Ричард Матесон - Нажмите кнопку: Cборник

Хватит ли смелости долго держать эту скорость — вот вопрос. Мэнн еще никогда так не гонял. Но чем дольше он обдумывал свою затею, тем соблазнительней она выглядела. Куда привлекательней, чем альтернативный вариант.

Наконец Мэнн решился. «Давай!» — скомандовал он себе. Проверил трассу впереди, от души газанул и перескочил на встречку. Настигая грузовик, напрягся: вот сейчас тот подрежет! Но бензовоз не покинул свою полосу. Легковушка преодолела всю его огромную длину. Мэнн повернул голову и увидел трафаретную надпись на дверце кабины: «КЕЛЛЕР».

«КИЛЛЕР» — показалось ему, и он аж притормозил в страхе. Но снова прочитал фамилию, понял свою ошибку и резко вдавил педаль газа. Увидев в зеркале отражение грузовика, перестроился.

А потом его затрясло, в нем смешались облегчение и страх. Грузовик разгонялся. Намерение дальнобойщика прояснилось, и удивительным образом это благотворно сказалось на нервах Мэнна. Да вдобавок Мэнн запомнил его лицо и узнал фамилию — эти обстоятельства как будто уменьшали опасность. Прежде дальнобойщик был безликим и безымянным — не человек, а воплощенный мистический ужас. Но теперь это по крайней мере личность.

«Ладно, Келлер, — мысленно проговорил Мэнн, — поглядим, на что способен твой серебристо-красный антиквариат».

«Приступим», — подумал он и прибавил газу.

Мэнн скривился — спидометр показывал всего семьдесят четыре мили. Он все жал на газ, глядя то вперед на шоссе, то на приборную доску. Стрелка спидометра добралась до отметки восемьдесят. Пожалуй, есть чем гордиться. «Эй, Келлер! — мысленно воззвал он. — Попробуй теперь догнать, гад!»

Через несколько секунд Мэнн посмотрел в зеркало заднего вида. Да что же это?! Бензовоз сократил отрыв?! А что на спидометре? Семьдесят шесть! Проклятье! В гневе Мэнн снова утопил педаль акселератора. Должно быть не меньше восьмидесяти! От напряжения дыхание сделалось судорожным.

Он заметил справа на обочине стоящий под деревом бежевый седан. Внутри молодая пара, разговаривают. И вот они уже позади, их безмятежный мирок стремительно удаляется от мирка кошмарного, в котором нынче живет Мэнн. Они хоть заметили его, проезжавшего мимо? Вряд ли.

Он вздрогнул от неожиданности — на капот и лобовое стекло упала тень проходящей поверху эстакады. Рваный вздох, взгляд на спидометр. Восемьдесят одна миля. Что в зеркале? Грузовик догоняет или это воображение шалит? Мэнн с надеждой всмотрелся вперед: раз есть эстакада, значит поблизости должен быть населенный пункт. Черт с ней, со встречей; он остановится у полицейского участка и расскажет о случившемся. Ему обязательно поверят. С чего бы ему сворачивать с шоссе и искать полицию, не будь это правдой? И наверняка в здешних краях Келлер уже успел снискать худую славу. «Ну разумеется, мы его поймаем, — услышал Мэнн воображаемое обещание безликого полицейского. — Этот чокнутый негодяй уже давно напрашивается, и теперь он ответит за все».

Мэнн встряхнулся и посмотрел в зеркало. Грузовик и правда уже ближе! Раздраженная гримаса, взгляд на спидометр. Опять семьдесят четыре! Раззява чертов, хватит считать ворон! Застонав от злости на себя, Мэнн прибавил газу. «Даешь восемьдесят! — приказал он себе. — За тобой гонится убийца!»

Дорога здесь пересекала цветущий сад. «Сирень», — определил Мэнн. Белизна и пурпур, бесконечные ряды кустов. Возле шоссе халупа с вывеской «СВЕЖИЕ ПОЛЕВЫЕ ЦВЕТЫ».

