Джеймс Реннер - Затворник с Примроуз-лейн

Элизабет купила платье в магазине подержанных свадебных нарядов. Простое, прямое, без шлейфа. Даже не белое, а цвета яичной скорлупы. Но оно сидело на ней так, будто потомственный кутюрье с мировым именем шил его для Элизабет лично. Муаровая ткань, как живая, обтекала ее силуэт, облегала худые мальчишеские бедра, струилась по длинным тонким ногам, обнимала нежную упругую грудь и плечи в веснушках. Ее волосы, ее невесомые рыжие волосы, которые он так любил ощущать между пальцами, теперь были закручены в узел на затылке, обнажая молочно-белую шею и маленькие уши. Никакой косметики, щеки румянятся от волнения, а глаза искрятся при вспышках десятка фотокамер, мимо которых она без всякого сопровождения шла к Дэвиду.

Он взял ее за руку, она прильнула к нему, и он почувствовал, как она дрожит. Он будто прикоснулся к молнии.

Когда настало время брачных обетов, он трясущейся рукой вытащил из кармана измятую бумажку.

– Я не знаю, почему я люблю тебя, но люблю, – сказал он, глядя ей в глаза. – Когда я увидел тебя в первый раз, я понял, что всю жизнь ждал этой встречи. Как будто мне наконец открылся смысл моего существования. Элизабет, я всего себя посвящу тому, чтобы охранять тебя от случайностей этого мира. Я клянусь, что вопреки любой вероятности никогда не позволю, чтобы, пока я жив, с тобой что-нибудь случилось.

– Дэвид, – сказала она, – я очень сомневалась, люблю ли я тебя, потому что никогда не думала, что могу кого-то по-настоящему полюбить. Но любовь – это вера, а вера – вещь непредсказуемая. У нее свои законы, мне непонятные. Я люблю тебя, Дэвид, знаю, что люблю. Я люблю тебя потому, что, хотя в этом мире и мало шансов на счастье, я верю, что мы будем счастливы. Ты заставил меня поверить в это. Потому что ты сделал меня счастливой.

Если не считать съезда меховщиков, не ко времени проходившего в том же отеле «Холлидей Инн», где они праздновали свадьбу, все прошло замечательно. Было много мяса на ребрышках и цыплят кордон блю, был бисквитный торт и открытый бар со всевозможными горячительными напитками вполне пристойного качества. К вечеру голова у Дэвида гудела от выпитого. Он разглядывал молодых людей, которые, перекидываясь шутками, в волнении ожидали своей очереди танцевать с невестой, когда за спиной у него кто-то сказал:

– Рад за тебя.

Дэвид повернулся и увидел своего седовласого дядю Айру.

– Спасибо.

– У меня для тебя кое-что есть, парень, – сказал он, вручая Дэвиду тонкий блокнот безо всякой обертки. Внутри он был весь исписан аккуратным мелким почерком. – В молодости я увлекался поэзией. Сюда записывал самое любимое, – сказал Айра, обдавая Дэвида ароматом виски. – Здесь много Уильямса. Он раскрывает ритм и гармонию жизни. То, как метафора помогает понять реальность. Истинную суть вещей. Свет и тьму. Если собираешься стать писателем, тебе надо его знать.

Дэвид улыбнулся, хотя и не совсем понимал, о чем говорит его дядя.

Айра отошел. Дэвид полистал блокнот: что-то о сливах и красных тачках… Он благодарственно помахал старику, но дядя Айра уже вел оживленный разговор с матерью Дэвида в дальнем конце зала. Засунув блокнот во внутренний карман, он стал ждать очереди, чтобы снова потанцевать с женой. Интересно, думал он, будут ли у них дети? И если будут, на кого они будут похожи? Еще он думал о том, что им с Элизабет предстоит вместе состариться – это ведь будет настоящее приключение! Он думал обо всех выходных и каникулах, которые им предстоит провести вместе, и чувствовал, как его обволакивает тепло – от вина, присутствия друзей, от этого незабываемого дня и всех надежд на будущее.

Дэвид не общался с Джейсоном Паркером уже несколько месяцев, хотя и платил ему жалованье. Про себя он называл Джейсона «мой Шерлок из подворотни». Джейсон был для Дэвида тем же, кем для Холмса были уличные мальчишки: надежным источником информации, верным помощником, а при необходимости и доверенным лицом. Писателю, даже в простое, нужны компаньоны. Когда Дэвиду требовалось пополнить запас психотропных лекарств, он посылал в аптеку Джейсона, зная, что тот не будет его осуждать, а главное – никому не протреплется. Понадобилась «травка» – обращался опять-таки к Джейсону, у того имелись приятели, которые ее выращивали. Джейсон отвечал на письма, приходившие на веб-сайт Дэвида, и вежливо отклонял просьбы об интервью с писателем. Дважды в неделю он забирал из почтового отделения корреспонденцию и сортировал ее, выбрасывая все, что Дэвиду было знать без надобности. Иногда приходили письма с угрозами, и Дэвид просил Джейсона поручить своим людям разобраться с этим. Иногда «разобраться» означало навести справки – это Джейсон умел хорошо. В исключительных случаях «разобраться» означало наведаться к автору письма поздним вечером – это Джейсон умел просто великолепно.

Шерлоки из подворотни на дороге не валяются. Дэвид познакомился с Джейсоном на концерте Black Keys в Кливленде, когда в первый раз после аварии решился выйти в свет. Ему хотелось прочистить себе мозги, наполнить их музыкой. В середине выступления какой-то обдолбанный хипстер полез с ним драться, и тогда откуда ни возьмись появился белокурый Геркулес и вывел Дэвида через черный ход. «Плохая реклама, чувак, если вмажешь такому мудиле на публике. Не хотел бы, чтоб моя сестра увидела это в новостях. Она твой большой фан». Он проводил Дэвида до машины и вручил ему свою карточку. На ней значилось: «Джейсон Паркер. Ковбой. Астронавт» . На следующий день Дэвид послал ему свою книгу с автографом для сестры. В ответном письме она рассказала, что брат переехал к ней, когда у нее начал прогрессировать рассеянный склероз. И вскользь упомянула, что Джейсон ищет работу. Дэвид незамедлительно нанял его и время от времени давал пустяковые поручения, которые иногда придумывал лишь для того, чтобы чем-нибудь его занять. А когда год спустя сестра Джейсона умерла, Дэвид оплатил ее похороны.

Наутро после встречи с Кэти Дэвид позвонил Джейсону.

– Здорово, начальник! Какие проблемы?

– Я вчера вечером познакомился с девушкой. Она говорит, что мы френды в Фейсбуке.

– Эге.

– Ты пользуешься моим Фейсбуком, чтобы снимать девчонок?

– Блин, чувак… Я ничего плохого не хотел. Слушай, я, когда к ним подкатываю, всегда объясняю, что я – это твой помощник, а не ты. И я делаю это не каждый день. На самом деле очень, очень редко. Всего, может, раз десять такое было или типа того.

– Ладно, я не злюсь, – сказал Дэвид, хотя, по правде говоря, немного злился.

Его сотрудник использует его страницу, главным образом чтобы продвигать свой член, а не его книгу. Хотя почему бы и нет? А много ли сам Дэвид занимается своим членом? А своей книгой?