Николай Литвишко - Чистилище. Андрий [СИ]

Вдруг с лева прямо передо мной открылась дверь, я успел увернуться, и лишь задел плечом стену немного не рассчитав свой маневр. Только сейчас я понял, что мои руки плотно связаны за спиной рукавами смирительной рубашки. Но как я вырвался от тех бугаев, что постоянно ходят рядом?

Впереди показался поворот. Я его помню, как-то меня выводили на улицу, и мы проходили тут. Ну да, точно, вон царапина на стене, длинная, приметная. Точно, это — то место. Значит где то недалеко выход. Но как? Когда меня водили на прогулку, то мы минут 40 шли по коридорам и поднимались по лестницам чтобы дойти из моей палаты сюда. А сейчас я бегу от силы ну минут пять и уже порядком устал. Получается, что я пробежал большую часть пути в беспамятстве! Это плохо. Значит, снова началось… Я, на скорости забежал в поворот, пол в этом месте оказался мокрым и липким, наверно кто-то из пациентов зблеванул по дороге в палату, тут это обычное дело. Еле удержав равновесие я снова обтерся плечом о стену. А вот и та самая дверь через которую мы с доктором выходили! Я прямо чувствую, как от туда веет свежим воздухом. Эх, только бы выйти! Только бы разочек выйти на улицу!

И я вышел. Точнее выбежал. На крыльцо. И забыв про ступеньки, яки птица вылетел с него на бегу и рухнул мордой на горячий асфальт. Больно. И обидно. Видимо лицо сильно разодрал, запахло кровью, скоро заболит. Насколько мог я повернул голову, рубаха на плече ободрана, в дырке виднеется серьезная ссадина. Весь рукав красный. Перевел немного дыхание. Сейчас меня подберут и унесут обратно. Еще и побьют. Точно побьют. И я решил воспользоваться этими секундами свободы, чтобы подышать вдоволь и посмотреть на мир вне моей темницы.

Пейзаж, который я наблюдаю под доступным мне углом, оказался очень уж безрадостным. Вокруг торчат дома с окнами без стекол, ветер гоняет клочья горелой бумаги, они поднимаются над покрытым трещинами асфальтом, и лишь слегка касаясь его, рассыпаются в мелкий пепел. Вокруг нет никого. Только где то вдалеке звучат хлопки выстрелов. Вот грозно стрекочет АК47, а где-то в стороне от него слышны редкие выстрелы из какой-то винтовки. Наверно СВТ. Точно СВТ. Выстрелы на время затихают и снова вновь и вновь разрывают тишину. По очереди. Сначала СВТ, потом «калаш». Потом опять СВТ. Мне стало интересно, что же замолчит первым? Скорее всего, «калаш». Его хозяин стреляет длинными очередями. Пока я слушаю, он уже точно сменил два рожка. Это дуэль. И вот автомат замолк.

— Бух! — гулко хлопнула винтовка. Потом еще раз и выстрелы окончательно смолкли. Спустя еще несколько минут раздался, душераздирающий крик, который почти сразу резко оборвался Чья-то душа отправилась в Рай. Хотя какой нахрен Рай…

В голове начало проясняться. Я лежу уже довольно долго, кровь на лице и плече запеклась, да и солнце, торопящееся на боковую теперь нещадно светит мне в глаза. И никто за мной не вышел. Хм. Я уперся лбом в асфальт, согнулся в три погибели стараясь сесть на колени, получилось не сразу, на лбу добавилась еще одна ссадина. Сидя на коленях, я уже нормально огляделся. Да. Вокруг царила атмосфера уныния и хаоса. Прям как в моих галюнах Хотя… Я и теперь не уверен что это все не плод моей больной фантазии. Галлюцинации у меня не сильно отличаются от реальности, я чувствую боль, и даже тело мое страдает так же, как если бы это было не в помешательстве. Все остается. Ссадины, шрамы. Доктор говорит, что пока я лежу в кровати во время этих своих приступов, он иногда наблюдает как прямо на глазах, мое тело деформируется, появляются порезы, ссадины, синяки, а то и пулевые ранения. Он постоянно вопит, что я уникум, телепат или еще, что-то такое.… Хотя когда я «возвращаюсь в себя» то почти всегда ничего не помню. Только детали необходимые для выживания во время моих помешательств. Обрывки этого мира созданного вероятно моим же сознанием.

