Сергей Пономаренко - Зеркало из прошлого

Сторож ничего не видел вокруг.

Его внимание было приковано к самодельному поплавку, сделанному из винной пробки и гусиного пера; поплавок то и дело скрывался под водой, на крючок попалась рыба. Сторож умело ее выуживал.

— Много наловил? — спросил Арсений, стоя за спиной.

Его неожиданное появление испугало сторожа. Удочка из орешника дернулась, дав леске слабину, и огромный карась, наглотавшийся воздуха и покорно приближавшийся к берегу, окунулся с головой в воду и, резко рванувшись, сошел с крючка. Однако сторож трясся не из-за того, что упустил рыбину, а потому, что его застали за этим занятием.

— Ей-богу, только закинул удочку! Знал, что все господа уехали на похороны, вот бес и попутал,  — заблеял сторож, испуганно глядя на Арсения.

— Ночью, когда убили барышню, что ты делал? Барышня кричала, когда на нее напали,  — не мог ты не слышать ее криков!

— Не спал я, был тут, на месте, я уже об этом господину следователю говорил. Криков не слышал — видимо, злодей напал на барышню сзади и придушил ее, чтобы она и не пикнула,  — и сторож показал на своей шее, каким образом это сделал убийца.

— Уж не ты ли совершил это злодеяние, раз знаешь, как душить надо? — Арсений грозно подступил к мужичку.

Тот еще больше затрясся от страха, выронил удочку.

— Никак вы собственное расследование проводите, господин Бессмертный? — донесся сверху, с дамбы, язвительный голос. Оглянувшись, Арсений увидел письмоводителя.  — Что, не доверяете нам?

— Вот подумал: уж не сторож ли этот злодей? Ничего, говорит, не слышал, а знает, как душить.

— Да кто не знает, как курицу, перед тем как голову ей свернуть, за шею взять, чтобы не дергалась? А чем человек от птицы отличается? — заговорил приободрившийся с появлением помощника следователя сторож.

— Допрашивали мы вчера Ефима — вины его в этом нет. След убийца оставил, босиком он был, и ступни его значительно больше, чем у сторожа. Для нас задачка — зачем бы ему без обуви на преступление идти?

— Может, не убийцы это след?

— Возможно. Поднимайтесь — американский суд Линча у нас не приветствуется.

Арсений поднялся на дамбу, подошел к письмоводителю. Тот сразу поинтересовался, искоса взглянув, хитро при этом прищурившись:

— Что вы тут делаете? Почему не на похоронах?

— Похоронили уже Анну, а на поминальный обед я решил не оставаться.

— Почему же?

— Желание у меня такое! — резко ответил Арсений. Письмоводитель-крючкотворец его раздражал. По статусу ему положено вести протоколы допросов и прочие документы составлять, так что он совал нос не в свое дело.  — Хочу побыть в одиночестве. Не возражаете?

— Упаси господи! Идите, переживайте, сколько вам будет угодно, не смею задерживать!

— Честь имею! — бросил на прощанье Арсений.

Когда он отошел на пару шагов, письмоводитель его окликнул:

— Господин Бессмертный!

Арсений недовольно оглянулся.

— Может, искали вы чего? Обронили что-нибудь? — Письмоводитель улыбался, а его взгляд словно просвечивал Арсения.

— Ничего я не терял!

— Это я так, к слову пришлось. Идите с Богом!

Разговор с письмоводителем не понравился Арсению. «Скользкий тип! Он подозревает меня? Да как он смеет!»

Арсений, придя во дворец, приказал попавшемуся на глаза лакею Проше принести водки и закуски. Тот вернулся с графином водки и солеными огурцами на тарелке.

— Похоже, у меня стало правилом напиваться каждый день,  — грустно произнес Арсений и налил полстакана водки. Вечер только начинался.

Арсений проснулся от того, что ему трудно было дышать; казалось, окружающая темнота давит, словно он находится в гробу. Он задыхался, хотя окно было открыто настежь — небывалая дневная жара, отсутствие ветра способствовали духоте ночи.

«Господи, как же Аня там?» — ужаснула мысль, и сердце Арсения мучительно сжалось.

Недавние события промелькнули подобно картинке калейдоскопа, только картинки эти были страшные. Умиротворенное красивое лицо Ани, словно спящей, с бумажным венчиком на лбу, в окружении множества цветов, на жутком деревянном ложе, ставшем ее последним пристанищем. На освобожденный от цветов гроб пала оббитая черным шелком крышка, скрыв навсегда облик любимой. Ужасный звук заколачиваемых в крышку гроба гвоздей, прямоугольная яма, на дне ее гроб, в нем — Аня!

— Она там, а я — здесь! — в отчаянии воскликнул Арсений, вскочил с кровати и, бросившись к платяному шкафу, вытащил оттуда саквояж.

На дне саквояжа он нащупал револьвер «Смит-Вессон», подаренный ему отцом, и достал его. Зачем он привез сюда револьвер, Арсений и сам не знал, но теперь он мог пригодиться. Он поднял тяжелый длинноствольный револьвер, взвел курок и приставил револьвер к виску.

«Убью себя, а негодяй, убивший Аню, будет жить на белом свете? Любимая останется неотомщенной?» Его рука дрогнула, дуло револьвера опустилось, целясь в пол. И тут его ошеломила мысль: «Аня — чистая, безгрешная, ей уготованы райские чертоги, а я, оборвав нить своей жизни, лишу себя возможности встретиться с ней в потустороннем мире, если он существует! Ведь я наверняка окажусь в аду. Похоронят без отпевания, за оградой кладбища, как собаку».

Мысли Арсения пошли по иному пути. «Анечки больше нет, а на земле будет жить негодяй, который сотворил с ней это! Было бы справедливо найти его и наказать своею рукою! Но где его искать? Как получить подсказку, если убийца известен только Анечке, а она уже ничего не скажет?» Тут ему вспомнились статьи известного писателя Конан Дойла о спиритизме, возможности общения с духами.

«Почему не скажет? — загорелся он идеей.  — Ведь известны случаи, когда с помощью медиума на спиритических сеансах духи умерших называли имя убийцы!»

Арсений ощутил прилив сил и желание незамедлительно действовать. Однако время давно перевалило за полночь, за окном царила густая темень, и ему все же придется дождаться утра. Он прикинул, что даже с помощью Василия Васильевича сможет добраться до Киева не меньше чем за два дня. А еще придется потратить какое-то время на поиски настоящего медиума, не шарлатана.

Арсений приуныл: на все это потребуется много времени, и неизвестно, удастся ли вызвать дух Анечки и узнать имя ее убийцы. Если бы это было так просто, в штате полиции обязательно состояли бы медиумы. Зашевелились смутные воспоминания детства, не даваясь, ускользая. Перед ним на стене висело зеркало, и в нем он увидел себя с перекошенным лицом, расширенными зрачками и со взведенным револьвером в руке. И он вспомнил!

Тогда Арсений учился в младшем классе гимназии. Он услышал разговор старшей сестры и ее подруги, намеревавшихся в рождественскую ночь устроить гадание на зеркалах, и ненароком проговорился об этом родителям. Те запретили сестре покидать дом, заявив, что с помощью подобных гаданий можно не о суженом узнать, а вызвать беса. Нельзя искушать судьбу, а суженого они увидят в свое время, и не в зеркале. Сестра очень обиделась на Арсения, и он из-за этого сильно переживал. Маменька его успокоила, сказала, что он правильно поступил, тем самым помог сестре избежать беды. Еще она сказала, что с зеркалом надо обращаться очень осторожно, так как оно имеет страшную скрытую силу. Он тогда поинтересовался, зачем завешивают материей зеркала, когда в доме покойник.