Вадим Бескровный - Дурные намерения

До этого, пока мама готовила папе кофе, мальчик разглядывал вышивку, висевшую в комнате, в которой он некогда жил. Артуру бы больше понравилось изображение с капитаном Джеком Воробьём или «Чёрная Жемчужина» с командой скелетов, на этой же были изображены какие-то уродские пираты: рты раззявлены в воплях, глаза у всех на выкате, сабли наготове. Артуру почудилось, что пираты хотят напасть на него самого. На борту корабля было написано Valeo’s Vindicta, но мальчик не знал латыни, поэтому понять смысл названия он не мог.

Он вспомнил послание, которое оставила ему накануне Ирка: «Посади папу на корабль», и Артуру на секунду показалось, что между запиской и картиной есть какая-то связь. Он потом в Whatsapp’е спрашивал у подруги, что она имела в виду, написав такую фразу, но Ирка включила дурочку и они поссорились. Она утверждала, что писала совсем другой текст, но какой, так и не сказала. Артур посчитал, что если это и был розыгрыш, то неудачный.

К тому времени как Артур с папой дошли до рынка, отца отпустило похмелье, он повеселел и задавал мальчику много вопросов. Артур рассказал, что они с мамой поедут на выходных к бабушке и дедушке (правда), что он очень хочет в школу (полуправда) и что мама часто вспоминает о папе (не правда).

Отец купил ему отличный портфель, много ручек, карандашей, фломастеров, ластиков и прочего. Артур убедил папу, что ему очень нужна игра про Натана Дрейка, а также, что ему очень нужен новый сасный спиннер. Папа ответил, что слово «классный» ему больше нравится, чем слово «сасный», но спиннер купил, как и игру. Также Артур выпросил у отца в качестве будущего подарка на день рождения, которое будет аж в январе, гироскутер. Мальчик не знал, что он будет делать с гироскутером в январе, кроме как умирать от желания покататься на нём, но другой большой праздник, который приходил ему на ум, это Новый Год. Окончание же следующего учебного года не позволительно далеко, гироскутер был нужен раньше.

После покупок они с отцом вышли на набережную, на которой было множество аттракционов. Добавили и новое развлечение, под названием «Корабль-призрак». Артур опять вспомнил Иркино: «Посади папу на корабль», и попросил отца сходить с ним. Женщина перед «Кораблём-призраком», обещала, что внутри будет очень страшно, но, как оказалось, аттракцион представлял собой обычную комнату ужасов. Он имитировал тюрьму в трюме корабля, двери которой открывало какое-то существо, а потом мониторы демонстрировали побег из корабля, проходящий мимо скелетов в пиратских тряпках, старых тощих собак и призраков, скорбно воющих на беглецов.

Выйдя из «Корабля-призрака», отец как-то странно посмотрел на мальчика и сказал:

— А не пора ли нам искупаться?

— Пап, а плавок-то у меня нет, — пожал плечами Артур.

Ларри, чувствовавший, что ему позарез надо окунуться и смыть с себя всю скверну «Корабля-призрака», возразил:

— Да на улице жара, мы мигом высохнем.

Он взял сына за руку. В другой руке Ларри держал портфель с покупками, который сын ему отдал, пока они сидели в аттракционе.

— Нырнём пару раз и пойдём кушать, о'кей?

— Ну, пойдём, — сказал мальчик, хотя отец уже тащил его по направлению к пляжу.

Ларри чувствовал себя грязным, как будто «Корабль-призрак» был заполнен сточными водами. Он чувствовал мерзкий запах грязной воды: смесь болота и канализации. К тому же солнце немилосердно пекло, поэтому надо было ещё и остудиться.

Источник невыносимого запаха и человеческой скверны бежал рядом с ним, держа его за руку. Ларри получил чёткие указания внутри «Корабля-призрака» и готов был принести жертву человеческой грязи, чтобы хоть как-то очистить этот мир.

Сначала внутри аттракциона не было страшно. Трюм бутафорского корабля раскачивался, как будто плыл по волнам, и Ларри вспомнил ощущения, которые он испытывал, стоя напротив картины в своей квартире. Он услышал далёкие крики чаек и близкие всплески воды, бьющейся о борта корабля. Где-то наверху, на палубе, кричала разными голосами команда: кто-то отдавал приказы, кто-то рапортовал о выполнении.

Ларри чувствовал умиротворение, пока не включили музыку. Звуки вмиг наполнили сердце тревогой, играя низкими тонами, проникающими под кожу и вибрирующими там.

Комната внутри аттракциона озарилась красными вспышками, и Ларри увидел, что они пленники, сидящие за решёткой в трюме корабля. Мимо них что-то промчалось, высекая оружием искры из металлических решёток, и Ларри мог поклясться, что у этого чего-то были металлические ходули. Потом существо промчалось в другую сторону, высекая искры и ногами, как будто сам дьявол бежал, стуча об пол раздвоенным копытом. Металлическая решётка перед зрителями рухнула на пол, издав звук более низкий, чем музыка. Неподалёку, справа и слева, тоже несколько раз ухнуло, утверждая иллюзию того, что в аттракционе были ещё клетки с узниками.

Потом перед зрителями начался эффект 5D-кинотеатра, изображение в котором создавало иллюзию того, что они бежали из плена, выбираясь на волю, пробегая через трюм корабля. Вокруг скелеты тянули к беглецам свои костлявые руки. Гниющие узники, прикованные цепями к стенам, с мольбой в глазах смотрели на пробегающих мимо. Кое-где лежали полуразложившиеся трупы.

Дальше аттракцион начал набирать градус жестокости, и в какой-то момент Ларри посетила мысль, что он слишком кровавый для детей. Он увидел труп, сквозь который прорастала трава. Она делала это с ужасающей скоростью. Больше всего ему запомнился смачный хлопок, когда трава выдавила трупу глаза, прорастая через глазницы.

Потом он увидел женщину, подтянутую за крюки в спине к потолку. Со спины жертвы текла кровь, заливая пол. Глаза её были закрыты чёрной тряпкой, а во рту торчал кляп. Но хуже всего было, когда железные зажимы, зацепленные на её сосках, оторвались от тела, отрывая жертве груди.

Ларри надеялся, что Артур смотрел в другую сторону и не видел этого ужаса. Он посмотрел на мальчика, но тот сидел спокойно, как будто происходящее не вызывало в нём вообще никаких эмоций.

Ларри не успел прийти в себя после женщины с оторванными грудями, как перед ним предстала другая узница, бьющаяся в истерике и замотанная в смирительную рубашку. Она бросалась на стены, валялась на полу и белые путы её были заляпаны кровью и грязью, а лицо разбито так, как будто на ней отрабатывали удары в школе бокса.

С другой стороны появилась железная коробка, и Ларри решил, что это сейф, но коробка раскрылась и оказалась по форме и содержанию похожей на духовой шкаф. Полка из шкафа выехала, представ взору Ларри запечённого годовалого малыша, сидящего в позе лотоса и смотрящего на Ларри яркими голубыми глазами. Кожа ребёнка была чёрной, прорезанной красными прожилками, из которых текла кровь. Когда камера создала иллюзию того, что Ларри пробегал мимо ребёнка, малыш упал на противень и задрыгал ногами, смеясь звонким, детским, но нечеловечески утробным смехом.