Вот щас поторчу так немного и окажусь вдруг сидящим на коленях по среди палаты… Похожее бывало уже не раз. Да хрен бы с ним! Какая разница? Надо что-то делать. Я не знаю можно ли умереть в этом состоянии и проверять, как-то совсем не хочется. А я сейчас лакомый кусок мяса, однако. Мир вокруг меня во время этих вот припадков всегда одинаков — он кровожаден, беспощаден и наполнен хаосом по самое не балуйся. В любую минуту почуяв мою кровь коей я изрядно уже набрызгал на асфальт, может нагрянуть какая-нибудь стая собак и я стану невкусным, напичканным Аминазином обедом. Так, все. Пора.

Я встал на одно колено, выставив вторую ногу вперед. Босая ступня вжалась в асфальт, и я очень медленно, чтобы не свалиться на спину поднялся на обе ноги. Коленный сустав хрустнул. Повернулся назад к выходу из здания от куда недавно вылетел ясным соколом. Разбитое крыльцо и дверной проем за ним. Прислушался. Ни единого звука от туда не исходило. Хм. Очень странно.

Ладно, надо думать, что делать дальше. Первым делом надо разорвать рукава рубахи за моей спиной. Практически не выполнимо, но надо что-то делать с этим. Оглядевшись, вокруг я заметил торчащую из крыльца арматуру. Когда то это был поручень, теперь будто зубы из лестницы торчат эти куски металла. Подошел к ней, повернулся спиной. Таааак… Попыхтев немного я все таки умудрился продырявить ненавистную ткань. Отлично теперь резко рванем вперед… Через несколько минут я уже разминал освобожденные руки. Рваные рукава теперь болтаются на моих конечностях. Оторвать бы конечно надо… Ну да ладно, сейчас важнее другое. Заглянул в дверной проем. Там все так же тихо и темно. А когда я несся по коридору, определенно горел свет. Зайти осмотреться? Да ну нафиг. Бегом от сюда, бегом! Но сначала… Я задрал рубаху и пустил струю прямо на ступеньки крыльца. Зажурчало. Меня слегка передернуло от удовольствия. Ну, наконец-то. Вот теперь можно и повыживать…

Босыми ногами долго не походишь… Эх сейчас бы обувь какую-нибудь… Аккуратно переступая с ноги на ногу я медленно передвигаюсь вдоль широкой улицы, прям по разделительной полосе бывшей проезжей части. Конечно при иных обстоятельствах я бы тут никогда не пошел, это глупо. Я сейчас халявный фраг, живая мишень. Но идти по подворотням голыми ступнями это совсем самоубийство. Среди обломков зданий, битого стекла и прочих напоминаний о том, что тут, когда-то жили люди, я долго не погуляю. А тут мусора под ногами сравнительно мало, валяются, конечно, куски от машин и битое стекло иногда встречается, но все это легко обходится и перешагивается с минимальным вредом для ног. О! Впереди показалась машина, через заднее лобовое стекло я вижу чью то голову выглядывающую из за спинки водительского сидения. Не шевелится. Труп. Точно труп. Колеса у этого шрота спущены, живой человек никогда бы не стал в ней сидеть просто так по среди дня. А это удачная находка. Как минимум обувью я обзаведусь. Подходя ближе к своему кладу я на ходу подобрал какую то железяку. Присмотрелся в боковое стекло передней двери. Ну точно, труп. Хорошо сохранился. Не сгнил как это часто бывает, сухой. Значит одежда годна. Стекло в двери с глухим звоном осыпало труп мелкими осколками, из салона вырвался жуткий смрад. Прикрыв нос рукавом я просунул руку в салон и открыл дверь изнутри. Через пять минут тело уже лежало на асфальте почти голое, а я разжился кроссовками которые оказались всего на один размер больше чем надо и джинсами которые пришлось подвернуть. Джинсы мертвеца на голое тело одевать очень не хотелось, но надо. Все таки с нагими ляжками щеголять по этим руинам не комильфо… Да и вечер скоро. Похолодает. Такс… По верх рубашки я накинул куртку которую нашел на заднем сидении машины. В карманах оказался сотовый телефон, само собой севший, его я сразу выбросил, совсем бесполезная горсть монет и маленький складной нож. Отлично. Торчащие из под рукавов куртки лохмотья казенной рубашки с треском были отсечены и брошены рядом с моим благодетелем. В бардачке кроме каких то бумажек ничего не нашлось. — Вот теперь то заживем! С грустью в голосе сказал я зачем то в слух… Оставив монеты и телефон в машине я бодрой походкой сошел с трассы.