К халупе примыкает дворик, на ограде из упаковочного картона криво выведено: «ПОХОРОНЫ». Мэнну вдруг представилось, как он лежит в гробу, весь размалеванный — не человек, а гротескный манекен. Нахлынул густой цветочный запах. Рут и дети сидят в первом ряду, опустив голову. И здесь же вся родня.

Машину вдруг затрясло на плохом асфальте; что ни колдобина, то вспышка боли у Мэнна в голове. Рулевое колесо сделалось неподатливым, пришлось крепко сжать его обеими руками, по которым побежали грубые вибрации. Мэнн уже не осмеливался посмотреть в зеркало.

Во что бы то ни стало держать скорость! Келлер ее не сбросит, это как пить дать.

А вдруг лопнет камера?

Тогда Мэнн моментально потеряет управление. Он представил, как машина кувыркается с грохотом и скрежетом, как взрывается бензобак, как вспыхивает раздавленное тело.

Но вот закончился разбитый участок дороги, и мигом взгляд Мэнна перескочил на зеркало заднего вида. Бензовоз не ближе, но и не отстал. Мэнн снова посмотрел вперед: там холмы и горы. Хочется верить, что подъемы помогут, что на них не потеряешь в скорости. Но страшно думать о спусках, представлять, как сзади накатывает грузовик, бьет с чудовищной силой, сбрасывает легковушку с обрыва. Воображение нарисовало десятки разбитых машин, ржавеющих по каньонам, — с шоссе их не видно, но в каждом мертвец, а то и не один. И все это дело рук Келлера.

Легковушка ракетой влетела в коридор из деревьев. По обеим сторонам шоссе — эвкалиптовая лесополоса, расстояние между стволами — три метра. Будто мчишь по каньону с высоченными стенами. Мэнн ахнул и дернулся, когда по ветровому стеклу хлестнула большая ветка с пыльными листьями. «О боже! — подумал он. — Я уже на пределе. Сейчас сорвусь».

Он вдруг понял, что Келлер только этого и ждет. Представил, как квадратнолицый водитель хохочет, проезжая мимо смятой горящей легковушки. Радуется, что прикончил жертву, даже не дотронувшись до нее.

Мэнн снова вздрогнул — очень уж неожиданно машина выскочила из лесополосы на открытое место. Кончился прямой участок дороги, теперь она петляла между холмами. Мэнн решился прибавить газу. Восемьдесят три мили. Почти восемьдесят четыре.

Слева — холмы, вдали они сливаются с горами. Виден черный автомобиль, он по грунтовке пробирается к шоссе. Это только кажется или в самом деле его бок раскрашен белым? У Мэнна усилилось сердцебиение. Он порывисто вдавил правую пясть в кнопку звукового сигнала. Долгий и пронзительный, до звона в ушах, вой. Неужели и правда полицейская машина?

Он прекратил сигналить. Нет, это не патруль. Проклятье! В нем всколыхнулась ярость. Келлера, должно быть, забавляют эти жалкие попытки спастись. Небось хохочет вовсю.

Мэнн будто наяву услышал хриплый ехидный голос водителя бензовоза: «Что, малыш, думал, коп тебя выручит? А вот и ни хрена! Ты сдохнешь!»

Лютая ненависть точно когтями сжала сердце. «Сволочь, мразь! — подумал Мэнн, колотя правым кулаком по сиденью. — Будь ты проклят, Келлер! Не бывать по-твоему, это я тебя убью, если ничего другого не останется».

Между тем холмы приблизились. Впереди должны быть подъемы, длинные и крутые. У Мэнна затеплилась надежда: наверняка получится уйти в отрыв. Этот урод не сможет держать на подъеме восемьдесят в час. «А я смогу!» — вскричал в неистовом воодушевлении разум. Мэнн проглотил скопившуюся во рту слюну. Заметил, что рубашка на спине промокла; пот течет и по бокам. Сегодня только ванна и выпивка, а дела — завтра. Надолго — в горячую воду, а потом, не торопясь, по глоточку, виски со льдом. «Катти Сарк». Да, роскошь, но Мэнн ее заслужил.