Лорен Оливер - Пропавшие девочки

– Все верно. – Его глаза медленно ощупывают все мое тело. Затем он улыбается ослепительной улыбкой кинозвезды, улыбкой, которая заставляет людей говорить «да». – Но может, ты зайдешь и присядешь? Никогда не знаешь, что будет завтра. Возможно, скоро мы снова начнем устраивать вечеринки.

– Ясно, – отвечаю я. – Не надо. В смысле, мне это не подходит, потому что я ищу работу, к которой можно было бы приступить прямо сейчас.

Андре все еще улыбается, но что-то меняется в его взгляде. Все дружелюбие мгновенно исчезает. Теперь его улыбка холодная, оценивающая и подозрительная.

– Эй! – говорит он, указывая на меня пальцем, отчего мой желудок сжимается. Он узнал меня. Он знает, что я сестра Дары. Знает, что я пришла за ней. Все это время он просто играл со мной. – Эй! У тебя такое знакомое лицо. Мы раньше встречались?

Я не отвечаю. Просто не могу. Он все знает . Я разворачиваюсь и быстро шагаю прочь по коридору, едва не переходя на бег. Затем взбегаю через две ступеньки по лестнице. Я выбегаю на танцпол и врезаюсь в парня в темно-фиолетовом костюме, от которого невыносимо пахнет одеколоном.

– Куда так спешить? – смеясь, кричит он мне вслед.

Я обхожу небольшую группу девчонок, пьяно покачивающихся на каблуках и подвывающих песне. К счастью, вышибала временно покинул свой пост. Может, уже слишком поздно, чтобы кто-то новый приходил. Я выскакиваю на прохладный ночной воздух, плотный от влажности и соли, глубоко и часто дыша, словно только вынырнула из-под воды.

На парковке все еще полно машин. Они припаркованы бампер к бамперу, словно фигуры в тетрисе. Слишком много машин – больше, чем людей в баре. Секунду я не могу вспомнить, где припарковалась. Вылавливаю из сумки ключи, нажимаю на кнопку и чувствую облегчение, когда слышу знакомый сигнал и вижу, как фары приветственно подмигивают мне в темноте. Петляя между чужими автомобилями, я бегу к своему.

Неожиданно меня ослепляют фары. Маленький темный «Фольксваген» перерезает мне путь, поднимая гравий с дороги. Когда он проезжает мимо, я вижу за рулем подружку Сары Сноу. Я наконец вспоминаю ее имя, которое слышала и видела много раз за последние недели. Кеннеди!

Я наклоняюсь к окну ее машины и кричу, пока она еще не совсем проехала мимо:

– Подожди!

Она жмет на тормоза. Я обхожу машину, все время держа руку на металлическом корпусе, словно это может помочь мне ее задержать.

– Подожди. – Я и сама не знаю, что хочу ей сказать. Но она знает ответы. Я уверена, что знает. – Пожалуйста.

Я кладу руку на стекло с водительской стороны, и она отшатывается, как будто боится, что я ее ударю. Но через секунду она опускает стекло.

– Что? – Она обеими руками держится за руль, как будто опасается, что он может выскочить из ее рук. – Что ты хочешь?

– Я знаю, что ты солгала про ту ночь, когда исчезла Мэдлин. – Слова вылетают из моего рта раньше, чем я успеваю их обдумать. Кеннеди резко вздыхает. – Вы с Сарой были тут.

Это утверждение, а не вопрос, но Кеннеди кивает, едва заметно.

– Откуда ты знаешь? – шепотом спрашивает она. Выражение ее лица становится испуганным. – Кто ты?

– Моя сестра. – Мой голос надламывается. Я сглатываю, чтобы избавиться от привкуса опилок во рту. У меня тысяча вопросов, но я не могу собрать мысли в кучу, чтобы задать хоть один. – Моя сестра работает здесь. Ну, или работала раньше. Думаю… Думаю, она попала в беду. Думаю, с ней случилось что-то плохое.

Я смотрю на Кеннеди, пытаясь уловить на ее лице доказательства того, что она понимает, о чем я говорю, или чувствует себя виноватой. Но она все еще смотрит в мою сторону большими пустыми глазами, словно это меня нужно бояться.

– Что-то вроде того, что случилось с Мэдлин.

Я сразу понимаю, что зря это сказала. Она больше не кажется испуганной, а наоборот, начинает злиться.

– Я ничего не знаю, – твердо говорит она. Эти слова звучат заученно, будто она неоднократно повторяла их в последнее время. Она пытается закрыть окно. – Оставь меня в покое.

– Подожди. – В порыве отчаяния я просовываю руку в оставшуюся щель. Со вздохом раздражения она опускает стекло. – Мне нужна твоя помощь.

– Я же сказала. Я ничего не знаю. – Она снова теряет контроль над собой, как в офисе Андре. Голос опять превращается в писк. – Я рано ушла тем вечером. Я думала, Сара поехала домой. Я видела, что дверь ее машины открыта, но решила, что она слишком сильно напилась, чтобы сесть за руль, и уехала вместе с Мэдди на такси.

Я воображаю машину, открытую дверь и пустое заднее сиденье. Свет, льющийся из двери, прямо как сегодня, приглушенные звуки музыки, отдаленный рокот волн. Выше по улице виднеется ряд недорогих вилл, которые сдаются в аренду, закусочная и магазин для серферов. Через дорогу стоит засаленная хибара, бывший магазин футболок, теперь закрытый.

Все такое нормальное, такое обычное — просто невозможно представить себе, что здесь могло случиться что-то плохое, какая-то трагедия, темный поворот мрачной истории.

Только что она была здесь, и вот исчезла.

Сама того не осознавая, я вцепилась в машину так, словно мне тяжело стоять на ногах. К моему удивлению, Кеннеди берет меня за руку. Пальцы у нее ледяные.

– Я не знала. – Хоть она и произносит слова шепотом, это – наивысшая точка, кульминация. – Я ни в чем не виновата. Я не виновата.

В ее огромных темных глазах отражается небо. В эту секунду нас разделяют всего несколько дюймов. Мы смотрим друг на друга, и я знаю, что так или иначе мы друг друга понимаем.

– Ты не виновата, – подтверждаю я, потому что знаю – именно это она хочет слышать. Это ей нужно .

Она убирает руку, слегка вздыхая, словно целый день ходила пешком и наконец присела.

– Эй!

Я оборачиваюсь и застываю. Андре только что вышел на улицу. В темноте кажется, что весь он состоит из теней.

– Эй ты!

– Вот дерьмо! – Кеннеди оборачивается на сиденье. – Уходи, – говорит она тихим взволнованным голосом.

Окно закрывается, и она резко газует, немного пробуксовывая по гравию. Мне приходится отпрыгнуть назад, чтобы не попасть под колеса. Я ударяюсь лодыжкой о номер и чувствую тупую боль в ноге.

– Эй ты! Стой!

Накрывает паника. Я торопливо шагаю по парковке, уже жалея о том, что надела эти сандалии. Тело кажется мне чужим и неповоротливым, словно в кошмарах, когда пытаешься бежать, но не можешь пошевелиться.

Андре быстро приближается. Я слышу его торопливые шаги по гравию.

В конце концов я добираюсь до машины и запрыгиваю внутрь. Пальцы трясутся так сильно, что я только с третьего раза попадаю ключом в зажигание. Но мне это наконец удается, и я включаю заднюю передачу.

– Стой! – Андре шлепает ладонью по моему стеклу, и я вскрикиваю. Я давлю на газ и сдаю задом, а он ударяет кулаком по крыше. – Стой, мать твою!