Глеб Соколов - Попрыгунчики на Рублевке

Градусов испытал тоску: все потеряно!.. Из-за его дурацкого опоздания. Но куда мог столь энергично идти тот, в черном костюме?.. Он медленно дошел до поворота. Через несколько метров коридор упирался в дверь.

«Сейчас я спрошу, где туалет, извинюсь и пойду обратно. Если очень не повезет, выйдя из двери, наткнусь на Кёлера».

Комната была пуста. Посередине стояла двусторонняя скамья, наподобие тех, что встречаются на вокзалах и в спортивных раздевалках. У стены — простой деревянный стол со стоявшей на нем машинкой для приготовления кофе эспрессо.

Обрадовавшись, что так никого и не встретил, Бобби замер на пороге. В противоположной стене — две темно-коричневые двери. Обе чуть приоткрыты. В щель, образовавшуюся между одной из них и косяком, видна кухонная мойка с краном, висящий над ней шкафчик с дверцей из толстого небьющегося стекла. За другой дверью виднелись кафельный пол и стена. «Вот и то, что я как бы ищу…»

Он подошел к этой двери и тут поймал себя на мысли, что движется крадучись, как вор. Обстоятельства последних дней выработали у него эту походку.

— Не надо, не здесь!.. Могут войти… — раздалось из-за двери в кухоньку.

От неожиданности — он безошибочно узнал женский голос — Бобби едва не вскрикнул.

В ту же секунду где-то там, в начале коридорчика, с грохотом распахнулась дверь и Кёлер — особенности его голоса Градусов тоже помнил — раздраженно прокричал:

— Павел!.. Ты здесь?.. Срочное указание!

Загрохотали тяжелые шаги — не услышав ответа, хозяин усадьбы двинулся по коридорчику.

«Спрятаться! Немедленно!» Бобби ринулся к двери туалета, нырнул за нее, но, чтобы не выдать себя щелчком замка, не закрыл — притаился.

Каким-то чутьем уловил — в кухоньке по соседству немедленно воцарилась атмосфера невероятного напряжения.

Бледный Домбровский не шевелился… Уже час, как прекратил игру, сославшись на головную боль и отделавшись небольшим проигрышем. Деньги выложил на стол еще в самом начале. Теперь стопка ассигнаций находилась возле соседки-помещицы.

— Уродится ли в следующем году овес?.. — неприятным голосом, — в нем проскальзывали визгливые нотки, — произнесла она. — Цены могут пойти вниз… Пас… А что граф Домбровский все время молчит?

Она отвлеклась от карт, пристально посмотрела на Михаила. Тот ничего не ответил.

— Что-то сегодня игра не идет, — произнесла Дарья, переведя взгляд на карты. — Пожалуй, ехать домой! — В голосе помещицы послышалось неудовольствие. Бросила карты на стол рубашками вверх.

Марта Кёлер встала.

— Велю разыскать вашего кучера… Он где-то в людской.

— Мерзавец!.. — со злостью сказала помещица. — Должен был дожидаться меня у коляски…

В ее глазах промелькнула ненависть. Потом посмотрела на Михаила:

— Проводите меня, граф? Уже темно. Боюсь ездить по ночам одна… Мой кучер — подлец… Вы могли бы доехать вместе со мной до моей усадьбы, а потом вернуться обратно на моей коляске.

— Павел! — еще раз громко позвал Кёлер.

Несколько мгновений тишины — хозяин усадьбы смотрел на пустую комнату и две двери. Точно так же, как короткое время до этого — Градусов.

Затем Кёлер вполголоса нецензурно выругался. Опять послышались его шаги. На этот раз удалявшиеся.

Испытанное напряжение словно пригвоздило Бобби к месту. Пока судорожно пытался решить — не устремиться ли вслед за Кёлером, из кухоньки вышла девушка с голосом Василисы:

— Его нет… Убрался!

Бобби не сомневался — это она! «Мразь! Дрянь!.. Ненавижу!» — ревность душила Градусова. Он был готов выскочить из своего укрытия и устроить безумную сцену, драку, убийство — бог знает, на что он был готов в эту минуту. Но какая-то часть его сознания все же осталась незамутненной жгучим чувством…

Кто этот мужчина, с которым она ему изменила? «Павел…» — за мгновения он перебрал в уме всех знакомых Павлов, с которыми так или иначе могла пересечься Василиса. Ни один не подходил на роль ее любовника.

«Как вырваться из ловушки?.. Я не могу терять здесь время. Человек в сером костюме — где он сейчас?» — Естество Бобби разрывалось. Испытание, приготовленное ему судьбой, вышло слишком жестоким.

Нервная дрожь пробила его от макушки до пяток: «Да я ведь даже не могу себе позволить с ней теперь разругаться!.. Надо сидеть, как мышка, и молиться, чтобы никому из двоих не понадобилось в туалет — иначе беда: Вася поймет — я все знаю».

— Что ему надо от тебя? — проговорила Василиса.

— Кто его знает… — задумчиво произнес неведомый Градусову Павел. — Сегодня у моих стюардов много работы… А еще сегодня я не только их шеф. Я и по закупкам, и по декорациям… Навалил дел…

— Ты спишь здесь? — В голосе модели прозвучали брезгливые нотки.

«Шеф стюардов! Вот кто! — наконец дошло до Градусова. — Конечно! Я видел его… Но как?! Она и вдруг… жалкий лакей!»

— Нет, ты же была в моей спаленке.

Девушка рассмеялась:

— Ах да, как же я забыла! Спаленке?!. По моему, это какая-то жалкая кладовка, в которой поставили кровать. Барин сжалился над тобой!

— Насколько я помню, тебе в тот раз все понравилось, — обиженно проговорил шеф стюардов.

— Извини… Сегодня мне хочется над всем смеяться…

Возникла пауза. Бобби понял: они целуются. И без этого уже был на грани обморока от ярости и бессилия.

— Твой хозяин… Он ужасен… — наконец произнесла она.

— Хуже, чем ты думаешь. Настоящее чудовище. Мерзкий тип… Знаешь, он совсем сошел с ума — завел себе крепостных крестьян… Мне надо идти. Выжди некоторое время, прежде чем уйдешь отсюда.

— А если войдут?

— Никто не войдет. Все мои — там, внизу…

«Наброшусь и убью ее!» — Бобби понял, что судьба не оставляет ему никакого выбора. У него заныло сердце: плохой признак. Чувствовал — на него надвигается большая беда.

— Скорей! В переулках мы можем его потерять. — Килин, по неистребимой привычке севший в такси на задний диван, вцепился руками в спинку переднего кресла. Душа его стремилась вдогонку за «Ягуаром», что мчался впереди.

Апельсиновое такси со светящимся ребром на крыше, — на нем был порядковый номер и реклама минеральной воды, — скрипя резиной, лавировало в неплотном потоке автомобилей.

«Стал бы дожидаться Махмута — упустил бы Барона!» — подумал Николай.

Выскочив из магазина, остановил такси — машина на малой скорости двигалась вдоль тротуарной бровки. Барон только что отъехал. Килин видел, как захлопнулась дверь плоского и угловатого, показавшегося ему очень маленьким «Ягуара» — автомобиль выкрашен в цвет колорадского жука. Модель не выпускали лет тридцать.

«Кто эта женщина за рулем?» — гадал Николай.

Коллекционный «Ягуар» наталкивал на мысль: молодая леди, в чьей машине Барон путешествует по Санкт-Петербургу, принадлежит к верхушке общества.