Лорен Оливер - Пропавшие девочки

Уилкокс продолжает бубнить про необходимость передать часть задач помощникам, важность командной работы и организации, как будто впереди нас ждет решающее сражение, а не вечеринка для кучки противных детей и их измотанных родителей. Я слушаю вполуха, вспоминая день рождения Дары два года назад, когда она заставила нас пойти в этот убогий клуб для подростков рядом с пляжем Чиппеуа, где круглый год мусолят тему Хэллоуина. Она знала местного диджея (Гусь, Сокол, или как там его). Помню, как она танцевала на столе, маска сползла на шею, а фальшивая кровь струилась по впадине между ключиц.

Дара всегда любила наряжаться: в зеленое на День святого Патрика, кроличьи ушки на Пасху. Использовала любой предлог, чтобы сделать что-нибудь необычное.

Если и есть в мире что-то, что ей не удается, так это как раз быть обычной.

После собрания Уилкокс поручает мне помочь Мод с подготовкой парка. У Мод какое-то стянутое лицо, как будто оно побывало в тисках, короткие светлые волосы с вкраплением синих прядей и тоннели в ушах. Она одета, как хиппи из 60-х: свободная длинная юбка и кожаные сандалии, поэтому форменная красная футболка выглядит на ней еще более нелепо. Имя Мод ей очень подходит: несложно представить, как через сорок лет она будет вязать подстилку для сидения унитаза, проклиная соседских детей за то, что те попали бейсбольным мячом в ее крыльцо. С ее лица не сходит угрюмое выражение.

– В чем смысл пробного прогона? – спрашиваю я, чтобы завязать разговор.

Мы стоим перед «Коброй», самым большим и старым аттракционом в парке. Щурясь на солнце, я наблюдаю, как пустые вагончики, дребезжа, движутся по зубчатой дорожке, как будто поглощая ее. На расстоянии они действительно напоминают змею.

– Нужно их разогреть, – отвечает она. У Мод на удивление глубокий и хриплый голос, какой бывает у курильщиков. Точно Мод. – Поднять их на ноги, разбудить, проверить, нет ли глюков.

– Ты говоришь так, будто они живые, – говорю я.

И это лишь отчасти шутка. Ее лицо становится еще угрюмее.

Мы нарезаем круги, проверяя «Планку» и «Кружащегося Дервиша», «Пиратскую бухту» и «Остров сокровищ», «Черную звезду» и «Мародера». Солнце поднимается все выше. Парк уже официально работает: шатры поставлены, игровые будки открыты, а воздух наполняется запахом жареного теста. Семьи устремляются в парк: малыши торопятся, неся в руках бумажные флажки, которые раздают на входе, а матери кричат им вдогонку: «Помедленнее! Не спеши!»

Перед центральным входом мистер Уилкокс разговаривает с двумя копами, у которых одинаковые зеркальные очки и хмурые лица. С ними девушка, лицо которой кажется мне знакомым. Ее светлые волосы стянуты в высокий хвост на затылке. Глаза красные, как будто она плакала.

В отдалении я вижу Элис и Паркера, которые пишут краской на длинном полотне баннера, разложенном на дорожке между ними. Я не могу разглядеть, что там написано, какие-то черно-красные буквы и синие кляксы (возможно, цветы). Паркер снова без рубашки. Отросшие волосы лезут в глаза. Мускулы на его спине напрягаются при каждом движении кистью. Элис замечает, что я смотрю в их сторону, и машет мне рукой, широко улыбаясь. Паркер тоже поднимает глаза, но он, когда я делаю жест, чтобы помахать, насупившись, отворачивается. Это уже второй раз за сегодня, когда он избегает моего взгляда. Может, он злится из-за того, что я пропустила вечеринку?

– Готово, – говорит Мод.

Мы запустили линию соединенных между собой лодок и теперь смотрим, как они, проходя через «Корабль-призрак», появляются на другой стороне пустыми, без пассажиров. Изнутри доносятся приглушенные крики и рычание. Элис вчера объяснила мне, что это – для создания нужного настроения.

– А как насчет вон того? – Я указываю на аттракцион, который похож на одинокий металлический палец, устремленный в небо. «Врата в небо» – гласит надпись на боку шестнадцатиместной кабинки, которая, если судить по названию, видимо, взмывает вверх, прежде чем рухнуть вниз.

– Он закрыт, – отвечает она, уже отвернувшись от меня.

Как только она это произносит, я понимаю, что она права. Аттракцион выглядит так, будто его не запускали уже многие годы. Краска облупилась, и вся конструкция имеет печальный вид брошенной и забытой игрушки.

– Как так вышло?

Мод поворачивается, издавая тяжелый вздох.

– Он закрыт навсегда.

Почему-то я не могу остановиться.

– Но из-за чего?

– Одна девочка выпала из кабины лет десять назад. – Мод произносит это ровно и тускло, словно читает самый скучный в мире список покупок.

Хоть мы и стоим под палящим солнцем, а температура сегодня, должно быть, градусов под сто, по моей спине пробегает холодок.

– Она умерла?

Мод бросает на меня взгляд искоса.

– Нет, жила долго и счастливо, – отвечает она, а затем, засопев, качает головой. – Конечно, она умерла. В этой штуковине футов сто пятьдесят высоты. Она упала с самого верха. Прямо на дорожку. Бах.

– Почему тогда его не уберут?

Аттракцион больше не кажется мне печальным, он выглядит зловещим: палец поднят не для того, чтобы привлечь внимание, а в знак предупреждения.

– Уилкокс не станет этого делать: все еще хочет однажды снова его запустить. В любом случае это была вина самой девочки. Она не была пристегнута страховочным ремнем. Сама расстегнула его в шутку.

Мод пожимает плечами.

– Теперь они все автоматические. Ремни, я имею в виду.

Внезапно я представляю себе Дару, отстегнувшуюся, летящую через пространство, руки цепляются за воздух, ветер уносит ее крик и звуки детского смеха. А потом авария: короткая вспышка в моей голове. Крик, иззубренная каменная глыба в свете фар и руль, выскакивающий из моих рук.

Я закрываю глаза, сглатываю и отгоняю видение. Медленно вдыхаю через нос и выдыхаю через рот, отсчитывая долгие секунды, как доктор Личми учил меня. Единственная полезная вещь, которой он меня научил. Откуда мы ехали? Почему я вела так быстро? Почему я потеряла управление?

Авария стерлась из моей памяти начисто, как будто была вырезана хирургом. И даже последние дни перед ней погружены во мрак, утонули в глубоком, липком болоте. И время от времени новые обрывки воспоминаний вспыхивают в моей голове, словно всплывая на поверхность мутной воды. Доктор сказал маме, что это может быть связано с сотрясением, и постепенно память ко мне вернется. Доктор Личми говорит: «Нужно время на восстановление после травмы».

– Иногда ее отец приходит в парк и просто стоит там, глядя наверх. Как будто все еще ждет, что она сейчас упадет. Если увидишь его, просто позови Элис. Он только с ней разговаривает.

Мод поджимает верхнюю губу, обнаруживая зубы, на удивление мелкие, как у ребенка.