышагивать у нее получалось очень легко и быстро. На душе у нее было неспокойно, бедная женщина шла и постоянно оглядывалась, сама не понимая почему. Вдруг, ей словно сердце подсказало, что надо не идти, а бежать…Бежать срочно домой. Она еще раз оглянулась назад и, побежала так быстро, как не бегала даже в молодости.

Дождь стихал, а Клара Евгеньевна бежала и бежала. Ее волнения усилились, теперь ей кажется, что за ней бегут. Она оглядывается, начинает тяжело дышать. Тяжесть зонта давит на худое тело, усталость берет свое, оглядываться уже страшно, главное добежать. Гаранина начинает стонать и впадать в истерику. Ей чувствуется, что за ней кто-то гонится или за ней на самом деле кто-то идет. Даже не идет, а бежит «нога в ногу». Бедная женщина издает крик и продолжает бежать.

— Нет!!!!! — кричит она, боясь оглянуться. Несмотря на истощение, она прибавляет скорость. Ни задумавшись о судьбе чужого зонта, она бросила его в кусты. Затем кинула свою сумку назад. В ней что-то разбилось, но Гаранину это не заботило. Она побежала еще быстрее, уже задыхаясь и крича что-то нечленораздельное.

Какие у нее были мысли, одному Богу известно. Может материнский инстинкт, возвещавший о том, что с ее мужем или сыном случилась беда. Или ее больная мать отошла в мир иной. Или ее достал этот мир, наполненный коррупцией, шумом, дымом, толпой, наильниками, сутенерами и политиками, но ясно было одно: Женщина в истерике, женщине плохо.

Запыхавшись она влетела в свой подъезд и наконец остановилась. Клара настолько быстро бежала, что не могла отдышаться и упала. Найдя, в себе силы, преподавательница встала и прислушалась. Были слышны знакомые страшные шаги. Да, это погоня, за ней гонятся.

— Не знаю, что они от меня хотят, знаю одно! Надо бежать! — подумала Гаранина.

Но куда? Она уже в подъезде, в замкнутом пространстве, выхода нет. А на улице ее поймают.

— Господи!!! — вырвалось у женщины.

Тут она заслышала шаги, в трех метрах от ее подъезда. В ее глазах замер ужас.

«Только вперед!» — сказала она себе и побежала вверх по лестничной клетке.

Пройдя этаж, Гаранина остановилась и прислушалась. Было тихо. Женщина уже хотела успокоиться, но тут скрипнула дверь в подъезде. При том она как-то страшно скрипнула. Казалось, что Кларе Евгеньевне вынесли приговор этим скрипом. Она побледнела:

— Нет! Кто здесь?

Шорох нарастал. Гаранина двинулась вверх по лестнице.

— Оставьте меня? — причитала она. — Почему меня? — раздавалось эхом по подъезду.

На четвертом этаже, она остановилась отдышаться. Тяжелое дыхание Гараниной ничего не приглушает. В подъезде сыро и темно. Она снова прислушивается и слышит мертвую тишину.

— Мне нужно успокоиться — говорит она вслух. И причудится же такое. — женщина облакачивается на перила и расслабляется. Вдруг ее резко хватают за ногу. Дрожь пробежала по телу. Единым мигом бедная Клара Евгеньевна поняла, что ей это не почудилось:

— А-а-а-а-а-а! Нет!!!!!!! — она вырывала ногу и хотела бежать, но не тут то было. Вторую ее ногу снова хватают и больно сжимают.

Гаранина обессилила и начала истерически плакать и умолять:

— Пустите! Я не хочу…не хочу…

Тут она поняла, что ее время еще не пришло и собрала всю волю в кулак. Что есть силы худая и слабая женщина вырвала ногу из тяжелых рук. Ей даже показалось, что часть ноги осталась у «него» в руках, так как последовала сильная боль. Но о боли думать было некогда. Хромая, Гаранина заковыляла по лестничной площадке. Она стонала, ей было страшно. Не каждый день по темному подъезду за тобой идет непонятно кто. Она хотела повернуть голову назад, но то ли боялась, то ли у нее время было на исходе и каждая доля секунды была дорога.

Клара пробежала мимо своей квартиры на пятом этаже. У нее не было лишнего времени достать ключ и открыть дверь. Страх и боль сопровождали женщину. Ей не хотелось умирать от рук этого чудовища, которого даже не видно было в недрах темного подъезда, но ей хотелось, чтобы этот кошмар закончился, пусть даже она сейчас умрет от страха.