Кира Брид-Райсли - Серебряные глаза

Руки Джона замерли в воздухе на том месте, где за миг до этого стояла Чарли. Потом юноша справился с собой и, опустив одну руку, другой пригладил волосы.

– Итак… – проговорил он, надеясь услышать ответ и тем самым заполнить неловкую паузу.

– Кролик, – тихо сказала Чарли, глядя на дверь. – Желтый кролик. – Голос у нее дрожал: та жуткая сцена до сих пор стояла перед глазами.

– Уверен, что медведь, которого я видел в ночь исчезновения Майкла, тоже был желтым.

– Ты вроде бы говорил, что он был как остальные? – нахмурилась Чарли.

– Мне показалось… Позавчера, когда мы впервые встретились, все стали говорить, что Фредди был коричневый, и я тогда подумал, что все перепутал. Я хочу сказать, в детстве у меня была плохая память, верно? Я даже не помню, какого цвета был мой старый дом. Но потом ты тоже сказала, что Фредди был желтый.

– Ага, они были желтые, – кивнула Чарли.

Именно этого ответа Джон и ждал.

– Думаю, все это как-то связано: животные из этой закусочной и тот зверь, которого я видел у Фредди.

«И тот, что забрал моего брата», – подумала Чарли. Она в последний раз огляделась.

– Пойдем обратно, – сказала она. – Я хочу уйти отсюда.

– Ладно, – кивнул Джон.

Они направились к двери, и тут на глаза девушке попался лежащий на полу небольшой предмет. Чарли наклонилась и подобрала его: это была какая-то гнутая металлическая штуковина. Джон наклонился рассмотреть вещицу, а Чарли растянула железку, и та с громким щелчком сложилась обратно, так что Джон подпрыгнул от неожиданности.

– Что это? – спросил он.

– Точно не знаю, – ответила девушка, однако убрала находку в карман. Джон задумчиво посмотрел на нее, словно хотел задать вопрос. – Идем, – сказала Чарли.

Они побрели обратно к машине.

«Сначала Сэмми, через несколько лет – Майкл и другие дети… Конечно же все эти исчезновения связаны, – думала Чарли. – Говорят, что молния не бьет дважды в одно и то же место, а уж убийства и подавно случайно не происходят».

– Можешь снова сесть за руль? – попросила она, нарушая долгое молчание. До сих пор единственными звуками были шорохи травы под их кроссовками.

– Да, конечно, – кивнул Джон.

Юноша сумел-таки развернуть машину на узкой дороге, и Чарли, полуприкрыв глаза, снова уставилась в окно. Она смотрела на пролетающие за окном деревья, чувствуя, что задремывает. Лежащий в кармане металлический предмет впивался ей в ногу, не давая окончательно провалиться в сон, и Чарли передвинула его, сонно подумав о том, как впервые увидела одну из этих вещиц.

Как-то раз они с Сэмми сидели в закусочной – она в тот час еще не открылась для посетителей; из окна струился слабый свет, и они играли в какую-то придуманную игру, правил которой Чарли уже и не помнила. Потом вошел улыбающийся отец.

В руках он держал какую-то изогнутую металлическую штуковину. Он показал ее детям, растянул, а потом отпустил, так что та сложилась обратно с громким щелчком. Чарли и ее брат удивленно ахнули, а потом захихикали и захлопали в ладоши.

Отец снова щелкнул металлическим предметом.

– Этой штукой можно откусить нос! – сказал он, и дети опять засмеялись, но отец посерьезнел. – Это пружинный фиксатор, и я хочу, чтобы вы знали, как он работает, потому что это очень опасно. Я хочу, чтобы вы никогда не трогали эту вещь. Именно поэтому мы никогда не суем руки в костюмы животных; если не знаешь, что именно делаешь, можно случайно привести в действие такую штуку и пораниться. Это как с печкой: можно нам трогать печку?

Они с серьезным видом покачали головами.

– Хорошо. Потому что я хочу, чтобы вы выросли вместе с вашими носиками! – воскликнул отец. Он подхватил детей – по одному в каждую руку – и закружился на месте, а малыши весело смеялись. И вдруг что-то громко щелкнуло.

Чарли вздрогнула и разом проснулась.

– Что это было?

– Что это было? – повторил Джон.

Машина не двигалась; Чарли огляделась и поняла, что они уже вернулись на парковку перед мотелем.

Несколько мгновений девушка приходила в себя, осознавая, где находится, потом принужденно улыбнулась.

– Спасибо, что довез.

– Что тебе снилось? – спросил Джон. – Ты выглядела счастливой.

Чарли покачала головой.

– Не помню.

Вторая машина исчезла с парковки; войдя в комнату, они обнаружили на подушке Чарли записку, написанную крупным, петляющим почерком Марлы:

«Встречаемся в 6:30, ужинаем, а потом идем сама-знаешь-куда! Ждем вас двоих – смотрите, не забудьте про нас! Чмоки-чмоки! Марла».

Ниже была нарисована улыбающаяся рожица и сердечко. Чарли улыбнулась, сложила записку и спрятала в карман, не показывая Джону.

– Что пишут? – спросил он.

– Мы должны встретиться с остальными в кафе… – она посмотрела на часы – через час. – Джон кивнул. Он стоял в дверном проеме, словно чего-то ожидая. – Что? – спросила Чарли.

– Мне надо съездить переодеться. – Юноша указал на свою мятую одежду. – Можно взять твою машину? – Он позвенел ключами.

– О, конечно, только смотри, вернись за мной, – усмехнулась Чарли.

Джон улыбнулся в ответ и подмигнул.

– Конечно.

Когда дверь за ним закрылась, Чарли вздохнула. «Наконец-то я одна». Девушка не привыкла так подолгу находиться в компании; они с тетей Джен жили каждая своей жизнью, пересекаясь только пару раз за день, но с условием: Чарли сама заботится о себе и обязательно говорит, если ей что-то нужно. Чарли никогда ничего не говорила. Она вполне могла поесть самостоятельно, дойти до школы и обратно, учиться на «пятерки» и время от времени встречаться с друзьями. Разве тетя Джен помогла бы Чарли справиться с кошмарами? Стала бы отвечать на нежелательные вопросы? Могла ли она добавить что-то к и без того страшным воспоминаниям Чарли? Поэтому девушка не привыкла к постоянному присутствию посторонних, и поездка в обществе Джона ее слегка утомила.

Чарли быстро приняла душ и переоделась в чистые джинсы и черную футболку, потом легла на кровать и уставилась в потолок. Наверное, после сегодняшнего открытия ей следовало бы прыгать от радости или страха, снова и снова прокручивать в памяти вновь обретенные воспоминания, в надежде выявить что-то новое. Однако Чарли охватило равнодушие; ей хотелось остаться одной, задвинуть эти воспоминания обратно в глубины памяти и больше никогда к ним не возвращаться.

Спустя, как показалось Чарли, несколько минут раздался стук в дверь. Девушка посмотрела на часы: на самом деле прошло гораздо больше времени, уже пора было выходить. Она впустила в комнату Джона.

– Мне нужно обуться, – сказала она. Завязывая шнурки, она подняла голову и посмотрела на Джона. Юноша переоделся, на этот раз в джинсы и футболку – разительный контраст с его вчерашним строгим нарядом. Волосы у него были еще влажные, и от него веяло каким-то приятным свежим ароматом. Чарли слегка улыбнулась. Джон это заметил и спросил: