Лорен Оливер - Пропавшие девочки

Время остановилось. Я была уверена, что не расслышала.

– Что?

– Точнее, это и есть ты. Вот что я пытаюсь сказать.

Он взял меня за руку. Или это я взяла его за руку. Прикосновение было теплым, сухим и таким родным.

– Ты… теперь ты понимаешь?

Я не помню, он меня поцеловал или я его. Да и важно ли это? Значение имеет лишь то, что это случилось. Никогда за всю свою жизнь мне ничего так сильно не хотелось. Паркер снова был моим. Паркер, мальчик, которого я всегда любила. Дождь все лил и лил, но теперь он звучал мягко и ритмично, словно стук сердца. Лобовое стекло совсем затуманилось, и внешний мир исчез.

Я хотела бы, чтобы это никогда не заканчивалось.

А затем Паркер резко отстранился, когда позади меня раздался резкий удар о стекло.

Дара. Ее ладонь легла на пассажирское окно, глаза потемнели, волосы прилипли к щекам, и такая странная улыбка была на ее лице. Победная. Триумфальная. Словно она давно этого ждала.

На секунду Дара задержала свою руку на стекле, словно ожидала, что я прислоню свою в ответ. Как в игре.

«Повторяй за мной, Ник. Делай то же, что и я».

Я могла бы пошевелиться. Я могла бы ее окликнуть. Она убрала руку, оставив призрачные отпечатки пальцев на стекле. А потом и они исчезли… вслед за ней.

Она запрыгнула в автобус раньше, чем я успела ее догнать. Двери закрылись, когда я была еще в половине квартала. Я окликнула ее. Может, она слышала, а может, и нет. Ее лицо побелело, рубашка потемнела от дождя. Стоя в потоке неонового света, она напоминала негатив, все цвета неправильные. Затем автобус скрылся за деревьями, будто ночь разинула пасть и поглотила его.

Через двадцать минут я догнала автобус на 101-м шоссе, а еще через двадцать она сошла на остановке, прикрываясь руками от дождя, и зашагала мимо сверкающих вывесок с рекламой безалкогольного пива и эротического видео.

Куда она направлялась? В «Бимерс», чтобы увидеться с Андре? На пляж к маяку? Или хотела просто убежать подальше, затеряться среди скал Ист Норуока, где земля сливается с разъяренным морем?

Я ехала за ней еще полмили, сигналя и мигая фарами, но в конце концов она согласилась сесть в машину.

– Поехали, – сказала она.

– Дара, послушай. То, что ты видела…

– Я сказала, поехали.

Но когда я стала разворачиваться, чтобы поехать домой, она резко дернула руль на себя.

Я ударила по тормозам. Но она даже не моргнула. Она не казалась злой и расстроенной. Она просто сидела спокойно, глядя прямо перед собой. Вода стекала с нее на обивку сидений.

– Туда. – Она указала на юг, направление в никуда.

Но я сделала так, как она сказала. Мне нужен был шанс все объяснить. Дорога была плохая. Когда я попыталась нажать на газ, колеса начали проскальзывать, и я снова сбавила скорость. Во рту пересохло. Ни одно оправдание не приходило на ум.

– Извини, – наконец сказала я. – Это не… В смысле, это не то, что ты могла подумать.

Она не ответила. Дворники работали во всю силу, и тем не менее я едва различала дорогу за стеной дождя, почти не видела света собственных фар во мраке.

– Это вышло случайно. Мы просто разговаривали. На самом деле мы разговаривали о тебе. Он мне вообще не нравится, – говорю я. И это самая большая ложь, которую я произносила за всю свою жизнь.

– Дело не в Паркере, – ответила она. И это по сути были первые слова, которые она произнесла с тех пор, как села в машину.

– Ты о чем?

Я хотела посмотреть на нее, но побоялась отрывать глаза от дороги. Я даже не знала, где мы находимся, пока не разглядела на обочине супермаркет «7–11», в котором мы останавливались прошлым летом, чтобы купить пива по пути на Орфанс Бич.

– Дело в тебе и во мне, – голос Дары звучал тихо и холодно. – Ты не можешь позволить мне иметь что-то свое, да? Тебе всегда нужно быть лучше меня. Всегда нужно побеждать.

– Что? – Я была так ошарашена, что даже не могла спорить.

– Не притворяйся невинной. Со мной это не пройдет. Это просто еще один акт твоего спектакля. Идеальная Ник и ее сестренка-неудачница. – Она говорила так быстро, что я едва понимала. Мне показалось, что она была под кайфом. – Ну, ладно. Тебе нужен Паркер? Забирай его. Мне он не нужен. И ты мне тоже не нужна. Останови.

Мне понадобилась минута, чтобы понять, чего она хочет. Когда до меня дошло, она уже начала открывать дверь, хотя машина еще двигалась.

И внезапно ко мне со всей четкостью пришло осознание: нельзя ее отпускать. Если я ее выпущу, я ее потеряю.

– Закрой дверь. – Я надавила на газ, и она откинулась на сиденье. Теперь мы ехали слишком быстро, она уже не могла выпрыгнуть. – Закрой дверь.

– Останови.

Быстрее, еще быстрее, хотя я почти не видела дороги, хотя дождь лил стеной, оглушительный, словно аплодисменты в конце спектакля.

– Нет. Сначала договорим.

– Мы договорили. Останови.

– Дара, прошу тебя. Ты не понимаешь.

– Я сказала, останови. – Она наклонилась и дернула руль к себе.

Задние колеса занесло. Я ударила по тормозам и выкрутила руль влево, чтобы выровнять машину.

Но было слишком поздно.

Нас закрутило. Я думала , мы умрем . Мы ударились в отбойник и пробили его. Взрыв стекла и металла. Из двигателя валил дым. На секунду мы оказались в воздухе, и я смогла взять Дару за руку в темноте.

Помню, ее ладонь была очень холодной.

Помню, она не кричала, не говорила, не произнесла ни звука.

А дальше я ничего не помню.

Я не понимала, куда направляюсь и как далеко продвинулась, пока не увидела Пирата Пита, возвышающегося над линией деревьев, одна рука приветственно поднята, глаза сверкают белым. ФэнЛэнд. Его взгляд, кажется, преследует меня, пока я бегу по парковке, которая из-за дождя превратилась в настоящий атолл [11] Атолл – коралловый остров в форме кольца ( прим. ред. ). , группы бетонных островов выглядывают из воды, в которой плавает много разного мусора.

Сирены снова воют так оглушительно, что едва не причиняют физическую боль. Они – словно рука, проникающая внутрь меня, чтобы наконец поднять занавес и выпустить на свободу воспоминания, слова, образы.

Ладонь Дары на стекле и отпечаток, оставленный ее пальцами.

«Покойся с миром, Дара».

«Мы уже поговорили».

«Мне нужно сбежать, сбежать от шума и вспышек света. Мне нужно найти Дару, чтобы доказать, что это неправда. Это неправда. Не может быть».

Мои пальцы замерзли и онемели. Я дважды набираю неверный код, промахиваясь мимо клавиш, прежде чем калитка открывается. В эту же секунду на парковку въезжают три полицейские машины, мигалки разрывают темноту. На секунду я замираю в свете фар, прикованная к месту, словно насекомое на стекле.

– Ник! – Снова эти крики, это имя, знакомое и одновременно чужое, словно крик птицы в лесу.