Вадим Бескровный - Дурные намерения

Аня почувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой, которая покурила, после чего долго гуляла, но родители всё равно почувствовали запах табачного дыма. Дурная привычка, в итоге, не прижилась, отчасти благодаря уроку, полученному от отца. Но ощущение «пойманности» Аня запомнила.

— Нет. Но он мне оставил визитку и попросил перезвонить, если захочу с ним встретиться, — Аня знала, что глупо было врать мачехе. Та чувствовала враньё когда была зрячей, а после потери зрения, её чувства обострились.

— И ты захочешь с ним встретиться? — с потерей зрения, лицо человека теряет подвижность, превращаясь в маску, но интонации голоса никуда не деваются, и Аня услышала усмешку в вопросе мачехи.

— Он симпатичный, если ты об этом, — улыбнулась девушка. — Но я теперь не влюбляюсь с первого взгляда. Мне хватило неудачного выбора, чтобы выучить этот урок.

- И, правильно, — мачеха протянула к ней руки, ладонями вверх, и девушка взяла её руки в свои. — Внешность часто бывает обманчивой. Этот молодой человек как абрикос, давно уже свалившийся с дерева и гниющий под солнцем. Его душа изъедена червями вдоль и поперёк. Ему скучно, но и что-то делать для других он не хочет. Такая загустевшая энергия может быть направлена либо на самоуничтожение, либо на уничтожение других.

Я знаю, что у тебя были случаи, послужившие тебе уроком, но напомню тебе, что под внешностью обаятельного молодого человека скрывается душа, полная ужасных помыслов.

Мачеха ухмыльнулась:

— В конце концов, когда-то он обаял и меня.

— Я знаю, — улыбнулась Аня. — Я не буду ему звонить. Я просто продала ему твой фрегат. Задание выполнено.

Валентина отпустила отпустила руки Ани:

— Кушай меренги. Да и кофе остывает.

Аня скушала лакомство, запила его кофе:

— Очень вкусно, — она любила эту воздушную сладость с лёгким яичным привкусом.

— Я рада, — улыбнулась женщина.

Они помолчали: Аня пила кофе с меренгами, мачеха смотрела куда-то в сторону выхода из гостиной. У девушки появилось неприятное чувство, будто за её спиной, в дверном проёме, стоит кто-то, кого может видеть только женщина. Она сдерживала себя, чтобы не обернуться, но, в итоге, не выдержала и оглянулась в сторону коридора. В дверном проёме никого не было.

— Ты же не выкинула его визитку? — нарушила тишину Валентина.

— Нет, — ответила Аня. — Тебе нужна?

— А дай её мне, — попросила мачеха.

Они поговорили ещё немного. Валентина никогда не скрывала от падчерицы своих увлечений. Всего не рассказывала, конечно, но в общих чертах Ане было известно о том, чем занималась её любимая мачеха. Да и трудно что-то скрыть от человека, с которым живёшь под одной крышей, так считала женщина. Она придерживалась политики честных отношений, как с приёмной дочерью, так и с ныне покойным мужем. Тем более, когда ты говоришь правду, нет необходимости говорить всю правду.

Аня выслушала мачеху, согласившись на её просьбу. Тем более что кто, если не она.

— Я позвоню ему завтра, — Аня наелась лакомствами и напилась кофе, теперь она сползла с дивана так, что на том месте, где должна была сидеть попа, покоилась голова, и вытянула свои красивые загорелые ноги. Целый день она перекусывала от случая к случаю, не имея возможности полноценно пообедать, но есть ей совершенно не хотелось. — Скажу, что пишу статью про выставку и нужен комментарий гостя. Разожгу его интерес к себе ещё больше.

— Не разжигай в нём огонь, который ты потом не сможешь погасить, — предупредила Валентина.

Аня рассмеялась:

— Захвачу с собой огнетушитель. При встрече огнетушителя с головой проигрывает голова.

Девушка захохотала, да так заразительно, что рассмеялась и Валентина.

— Ладно, иди купайся и отдыхай. Спасибо тебе, солнышко, — мачеха наклонилась и поцеловала девушку в макушку, найдя место между тонкими африканскими косичками. — Как ты будешь эти косички распутывать?

Аня сползла с дивана, как делают десятилетние девочки, а не двадцатишестилетние девушки.

— Да что тут сложного? — ответила она, вставая с пола и подбирая полотенце. — Резиночки снять и все дела.

Валентина после аварии зрение потеряла полностью, но иногда она видела очертания предметов, а иной раз она видела почти так же, как когда была зрячей. Бывало, что она шла прямиком на стол, и перед глазами появлялась тонкая, как будто карандашная, полоска, и она знала, что перед ней препятствие. Несколько раз перед глазами появлялись размытые образы, и она не могла решить, кого или что она видит перед собой, пока не додумывала сама.

Она не могла понять, что это была за аномалия. И если поначалу такие вспышки её пугали самим фактом того, что это возможно, позже она успокоилась на их счёт. Врачи констатировали полную потерю зрения от удара о приборную панель автомобиля, следовательно, ни о каком восстановлении речи идти не могло. Травматическая катаракта сделала зрачок бесцветным, также почти выцвела и серо-голубая радужка глаза, отчего глаза Валентины стали жутковато-зелёно-белёсыми.

Потом она решила, что это мозг с ней играет в игры, посылая зрительные образы. Что это просто фантазия, игра воображения. Но эта версия быстро отпала в силу того, что образы приходили аккурат тогда, когда нужно. Как некое предчувствие. Она слышала людей, смотрела в их сторону и видела как будто их мысли. Или оттенок мысли. Некое общее очертание. Чаще всего это происходило, когда она общалась со своей приёмной дочерью. И Валентина понимала, что это результат их долгих отношений. Она хорошо знала падчерицу, поэтому ей легче было узнать о том, что у Ани в голове.

Вот и сейчас, Валентина увидела, как Аня выходит из гостиной. Не просто услышала шорох шагов по паркету, не почувствовала колыхание воздуха, а именно увидела. Также как ранее увидела молодого человека, стоявшего в дверном проёме. Это был высокий молодой мужчина со светлыми волосами и тонкими чертами лица. И глаза. Зрение Валентины как будто приблизилось к этим глазам. Этот сосредоточенный взгляд голубых глаз. Он проникал внутрь и сковывал сердце оковами льда. Это был сосредоточенный и отрешённый взгляд человека, который смотрел на окружающих его людей свысока и знал, что лучший способ изменить толпу, это сжечь её.

Кожа Валентины покрылась мурашками от кистей рук и до самой шеи, заставив её сжаться. Она видела, как Анна подошла к молодому человеку, он посмотрел на неё сверху вниз, развернулся, и пошёл рядом с ней. Валентине хотелось крикнуть: «Не ходи с ним!», но она понимала, что на самом деле в дверном проёме никакого молодого человека нет.

Валентине не надо было объяснять, откуда перед её глазами возник этот мужчина. О нём думала Аня. Она его не знала совсем, и он был ей симпатичен. Та короткая встреча, которая привела к их знакомству, представила Ане красивого мужчину, держащегося с достоинством и демонстрирующего поведение джентльмена. Валентина напомнила о нём. Чёрт возьми, она сама попросила свою приёмную дочь встретиться с ним ещё раз. И сейчас женщина думала, а не совершила ли она ошибку?