Вадим Бескровный - Дурные намерения

Ларри опознавательные знаки на ключе не нужны были.

Всё необходимое Лиза написала в своем послании.

С бокалом в руке Ларри подошёл к лифту, который отвозил посетителей на этаж крыла «Парк», зашёл в него и нажал на кнопку четыре.

Он понимал, почему, отправляя ему сообщения, Лиза шифровала их. Дело было не только в склонности к драматическим эффектам. Сказывалось ещё то, что её супруг был ревнивцем, и в порыве недоверия к супруге мог и кулаком её приложить. Защищая себя от такого проявления любви, Лизе приходилось идти на конспирацию. Но это был первый раз, когда задача оказалась многоступенчатой. Раньше Ларри никогда не менял яблоки на ключи у официантов.

Лифт привёз его на четвёртый этаж. Оформленный в коричневых, кремовых, коралловых и белых цветах коридор, устланный палевого цвета ковром, мог бы быть холодным, если бы не горшки с диффенбахией и монстерой, широкие зелёные листья которых радовали глаз.

Ларри дошёл до комнаты номер четыреста девять и провёл электронным ключом вдоль магнитного замка. Раздался тонкий писк, на замке загорелась зелёная лампочка, и он открыл дверь.

Сказать, что номер люкс с видом на море был шикарным, значит ничего не сказать. Он был выполнен в серых тонах, создавая холодную атмосферу, которую дополняли сплит-системы, но после влажного, душного Ахинмайского вечера такая атмосфера была то, что надо.

Ларри зашёл, не снимая туфель. Большой зал с обеденной зоной, которая была отделена от коридора декоративной стеной выполненной под дерево с квадратным окном посередине. Под ногами деревянный паркет. В зале серого цвета угловой диван и стол со столешницей под мрамор. Напротив декоративная деревянная стена, в середине которой висел плазменный телевизор. Единственным растением была стоящая на столике юкка: высотой метра полтора большая вечнозелёная пальма.

На столике перед диваном лежало угощение в виде ролл и серебряное ведёрко, в котором стояла бутылка «Дом Периньон». Рядом же стояли два бокала. Ларри сел на мышиного цвета диван, открыл бутылку шампанского и разлил напиток по бокалам. Взяв один, он пригубил напиток.

Шампанское «Дом Периньон» было любимым напитком Елизаветы, и, как она утверждала, благодаря кинобондиане эпохи Шона Коннери. Она была большим фанатом кино, и Ларри частенько слушал её рецензии, посвященные тому или иному фильму. Она рассказывала ему, что ещё до встречи со своим мужем она переехала в Москву и пыталась пробиться на Мосфильм или поступить в театральный институт. Но ни там, ни там успех её не ждал, кроме того, что однажды она не прошла пробы на эпизодическую роль проститутки в какой-то драме, основанной на реальных событиях.

Когда она вышла замуж, то убедила супруга выступить продюсером фильма с ней в главной роли. Она написала простенький сценарий о любви и преступлениях студентов ВУЗа, после чего нашли сценариста, который смог обработать историю до приемлемого состояния. На эпизодические роли пригласили звёзд российской эстрады и кино.

Участница одной из поп-групп даже сыграла роль подруги главной героини. В основу фильма должны были лечь такие моральные образы, как «свободная от предрассудков любовь», «зависть — плохая подруга» и «за своей любовью хоть на край света», но, в итоге, фильм оказался настолько пустой, а главная героиня такой не выразительной, что он, с горем пополам, еле окупил затраты на производство.

Естественно больше никто не предлагал Лизе сняться в кино, хотя ещё несколько лет она жила надеждой попасть на Каннский фестиваль или оставить отпечаток ладони на Голливудской аллее славы.

Впоследствии, найдя утешение в том, что она омолаживает девушек и делает их красивыми, увлечение фильмами переросло в разряд хобби. Тем лучше для российского кинематографа.

В ожидании Лизы, Ларри снял федору и положил её рядом на диван, пройдясь пятерней по светлым волосам, растрепав их.

Хозяйка люкса не заставила себя долго ждать. Справа от входной двери была ещё одна дверь, ведущая в короткий коридор с гардеробом, ванную комнату и спальню. Лиза вышла из этой двери в шелковом халате, который длиной не прикрывал её колени.

Такое появление можно было бы считать вызывающим для женщины, которая на восемь лет была старше самого Ларри, но Елизавете надо было отдать должное: не все женщины гораздо моложе Лаврентия выглядели также хорошо, как Лиза в свои сорок три года. Ларри повезло с любовницей. Она занималась спортом, так что выпуклые места её тела оставались приятно округлыми, а тело поджарым. Она регулярно проводила спа-процедуры и, само собой, посещала салоны красоты. И, то, что дано было Лизе природой: загорелое лицо, обрамлённое черного цвета волосами, с которого смотрели большие ярко-голубые глаза.

Естественно годы и жизнь с деспотичным супругом взяли своё: руки и кожа на груди выдавали возраст, а в глубине глаз видна была тревога — результат долгих лет, прожитых с человеком, от которого можно было ожидать и зуботычину за неподчинение.

Лиза была похожа на Деми Мур, только глаза были больше и взгляд мягче. Не солдат Джейн. Совсем не солдат.

Ларри встал с дивана, взял оба бокала и обошёл стол. Лиза подошла к нему, ступая босыми ногами по паркету. Она улыбнулась, и потаённая тревога исчезла из её глаз.

— Мы сегодня подбирали одежду в тон, — оглянула она его.

Ларри протянул ей бокал и оглядел её халат, завязанный на пояс. Коралловый цвет его костюма был ближе к белому, коралловый цвет её халата ближе к розовому. Он весь был украшен белыми ромбами, но самым восхитительным в халате был вырез, который доходил до ложбинки между двух прекрасных грудей.

Лиза взяла бокал из его руки, пригубила шампанское, прикрыла глаза от вкуса газированного напитка, обняла левой рукой Ларри за шею, и они застыли в долгом поцелуе любовников. Таком, что со стороны могло показаться, что эти двое страстно любят друг друга, хотя для неё это была возможность получить мужское тепло, которого так не хватало в последние годы её замужества, а для него это была возможность заработать.

Когда она, наконец, оторвалась от его губ, он посмотрел в её глубокие голубые глаза, и всё, что он смог сказать, это:

— Ты прекрасно выглядишь.

— Против таких слов у меня иммунитета нет, — прошептала она, взяла его за руку и потащила в спальню. Ларри только успел поставить свой бокал около горшка с юккой.

Секс. Это было основной причиной, по которой она позволяла ему приходить. Всё остальное: её рассказы о своей жизни, её рассуждения о кино, их долгие беседы в кровати с вином в бокалах, это было лишь дополнительным бонусом. Не всегда обязательным. Их встреча могла продлиться час, могла затянуться на всю ночь, но основным гвоздём программы был секс.