Питер Страуб - Голубая роза. Том 1

— Что ж, офицеры полиции не всегда бывают лояльны. Но что пытаешься сделать ты, Том. Рассуждаешь о каких-то существующих и несуществующих письмах, задаешь вопросы об убийстве...

— Как мог этот человек, Менденхолл, быть нелояльным, если он умер при исполнении служебных обязанностей. К чему же он был нелоялен?

Доктор Милтон едва сдерживался, чтобы не взорваться.

— Послушай меня внимательно. Лояльность — это верность людям своего круга. Ты знаешь, кто они такие. Твои соседи, твои друзья, твоя семья. Они — это ты. И никогда не пытайся убежать от себя.

Доктор выпрямился и поправил жилет.

— Ты должен жить в этом мире рядом с нами, Том, — доктор посмотрел на часы. — Я хочу, чтобы мы оба забыли об этом разговоре. У меня еще очень много дел. Пожалуйста, передай от меня привет маме и дедушке. — Быстро взглянув на Тома, Милтон оставил его и пошел в сторону зала. Однако, сделав несколько шагов, доктор обернулся. — Кстати, сестра Ветивер временно отстранена от работы. И забудь обо всем этом, Том.

— А Хэтти Баскомб?

На этот раз доктор рассмеялся.

— Хэтти Баскомб! Думаю, ты найдешь ее где-нибудь в туземных кварталах, если она еще жива. Эта женщина ушла от нас много лет назад. Думаю, она бормочет где-нибудь заклинания над обглоданной куриной костью. Колоритная была особа, не правда ли?

— Да, очень, — машинально согласился Том.

— Я звоню предложить: не хочешь ли ты отправиться со мной на экскурсию.

Было начало пятого, и Том разговаривал по телефону с Сарой Спенс. Отец его был все еще в своем офисе на Калле Хоффманн или занимался тем, чем он обычно занимался, когда отсутствовал дома, — а Глория Пасмор сидела у себя в комнатке. Вернувшись из больницы, Том приоткрыл дверь спальни. В лицо ему ударил запах виски. В комнате играла тихая музыка, а мать спала, раскинувшись в одежде на кушетке. Это называлось у нее «вздремнуть после обеда».

— Предложение звучит заманчиво, но я немного занята, — сказала Сара. — Мы с мамой готовимся к поездке на север. Папа неожиданно объявил, что в этом году мы отправимся туда пораньше, так что на сборы у нас остается только два дня. Он еще сказал, что мы полетим туда на самолете Редвингов. Я нигде не могу найти Бинго. Хотя, конечно же, смешно так беспокоиться о Бинго. А что за экскурсия? — спросила Сара после паузы.

— Я думал, мы просто сходим куда-нибудь погулять.

— А ты не побледнеешь и не убежишь, если я опять ляпну что-нибудь жутко нелепое?

Том рассмеялся.

— Нет. И на этот раз я даже не вспомню, что мне срочно надо быть в другом месте.

— Значит, ты хочешь начать с того места, на котором мы остановились? Что ж, мне нравится эта идея.

— Я хотел предложить что-нибудь новенькое, — сказал Том. — Давай прогуляемся в старый туземный квартал.

— Я никогда не была там.

— Я тоже. Никто из жителей восточной части острова никогда даже не думал о том, чтобы побывать там.

— А это не слишком далеко?

— Не очень. Мы пробудем там не больше получаса.

— А что мы будем делать? Обследуем притоны курильщиков опия, организуем торговлю белыми рабами или станем охотиться за похищенными из казначейства деньгами?

— Какие книги ты больше любишь читать, Сара?

— В основном те, которые видела у тебя в руках в школе. Я только что закончила «Красную жатву». А что мы все-таки будем делать?

— Я хотел поискать там одну свою старую знакомую.

— Так это экскурсия или приключение? Я заинтригована. И еще мне очень интересно, что это за старая знакомая.

— Одна женщина, которую я знал когда-то давно. Она работала в больнице.

— Та медсестра, которая считала тебя очень умным? Я помню ее. Но почему она живет в туземном квартале? Может, ты должен освободить ее из притона разврата, и хочешь, чтобы я помогла тебе отвлечь от нее туземцев?

— Это не та медсестра, о которой ты думаешь, — Тома рассмешили и одновременно немного смутили слова Сары. — Ее зовут Хэтти Баскомб. Но я надеюсь, что она расскажет мне что-нибудь о той, другой.

— Ага! — сказала Сара. — Я так и знала. Ну, хорошо, я отправляюсь с тобой, чтобы защищать тебя, Том Пасмор. Ты берешь с собой револьвер или мне поискать свой?

— Давай возьмем оба.

— И еще одно — мне кажется, это должна быть не пешеходная, а автомобильная экскурсия.

— Я не умею водить машину, — признался Том.

— Зато я умею. Я — настоящий ас. Могу ехать под пулями преступников не хуже героев Дэшила Хэммета. К тому же по пути я смогу поискать Бинго.

— Мне зайти за тобой или?..

— Просто жди меня у своего дома через пятнадцать минут. Я буду в шляпе с полями, закрывающими лицо, за рулем шикарного автомобиля.

Двадцать минут спустя Том откинулся на спинку кожаного сиденья небольшого белого «мерседеса» с откидным верхом и очень громким двигателем и смотрел, как Сара Спенс, чуть наклонившись вперед, давила на педаль акселератора. Они проехали на желтый свет и свернули на Калле Дроссельмейер.

— Вообще-то Бинго никогда не выкидывал ничего подобного, — говорила Сара. — Он не слишком любит приключения и беспокоится обычно только о том, покормят ли его вовремя.

— А что будет с ним, когда ты уедешь на север?

— Мы посадим его в конуру.

— Значит, Бинго догадался, что через пару дней его ждет конура, и удалился поразмышлять на эту тему. Готов спорить, что к обеду он будет дома.

— Замечательная идея! — воскликнула Сара. — Даже если ты не прав, мне уже легче. Хотя вообще-то Бинго — не слишком задумчивый пес.

— Мне он тоже не показался таким, — кивнул Том. Ему нравилось смотреть, как Сара ведет машину, нравилось находиться в ее обществе. Том подумал, что никто из его знакомых не водит машину так спокойно и в то же время с таким азартом. Мать обычно превышала скорость миль на пять и всю дорогу что-то невнятно бормотала себе под нос, а отец все время гнал как сумасшедший и ненавидел других водителей, особенно если им удавалось его обогнать. Сара весело рассмеялась над словами Тома. Затем, притормозив на светофоре, она вдруг быстро нагнулась и поцеловала Тома.

— Задумчивый пес, — сказала Сара. — Задумчивый пес — это ты, Том Пасмор.

Загорелся зеленый свет, и маленький белый «мерседес» рванул с места. Их осветил яркий солнечный свет, и Том на мгновение испытал почти нечеловеческое наслаждение. Чувство вины, преследовавшее его последнее время, неожиданно исчезло. Сара снова рассмеялась — наверное, над выражением его лица. Люди на тротуарах провожали глазами летящую мимо них машину солнце светило все ярче, и фасады роскошных магазинов, находящихся на Калле Дроссельмейер, переливались и сверкали. В открытых кафе сидели под зонтиками нарядные мужчины и женщины. В одной из сияющих витрин стоял макет железной дороги — крохотный паровозик тянул вагончики мимо гор и занесенных снегом перевалов, а затем снова возвращался на такую же крошечную Калле Дроссельмейер. Том видел в окнах отражение «мерседеса» и представлял себя и Сару на этой крошечной улице в крошечной белой машинке. В воздухе парило ощущение рая — рая простых, обыденных вещей.